Мария Брикер - Тени солнечного города

Вениамин выключил воду, растерся докрасна полотенцем, тщательно побрился, высушил волосы феном, надушился одеколоном и вздрогнул, услышав стук в дверь.

- Вениамин! Скоро ты там? - грозно спросила Ирина.

- Уже иду, Ирунчик, - взволнованно пролепетал Вениамин и высунул красную распаренную физиономию из двери ванной комнаты.

- Так-так, - изрекла Ирина, окинув мужа недовольным взглядом.

- Что «так-так»? - наивно приподняв брови, уточнил супруг.

- Готовишься, значит? Помылся. Побрился. Надушился. Ну-ну, - Ира уперла руки в бока, сдула упавшую на лицо прядь волос, и глаза ее медленно стали наливаться кровью.

- Ты что, Ирунчик? - испугано залепетал Вениамин, отступив от жены на два шага назад.

- Ничего! - рявкнула Ирина, развернулась и устремилась в комнату.

Вениамин засеменил следом, поддерживая спадающее полотенце на своем мощном торсе. Полотенце все-таки размоталось, Вениамин подхватил его и трагически прижал к груди - так он и стоял, смущенно наблюдая за женой. Ирина резким движением установила посреди комнаты гладильную доску, включила утюг, распахнула шкаф, выхватила оттуда вешалку с парадным костюмом Вениамина, белую рубашку, его любимую, и, не обращая на Веню внимания, принялась с остервенением гладить.

- Ира! Зачем? Ты полагаешь, что мне стоит все это надеть? - тихо спросил Веня.

- Конечно, ты ведь не куда-нибудь едешь, а на съем. При параде нужно быть, иначе никак нельзя. А то мало ли что про тебя могут шлюхи подумать! Что стоишь, как Аполлон Бельведерский? Делом займись. Галстук подбери, ботиночки начисти, - дала указание Ирина и добавила: - Да, чуть не забыла, шнурки из ботинок вытащи и дай мне.

- Зачем? - растерялся Вениамин.

- Я их поглажу, - зло прошипела Ирина и метнула в Веню взгляд, полный ненависти.

- Знаешь что, Ирунчик? - негодуя, заметил муж. - Знаешь, что я тебе скажу?

- И что же ты мне скажешь? - ехидно спросила Ирина.

- Ищи свою Шерон сама, поняла?! - завопил Вениамин и вылетел из комнаты.

- Венечка! - заголосила Ирочка и бросилась следом.

Веня влетел в кухню, кинул на табурет полотенце, плюхнулся на него и, сложив руки на груди, грозно нахмурился.

- Вень, прости, - залепетала Ирина, усаживаясь рядом с оскорбленным супругом и заглядывая ему в глаза.

- Это была твоя идея, - буркнул Белозеров. - Что ты взвилась на меня, как будто я последний подлец!

- Вень, прости, - повторила Ирочка, - не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что ты… Что ты только об этом и мечтал.

- Ага, мечтал о том, чтобы ты меня попросила снять проститутку! Здорово! Ты хоть сама понимаешь, что несешь полный бред?

- Понимаю, - виновато опустила глазки Ирочка. - Но у тебя было такое лицо странное! У меня прямо-таки в груди все заклокотало.

- Заклокотало у нее, - недовольно хмыкнул Белозеров, посмотрел на жену и смягчился: - Ирунчик, ну сама подумай, какое у меня должно было быть лицо? Встань на мое место и представь, как бы ты сама отреагировала, если бы я попросил тебя о нечто подобном! Мне на самом деле идея эта совсем не нравится. Твой шеф что тебе сказал? Забудь! А ты что?

- Мало ли что Аркадий Александрович сказал, - возмутилась Ирина. - Следует все версии тщательно проработать. Другого выхода просто нет!

- Ну хорошо. Допустим, я найду эту Оксану Груненко, привезу ее сюда. А дальше что? Почему ты думаешь, что она будет с тобой откровенничать?

- Веня, ты, главное, ее привези, - умоляюще попросила Ирина, - а дальше будем действовать по обстоятельствам. Кстати, тебе уже пора. Уже около девяти.

- По-моему, еще рановато, - с сомнением возразил Белозеров.

- В самый раз, - отрезала Ирина. - Во-первых, пока доедешь до места - будет уже десять. Во-вторых, тебе к самому началу нужно успеть. Вдруг эту Шерон кто-нибудь раньше тебя перехватит? В-третьих, мы пока не знаем, где конкретно ее искать.

Белозеров не стал спорить с женой, кивнул, встал и направился в комнату одеваться, в дверях он обернулся и застенчиво улыбнулся.

- Ирунчик, ты меня извини, но, может, мне все-таки надеть мой парадный костюм и белую рубашку, раз ты их уже погладила? - приподняв бровки, наивно спросил муж и, получив в ответ мокрым полотенцем по лицу, удалился искать свои старые джинсы и свитер.

К Тверской Белозеров подрулил, когда уже смеркалось. Улица была оживленная, как белым днем. Ночные клубы и казино гостеприимно открыли свои двери, неоновые огни завораживающе мерцали и влекли окунуться в ночную жизнь города. От разномастной публики рябило в глазах. Вокруг модных клубов уже начала кучковаться молодежь: раскованные стройные девочки с обнаженными проколотыми пупками и надменными лицами, манерные мальчики, полные ленивого достоинства и пофигизма аборигены, а чуть в стороне приезжие, гордые и неприступные, пытающиеся всем своим видом скрыть растерянность и дискомфорт, вызванный сумасшедшими московскими ценами. Иностранцы, небрежно одетые, любопытные, фальшиво любезные, но тоже растерянные и ошарашенные суммой, с которой придется проститься, выложив ее только за вход. В казино стекалась публика иная: холеные длинноногие красотки-модели в сопровождении пожилых властителей мира и хмурых охранников; братки, старающиеся выглядеть респектабельно; одинокие дамочки со взглядами голодных волчиц; бизнесмены в бутиковых костюмах, торопливые и азартные, озабоченные лишь тем, чтобы как можно быстрее сесть за игровой стол; важные стареющие мужички с Севера, настроенные промотать как можно больше денег на выпивку и баб - потенциальные клиенты ночных фей, и сами феи, спешащие на «работу».

Веня Белозеров растерялся - с какого боку подступиться к поиску Оксаны Груненко, он не знал. Искать Шерон по казино, клубам и ресторанам казалось Вене занятием глупым, бесперспективным и расточительным. Немного поразмышляв, он решил прогуляться по улице и попытаться отыскать хоть одну точку, где собираются уличные девочки. Он выбрался из машины и неспешно побрел по тротуару, таращась во все стороны. Через полчаса бесцельных прогулок по Тверской на него обратили внимание - он почувствовал это и напрягся. Скользкий длинноволосый тип в рваных джинсах и вытертой кожаной куртке вырос перед ним как из-под земли, перегородил дорогу и сладко улыбнулся злыми тонкими губами.

- Что надо? - грозно спросил Веня, сжав кулаки размером с дыню-«колхозницу». Исключать возможность, что субъект имеет нетрадиционную ориентацию, было нельзя, и Белозеров приготовился в любую минуту дать отпор покушению на его честь, в случае опасности сунув негодяю «дыней» промеж маленьких глаз.

- Ой, - жеманно хихикнул парень, поглядывая на грозного Веню, - ну прямо Голливуд, ей-богу. Шварценеггер отдыхает. Расслабься, дядя, и я исполню все твои мечты. Вижу, бабу ищешь? Давно за тобой наблюдаю. Могу организовать.