Наталья Солнцева - Шарада Шекспира

- Не проще ли этим ребятам убить меня? - прошептал он, усаживаясь в машину.

«А как же «наследство Дениса»? - выскочил, как чертик из коробочки, его внутренний голос. - Мертвый, ты не сможешь вернуть им «украденное».

Тому, кто назвал себя Потрошителем, приснился эротический сон. Раньше ничего подобного с ним не происходило. Он расценивал секс как обязательную составную часть любви между мужчиной и женщиной. Поэтому заслуживают презрения те, кто торгует своим телом. Они преступают законы - и человеческий, и небесный. И должны быть наказаны!

Ева еще в Эдемском саду сговорилась со Змием и ввергла Адама в пучину грехопадения. Он и охнуть не успел, как был изгнан из обители блаженства и очутился по уши в пороках, грязи и мучениях. Теперь сыны Адамовы, вместо того чтобы проводить дни свои в беззаботных наслаждениях, вынуждены влачить жалкое существование и добывать тяжким трудом хлеб свой.

Подобные мысли, как и эротические сновидения, раньше были чужды сухому рациональному уму того, кто назвал себя Потрошителем. Он жил механически, воспринимая происходящее как данность и не внося в нее ничего своего. Его мир казался ему незатейливым и простым, правильным, как школьное расписание. Тот, кто назвал себя Потрошителем, вначале был отличником и привык получать пятерки. А потом незаслуженно пострадал.

Благополучный и безопасный внутренний мир рухнул, как карточный домик… И оказалось, что он имел двойное дно. То, что открылось после сокрушительного обвала, не поддавалось описанию. Это были извилистые, темные пещеры, полные монстров и адских тварей, какая-то клоака, кишащая гадами. Тот, кто назвал себя Потрошителем, заглянул туда - и ужаснулся. Он понял, почему эти лабиринты были надежно скрыты не только от посторонних глаз, но и от его собственных. Некоторое время он балансировал на краю этой бездны, но не удержался и начал медленно сползать в нее.

Тогда он еще не был Потрошителем. Ему и в голову не приходило называть себя так. Откуда выплыл этот страшный образ? Может быть, из тех мрачных глубин, о которых он до поры до времени не подозревал?

Эти неизведанные глубины хранили в себе разукрашенные, насквозь пропитанные соблазном видения. То, чего не было и не могло быть в обыкновенном житейском сексе, - эротика, где изыск и садизм конвульсивно сливались, ласки обращались в наказание. И где непреодолимое влечение порождалось не любовью, а ненавистью и жаждой мести.

Как можно желать женщину, которую ненавидишь? Оказывается - можно.

Эротический сон перенес действие из холодных и темных казематов в роскошно убранную спальню. Страстная любовница в королевском платье отдавалась отчаянно, яростно, до полного изнеможения… и умирала. Он вонзал нож в ее трепещущее сердце. Чтобы она не смогла изменить ему, повторить то же с другим.

Тот, кто назвал себя Потрошителем, проснулся, все еще переживая увиденное. Ему теперь все подвластно, и сон можно превратить в явь. Стоит только захотеть! Полчаса он лежал, обдумывая способы, которыми можно принудить женщину полюбить, и не нашел ни одного надежного. Тогда он заставит ее отдаться под угрозой смерти - это будет восхитительно!

Но сначала надо добиться, чтобы Любитель Совать Нос в Чужие Дела вернул украденное. Проклятый проныра! Ему удается многих одурачить.

- Только не меня! - зло прошептал Потрошитель. - На мне ты обломаешь зубы, нахальный ублюдок!

Он встал и занялся привычными делами, находясь в странном возбуждении, в какой-то неестественной подвешенности. Временами ему казалось, что он становится видимым: люди, его окружающие, могут догадаться, кто он на самом деле. Он и сам путался. Прежняя жизнь отодвинулась далеко, стала призрачной. Может быть, Потрошитель всегда жил внутри его, искусно скрываясь под вторым дном?

Ему с некоторых пор удавалось смотреть на мир из разных точек - глазами того, кем он считал себя с рождения, и глазами Потрошителя. Первый вариант перестал удовлетворять и радовать. Благополучный с виду, способный, трудолюбивый, умный человек оказался без вины виноватым, не смог снискать заслуженные им уважение и любовь, и вдобавок над ним нависла угроза позора и разоблачения. Этот человек подчинялся правилам, чтил законы и общественное мнение. Он вынужден был оставаться в тени, зализывать раны.

Потрошитель же презирал правила и попирал законы, живя по принципу вседозволенности. Он мстил без рассуждений, без оглядки. Он так же предпочитал находиться в тени, но чувствовал себя по-другому. Он превратился в карающую Тень, неотвратимый призрак возмездия! Из своего мрака он смеялся над копошащимися на свету ничтожными людишками. Никто не в силах понять его, разгадать ход его игры! Никто…

Любитель Совать Нос в Чужие Дела, прилипчивая ищейка! Это он влез в налаженную, спокойную жизнь порядочного человека и сломал ее!

- Ты мне за это ответишь! - шептал ночами тот, кто назвал себя Потрошителем. - За все заплатишь! Умоешься кровавыми слезами!

День же проходил как обычно, по давно заведенному порядку. Чтобы побывать в своей темной пещере, подвале, где томилась ненавистная узница, Потрошитель улучал подходящее время и, приняв меры предосторожности, спускался туда. Там он обустроил себе тесную каморку, где хранилось все необходимое: одежда Палача, нож, запас снотворного, которое он добавлял в воду для жертвы, кое-какие продукты, кипы газет и ножницы.

Здесь, при угрюмом огоньке свечи, он вырезал буквы и наклеивал их на тетрадные листки в клеточку, составляя слова и предложения. На этот раз он «написал» следующее: «Будь ты проклят, Наглая Ищейка! Дни твоей сучки сочтены, так что поторопись. Наследство Дениса - тебе известно какое - положишь в пакет и оставишь завтра вечером на троллейбусной остановке у дома Адамовых. Точное время сообщу дополнительно, жди. Обо всем, что накопал по делу хирурга, забудешь! Не вздумай шутить со мной! Тогда девку обратно не получишь никогда. Она будет умирать медленно и мучительно… с каждым стоном и криком проклиная тебя, а не меня! Если выполнишь мои условия, она еще поживет».

Потрошитель не собирался отпускать пленницу. Он еще не наигрался с ней в смертельно-эротические игры. Он еще не видел ее крови, только слезы. А что они значат? Соленая водица. Слезами пощады не вымолишь. Палач - последняя инстанция между Богом и людьми. А продажные твари пощады не заслуживают!

Он закончил послание и прикинул, что бы такое приложить к нему для убедительности. Дабы сделать Ищейку посговорчивее. Волосы! Окровавленную прядь волос несчастной овечки.

«К нему домой я больше не пойду, - решил Потрошитель. - Дудки! Он может подстроить там ловушку для меня. Неоправданный риск присущ плохим игрокам, которые слишком увлекаются».