Ольга Олушева - Возраст дожития [litres]

– Ничего я не знаю, Ксюшина мама позвонила только сегодня, а Боря уже не первые сутки в реанимации. Когда приехала в больницу, Ксения была в таком состоянии, что я не стала у нее ничего спрашивать, отдохнет, сама расскажет. Что там у вас происходит? Надеюсь, что тебя и Федора это никак не касается?

Олег Петрович вкратце рассказал о своих соседях и о том, что вообще случилось в последнее время.

– Ничего себе, будто рок какой-то, и как бедные женщины все это переживают?

– С трудом, мать Ильи увезли в больницу, Инна тоже близка к этому. Я как могу помогаю, но ведь мертвых не вернешь. Хватит о грустном, тут у меня Стас гостит, он, по-моему, решил сам расследовать дело, я ему пытаюсь объяснить, что профессионалы быстрее и лучше во всем разберутся, но ты же его знаешь, упертый, ни за что от своей идеи не откажется.

Поговорив еще немного и договорившись созвониться вечером, они распрощались. В коридор реанимации кто-то заглянул, Марго подняла голову в надежде, что это врач, но дверь закрылась, и женщина решила, это чьи-то родственники ищут врача. Потянувшись всем телом, она встала, поднялась на пальцы ног, затем резко опустилась на пятки; повторив это упражнение несколько раз, Марго пошла по коридору, но он был коротким, и ей пришлось повернуть назад. Когда она поворачивала, то опять услышала, как открывается дверь, но снова не увидела того, кто заходил.

Оживленно тут, однако, – пробормотала себе под нос женщина и поспешила выглянуть наружу, все, что ей удалось увидеть, был край белого халата, мелькнувший у выхода на лестницу. Через некоторое время в коридоре появились двое молодых людей в сопровождении врача.

– Вы к кому? – Голос у врача был скрипучий, на лице явно читалась брезгливость. Марго как могла коротко объяснила, кто она и что тут делает.

– Оставайтесь, он не звал? И где, черт возьми, медсестра? Она должна постоянно тут быть! Когда эта фря появится, скажите, чтобы зашла в ординаторскую, – проговорил врач, не глядя на Марго, а когда повернулся к двум мужчинам, сопровождавшим его, на лице заиграла такая искренняя улыбка, что Дубровина остолбенела, перед ней стоял совсем другой человек, доброжелательный и внимательный доктор, к которому хотелось обратиться за помощью.

– Если хотите его допросить, то придется подождать, он не сможет внятно разговаривать. Пока больной приходит в себя лишь на несколько минут, но думаю, к вечеру ему станет легче, – говорил врач, сопровождая свои слова мягкой улыбкой. Двое, вошедшие с ним, синхронно кивнули головами и вышли из помещения. Марго наблюдала за ними с неподдельным интересом. На лице врача опять появилась брезгливая гримаса, и он вышел вслед за парой полицейских, не взглянув на сидящую женщину.

«Просто какой-то хамелеон», – подумала Марго о враче и тут же отвлеклась на влетевшую как ураган медицинскую сестру. Та прошла в палату, что-то поправила на аппаратуре у лежащего рядом с Борисом старика, проверила капельницы и, напустив на себя чрезвычайно деловой вид, уселась за стол, сосредоточенно перебирая лежащие там документы. Все это Марго наблюдала через застекленную перегородку, отделявшую коридор реанимации от палат. В кармане тихо завибрировал телефон, это немного пришедшая в себя Ксения интересовалась, не очнулся ли Боря, не стало ли ему хуже, и так далее. Успокоив подругу, Марго приготовилась к долгому ожиданию. Через стекло она увидела, как Борис пошевелил правой рукой и слегка застонал, неожиданно он открыл глаза и посмотрел прямо на сидящую по ту сторону стекла Маргариту. Взгляд был вполне осмысленный, внимательный.

Маргариту к очнувшемуся Борису не пустили, да она и не слишком рвалась, только попросила передать, что Ксению она отправила немного отдохнуть и пока ее замещает. Борис помахал ей рукой через стекло, если слабое движение пальцев можно так назвать, и даже попытался улыбнуться. Через некоторое время появился какой-то чужой мужчина в сопровождении врача, это был совсем новый человек, и потому Марго встала ему навстречу:

– Вы кто? – Тон вопроса был агрессивным против ее воли.

– А вы кто? – Мужчина смотрел прямо ей в глаза с усмешкой.

– Я охраняю этого человека, я подруга его жены.

– А я следователь, теперь занимаюсь этим делом. Вот пришел с лечащим врачом.

– Почему его не охраняют, в него же стреляли? Мы боимся, что его еще раз попытаются убить.

– А с чего вы решили, что его не охраняют?

– С того, что я совсем легко прошла сюда, меня даже никто не спросил, какого лешего я вломилась в реанимацию и сижу тут. А его жена тут целых двое суток просидела, боясь отойти даже в туалет. – Голос Марго становился все более раздраженным. Мужчина повернулся к врачу, вопросительно глядя на того. Врач покраснел и обратился к медсестре, сидевшей за столом:

– Будьте любезны, после смены зайдите ко мне в ординаторскую, я уже вам об этом напоминал, – проговорил он сквозь зубы.

– Все из-за вас, делай после этого людям добро! – прошипела медсестра, с неприязнью глядя на Марго – Выйдите, и если уж так хотите, сидите по ту сторону двери, а тут реанимация, сюда нельзя.

Маргарита покорно направилась к двери, про себя ругая собственный язык: и чего бы ей не промолчать! А если придет настоящий преступник, как она узнает? И, главное, что делать в этом случае, ее сил не хватит для сопротивления, толку от нее не много, особенно тут, где она не видит ничего, кроме пластиковой двери, отделяющей реанимацию от общего коридора.

Дождавшись следователя, вышедшего минут через пятнадцать, Марго подошла к нему.

– Скажите, как правильно поступить? Я не могу уйти не только потому, что обещала подруге ее дождаться, но и потому, что Бориса не охраняют. Как, скажите на милость, я могу его оставить?

– Давайте по порядку, во-первых, когда его увозили с места происшествия, его по ошибке накрыли целиком, его должны были принять за мертвого, во-вторых, когда привезли сюда, не сразу нашли документы, и он тут оформлен не под своей фамилией, а когда разобрались, то решили ничего не менять. Как итог, никто не знает настоящего имени пациента, лежащего в реанимации, кроме его доктора, естественно, ну и вас, его близких. Так что если даже начнут обзванивать больницы и искать этого человека, это ни к чему не приведет.

– Скажите, а почему в него стреляли?

– Он молчит, говорит о чем угодно, но этот вопрос обходит, Хотя я допускаю, что он просто не знает на него ответа. Впрочем, когда он придет в себя окончательно, то поймет, лучше поделиться с нами, чем подставляться под пули, может быть к тому времени у него появятся предположения, кто и зачем в него стрелял.

Распрощавшись, следователь ушел, а Марго осталась сидеть и ждать Ксению. Из реанимационного отделения выглянула медсестра. Увидев сидящую Маргариту, она проговорила: – Вы на меня не обижайтесь, и на доктора тоже, от него месяц назад жена ушла. До этого он нормальный был, это теперь он на всех кидается, а раньше шутил, веселый был. Так что извините нас, но в реанимации и правда нельзя находиться. Я вашу подругу пожалела, она такая растерянная была, не смогла я ей отказать. Теперь все будет хорошо, вам тут не обязательно находиться.