Наталия Антонова - Любовь как улика

– Ты кого-нибудь из них застала там?

– Нет, наверное, они бывают там только в присутствии самого мастера. Хотя не могу сказать точно. Зато я видела их работы.

– И как они?

– Некоторые очень даже ничего. Хотя, конечно, до работ Ильи им далеко. Но мне понравились и пейзажи, и натюрморты, есть неплохие портреты. Особенно мне запомнился автопортрет одного молодого художника…

– Чем?

– У изображённого на нём юноши удивительные глаза.

– Какие такие удивительные? – не понял Наполеонов.

– Это трудно объяснить словами…

– А ты попробуй.

– Пронзительные какие-то!

– А поточнее? – настаивал Наполеонов.

– Они не только глядят в душу зрителю, – сказала Мирослава, – но и пытаются перелить в неё часть то ли своей любви, то ли печали.

– Действительно интересно, – согласился Шура.

– И всё-таки, чего Незвецкий-младший от тебя хотел?

– Чтобы я отказалась от расследования убийства Гусарова.

– Шутишь?

– Шура, какие уж тут шутки.

– Но в чём смысл? Ты откажешься, а полиция-то всё равно продолжит расследование.

– Он не скрывает, что не слишком верит в силы полиции, – ответила она осторожно.

– Я одного не понимаю, он что, не хочет, чтобы был найден убийца Гусарова?

Мирослава пожала плечами и ответила:

– Мне он объяснил, что расследование, которое я веду, бросает тень на репутацию его брата.

– Не понял?!

– Ты же сам сказал, что в глазах общественности Илья Незвецкий кристально чист.

– Но каким образом его может очернить расследование убийства его тестя?

– Андрей Незвецкий считает, что об этом будут писать в газетах и могут вытащить на свет божий грязные тайны тестя Ильи.

– А у него есть грязные тайны?

– Откуда мне знать, – попыталась она уйти от ответа.

– Но ты что-то накопала?

– Может быть. Но ничего особо грязного.

– Ага, – Шура прищурил глаза. – Не поделишься?

– Нет.

– Но почему? – спросил он обиженно.

– Потому что, во-первых, это не мои тайны, а во-вторых, по моему разумению, они не относятся к делу.

– Но решить это может только следователь!

– Ты не ведёшь это дело.

– А Абашкин?

– Пусть он сам ищет. Я не обязана для него каштаны из огня таскать.

– Ага, ты сама кого угодно заставишь лезть в огонь.

– Шура, оставим этот никчёмный спор.

– Хорошо. Скажи хотя бы, что ты ответила Незвецкому?

– А что я могла ему ответить? – пожала плечами Мирослава. – Естественно, отказала.

– Он обиделся?

– Он взбесился, – уточнила Мирослава.

– Ну, ещё бы, такой облом. И всё-таки интересно, что заставило Андрея Незвецкого так засуетиться… – задумчиво проговорил Наполеонов.

– Вы собираетесь ложиться спать? – раздался голос Мориса.

– А что, уже пора? – удивился Шура.

– Двадцать минут первого.

– Ой, мама! – воскликнул Наполеонов. – Мне же завтра на работу!

– И я подумал о том же, – усмехнулся Миндаугас.

– Слушай, викинг, а ты не мог об этом раньше подумать?

– Подумать-то я подумал, но не решался вклиниться в ваш разговор.

– Это ещё почему?

– Потому что вы были похожи на два шипящих утюга.

– На кого?! – изумились следователь и детектив одновременно.

– На два шипящих утюга, что же тут непонятного, – бесстрастным тоном объяснил Морис.

Шура и Мирослава одинаково фыркнули и разошлись по своим комнатам. Дон тотчас потопал следом за хозяйкой.

Мирослава уже легла, когда зазвонил её сотовый. Она нехотя потянулась за трубкой.

– Вы детектив? – спросил её старческий голос.

– Допустим. А кто вы?

– Я доброжелатель, – ответили ей после небольшой паузы.

– И какого же вы мне добра желаете? – с иронией спросила Мирослава.

– У молоденькой жены Гусарова есть полюбовник!

– Да что вы говорите?! – притворно ахнула Мирослава.

– Вот вам крест! Я сама их видела в парке. Не хотела говорить, да вижу, что надо.

– Почему возникла такая надобность?

– Возникла, и всё! – отрезала доброжелательница. – Я вам о ней говорить не обязана!

– Совершенно верно, – согласилась Мирослава с улыбкой, – это всё?

– А вам мало?

– Нет, почему же, достаточно. Спокойной ночи, доброжелатель.

– А вы не насмехайтесь над старухой-то, – проворчал голос в трубке и отключился.

Мирослава уже примерно знала, кто этот доброжелатель. Она набрала номер сотового Мориса.

– Алло.

– Морис, это Мирослава.

– Слышу. Что случилось?

– Ты не мог бы прийти сейчас ко мне.

– Но я раздет, – ответил Миндаугас недоумённо.

– Приходи голый, – разрешила она.

Он проворчал что-то сердитое по-литовски, потом добавил по-русски:

– Сейчас приду.

Пришёл он в брюках и халате.

– Так ты не голый, – разочарованно закатила глаза Мирослава.

– Что у вас за шуточки? – спросил он недовольно.

– Мне только что звонил доброжелатель.

– Кто? – изумился Морис.

– Доброжелатель.

– И чего он хотел?

– Сообщить, что у Екатерины Гусаровой есть любовник.

– Откуда ему это известно?

– Говорит, что видела собственными глазами.

– Так это она?

– Она, – подтвердила Мирослава.

– А номер, конечно, не высветился.

– Высветился.

– То есть? – не поверил своим ушам Морис.

– Звонили с сотового Кристины Крайновой.

– Она сама?!

– Нет, голос был старческий. Подозреваю, что либо Кристина осталась ночевать у бабушки, либо старушка у неё. А когда внучка уснула, бабуля спёрла телефон и, прошерстив его, нашла номер детектива, то есть мой.

– Как вы выражаетесь, – поморщился Морис.

– Извини, – улыбнулась она.

– И что будем делать?

– Завтра поговорим с Кристиной.

– Ну так завтра и могли бы мне об этом рассказать. Или вас распирала новость? – усмехнулся он.

– Не угадал! Мне так хотелось застать тебя врасплох.

– Зачем?

– А вдруг ты бы и впрямь голый пришёл, – рассмеялась она. – Хотя разве от тебя дождёшься, – махнула она рукой.

– Ну и шуточки у вас, – укоризненно повторил он и отправился к себе досыпать.

Проснувшийся Дон, кажется, тоже не одобрял поступка хозяйки. Он что-то мяукнул пару раз и, свернувшись клубком, накрыл мордочку лапой.

– Какая же ты соня, – Мирослава попробовала растормошить кота, но он притворился мягкой меховой шкуркой и никак не реагировал на её прикосновения. Даже глаз не открыл.

– Ладно уж, спи, – сдалась она и сама вскоре заснула.

Утром она позвонила Кристине Крайновой. Та очень удивилась её звонку и спросила:

– Что-то случилось?

– Нет. Почему вы так подумали?

– Но вы ведь не станете звонить мне без причины.

– Логично. Скажите, Кристина, вы сегодня ночевали у бабушки?

– Нет. Я на время перевезла её к нам, чтобы она присмотрела за Региной. Не могу же я дочку одну оставлять.

– А кто за девочкой присматривал раньше?