Марина Серова - Преступление высшей пробы

— Кто-то из ее знакомых? — допытывалась Ольга.

— Да, один из ее давних знакомых, — ответила я и сейчас сказала чистую правду.

— Понятно. — Ольга опустила глаза. — Мы не всегда до конца знаем тех, с кем знакомы долгие годы.

От этих ее слов у меня по спине пробежал очень неприятный холодок.

Ольга невольно задела самое больное место, ведь и я была знакома с Еленой Григорьевной долгие годы. Как бы мне хотелось, чтобы мама Олега навсегда осталась в моей памяти милой доброй старушкой, с которой мы так славно беседовали за чашкой кофе в ее уютной гостиной. И знать ничего не хочу о той жестокой хладнокровной женщине, которая безжалостно бросила на произвол судьбы любящего ее человека, пусть тоже не отличавшегося высокими моральными принципами.

— Ну, мне пора, — заявила я с преувеличенной бодростью. — О похоронах не волнуйтесь, хлопоты и расходы я беру на себя.

— Ну что вы, мне так неудобно, — смущенно пробормотала Ольга. — И потом, он ведь мой дедушка. Я должна сама…

— Вы должны позаботиться о Матвейке, — улыбнулась я. — Ваш дедушка об этом просил. Он очень любил вас обоих.

Ольга кивнула с серьезным видом, и я поняла, что пора истерик осталась позади. Теперь ей предстояло привыкать к новой жизни и правильно выстраивать отношения с отцом Матвейки.

Я была уверена, что Ольга справится с этой непростой задачей. Несмотря на свою эмоциональность, она производила впечатление самостоятельной и вполне здравомыслящей молодой женщины.

Мне же пора было уходить, ведь до конца дня я собиралась успеть решить еще пару задач, и тоже очень непростых.

Оказавшись в машине, я вновь посмотрела на фотографию броши. Скоро приключения этой черной реликвии должны закончиться.

Я тешила себя мыслью, что это положит конец и тому злу, которое она порождала несколько последних десятилетий. Немало искалеченных судеб и смерть двух человек — это ли не достаточный трофей для рокового фамильного украшения? Хотя можно ли его считать таковым?

Однако кроме романтического ореола, у броши имелись характеристики вполне практического свойства. Мне удалось выяснить, что таких брошей было выпущено всего лишь десятка полтора на всю страну, тогда еще Советский Союз. То есть это был, что называется, штучный товар.

Возможно, это обстоятельство и в наши дни существенно повлияет на цену изделия, разумеется, в сторону ее увеличения. И может быть, именно поэтому Елена Григорьевна, опытный товаровед, так настойчиво стремилась заполучить эту брошь. Ведь среди похищенных изделий были вещицы, отличавшиеся не меньшей красотой — перстни, серьги, кулоны. Однако Елена Григорьевна предпочла замуровать эти сокровища на долгие годы, сделав исключение лишь для одного украшения с большим черным камнем.

И теперь я направлялась туда, где, по моему разумению, должна была осесть эта семейная реликвия.

Припарковавшись у знакомого подъезда (мне уже несколько раз приходилось бывать здесь по ходу расследования), я поднялась на нужный этаж и нажала кнопку звонка.

В последнее время у меня появилась привычка являться в гости без предупреждения. Да, это признак дурного тона, но что поделаешь.

— Вы? — Стоя на пороге, Саша растерянно моргал. — Что-то случилось? Извините, я не знал, что вы придете, у меня не прибрано…

— Ничего, — снисходительно улыбнулась я. — У студентов часто бывает бардак, по себе знаю.

Саша немного помялся, явно не желая пускать меня в квартиру, но все же сдался, отступив от двери.

— Проходите, пожалуйста.

— У меня есть новости, — громогласно сообщила я жизнерадостным тоном. — Это я о той самой вещице, которая пропала.

Саша испуганно покосился на закрытую дверь в гостиную и почти шепотом предложил:

— Давайте посидим на кухне. Я кофе приготовлю. Хотя вы растворимый не любите…

— Не люблю, — подтвердила я. — А еще я очень не люблю, когда мне лгут прямо в глаза.

Взгляд Саши стал еще более растерянным, на щеках появились красные пятна.

Вдруг дверь в комнату распахнулась, и из нее выплыла Алла собственной персоной. Короткое облегающее платье открывало длинные стройные ноги и выгодно обрисовывало соблазнительные формы. Я невольно отметила сумочку последней коллекции, поскольку всегда была неравнодушна к дорогим аксессуарам.

— Ты уже уходишь? — Саша тут же забыл обо мне, с беспокойством глядя на свою мачеху.

— Да, мне пора. Привет, Танюш, — поздоровалась Алла со мной, как со старой знакомой.

Я ответила сдержанным приветствием.

— Я же тебе говорила, что ничего хорошего из этого не выйдет, — обратилась Алла к своему пасынку.

Открыв сумочку, она извлекла из нее брошь и протянула мне на раскрытой ладони.

— Вот ваше сокровище. Из-за нее ведь сыр-бор разгорелся, я не ошиблась? — Девушка, сощурившись, посмотрела на меня, после чего обернулась к Саше, смущенно топтавшемуся рядом с ней.

— Не обижайся, Сашуль, — ласково сказала она. — Я ведь сразу поняла, сколько примерно это может стоить. — Алла глазами указала на брошь, которая уже была у меня в руках.

Алла обратилась ко мне:

— Я после еще в Интернете кое-что раскопала. Дорогая вещица, очень дорогая. Так что, Сашенька, лучше нам ее вернуть от греха подальше.

Я с удивлением смотрела на Аллу. Куда девалась ее взбалмошность, склонность к истерии на пустом месте и прочие неприятные черты характера, которые без труда позволяют заподозрить, что перед вами гламурная киса?

— Но ведь это все равно что моя! — Саша, судя по его виду, очень расстроился. — Бабушка, конечно же, оставила бы ее мне. А я хочу, чтобы она была твоей, потому что…

Он вдруг осекся и покраснел.

Я сделала вид, что рассматриваю брошь. Так вот куда рванула Алла на ночь глядя, оставив опостылевшего мужа на даче наедине с длинноногой блондинкой. Интересно, сам Солодовников в курсе, что Алла крутит роман с его собственным сыном?

— Какой ты еще ребенок, — снисходительно усмехнулась Алла.

Саша вспыхнул и обиженно засопел.

— Ну брошь я забираю. — Я решительно положила конец этой семейной сцене. — А с тобой, Саша, я хотела бы кое о чем переговорить, буквально пару минут.

Сообразительная Алла поспешно попрощалась и выскользнула из квартиры.

Поскольку Саше больше не было необходимости прятать кого-то в гостиной, он прошел в комнату и уселся в кресло.

Я расположилась рядом на диване.

Саша угрюмо молчал, и я приступила к расспросам:

— Ну, рассказывай, как получилось, что брошь оказалась у тебя?

— Снова-здорово! — усмехнулся Саша. — Что, опять меня подозреваете?

Я покачала головой.

— С подозрениями покончено, дело раскрыто.

Саша, позабыв свои обиды, подался в мою сторону и уставился на меня во все глаза.