Марина Серова - Принеси меня в жертву

— Он шутит, — сказала я. — Не торопись. Итак, Елена Геннадьевна попросила тебя подыграть ей. С какой целью?

— Она не объяснила. Просто рассказала, что нужно будет делать потом.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Кирьянов. — Ты и в самом деле набросилась с кинжалом на Шум… на Василия Николаевича?

— Нет. Не я. Когда я зашла в комнату, он уже лежал на полу.

Я глубоко вздохнула и в который раз пожалела, что в комнате для допросов нет кофемашины, но есть запрет на курение.

Зою снова стало потряхивать.

— Восстановим события, ты не против? — попросила я.

Зоя замотала головой.

— Тогда я спрашиваю, а ты отвечаешь, хорошо? — спросила я. — Гости к тому моменту уже уехали?

— Я не знаю, — призналась Зоя. — Ок-на детской комнаты выходят на другую сторону, а к шуму за окном я не прислушивалась.

— Понятно. Ты сразу же пошла в спальню?

— Да, сразу же.

— И что же там случилось?

— Василий Николаевич лежал на кровати. Елена Геннадьевна попросила меня лечь рядом и сделать вид, что я хочу с ним…

— Поняла, не продолжай, — перебила я. — И ты послушалась?

— Да. Я знала, что она стоит за дверью. Она сказала, что будет следить.

— Василий Николаевич как-то среагировал на твой визит?

Зоя кивнула.

— А что было потом?

— В спальню зашла Елена Геннадьевна. Я испугалась и стала слезать с кровати. Елена Геннадьевна ударила его сначала по лицу. Он ее оттолкнул, она отлетела к стене, а после развернулась и…

— Давай, девочка, договаривай, — ласково попросил Кирьянов.

— Я сначала не поняла, а потом, когда он упал, то увидела кровь. И вместе с ним на пол упал ножик.

— Кинжал, — поправила я. — Это был кинжал. Во время задержания ты сказала, что взяла его со стола в спальне.

— Не брала я ничего со стола, — твердым тоном произнесла девушка. — Не убивала я никого!

— Нет, ну, я ведь так и знал! — И Кирьянов снова хлопнул ладонью по столу.

— Да тихо ты! — в сердцах выругалась я и повернулась к Зое: — Что было дальше?

Зоя оттаяла и рассказала много интересного.

Как только Шумский упал на пол, Елена отлупила няню по щекам, чтобы привести в чувство. Подняла с пола кинжал, стерла с ручки отпечатки подолом халата. Всучила Зое орудие убийства, после чего поведала девушке о ее новой жизни. Она сказала, что не может сесть в тюрьму, потому что у нее маленькие дети. Поэтому Зоя отправится туда вместо нее. Но сначала нужно кое-что сделать, чтобы полиция поверила Зое и не стала ни к чему придираться.

Напуганная девчонка попыталась отказаться выполнять приказ Елены, но та в ответ рассмеялась: кто поверит бывшей бездомной? Кто за нее заступится? Ведь когда-то только Елена Геннадьевна и обратила на нее, оборванную и грязную, внимание. А остальные шли мимо.

И Зоя, стиснув зубы, согласилась прикрыть Шумскую.

Легенда для полиции и остальных была такой: Василий пытался завалить девчонку, а жена ему помешала. Пока он наносил ей тяжкие телесные повреждения, Зоя, спасая себя и хозяйку от кулаков Шумского, ударила его в шею сувенирным кинжалом, который случайно увидела на столе. Убивать его не хотела, но когда спасаешь свою жизнь, то не сильно разбираешься куда, чем и с какой силой бить.

Убедившись в том, что Зоя все запомнила правильно, Елена решила закончить с угрозами и перешла к финансовым вопросам. За то, что няня отправится вместо нее на нары, она пообещала ей помощь знакомого адвоката, который сведет непредумышленное убийство к самообороне, а после выхода на свободу получит лично от Елены энное количество денег.

— Сколько она тебе пообещала? — спросил Кирьянов.

— Три тысячи долларов, — ответила Зоя.

— Понятно, — пробормотал Кирьянов. — Статья сто пятая, от шести до пятнадцати лет. И всего лишь за три штуки баксов. М-да. Пожалуйста, продолжайте.

Услышав о деньгах, Зоя на секунду почувствовала облегчение и в очередной раз поверила Шумской.

Для того чтобы завершить дело, Елене было необходимо сделать себе больно. Василий, защищаясь, успел приложить ее об стену, но этого было очень мало для того, чтобы Шумскую отправили в больницу.

Она влетает головой в стену и, шатаясь, сползает по ней на пол. Зоя с ужасом понимает, что находится в одном помещении с двумя телами. Елена еле дышит, но жива, а вот насчет Василия Зоя была не уверена. Она подумала, что он умер.

Теперь, оставшись одна, она понимает, что даже если и захочет рассказать правду, то ей никто не поверит. Елена, очнувшись, будет твердить, что мужа заколола именно няня. Больше свидетелей у Зои не было.

В полицию она решилась позвонить ранним утром, несколько часов проведя в углу красивой комнаты с двуспальной кроватью, и страшно представить, что творилось у нее в голове.

Мы вышли на улицу. В небе собирались крохотные тучки, но толку от них было мало.

— Ты вправду знал, что на Шумского напала Елена? — спросила я.

— Догадывался. Только доказательств не было.

— Можно подумать, они теперь есть.

— Осталось совсем немного. Нужно собрать воедино все, что мы знаем. Но у меня еще дела, Тань. Завтра зайдешь в отдел? Часиков в шесть вечера.

Остаток дня я провела дома. Не стала звонить Ленке, отключила телефон, разделась до нижнего белья и легла на пол под открытым окном, чтобы сквозняк хорошенько поработал над моим телом. Могла бы включить кондиционер, но не захотелось.

Из головы не выходила Зоя. Бедная девочка, над которой измывались на протяжении всей жизни.

Из каждого утюга несутся призывы разобраться с домашним насилием, но Зоя была в плену не у мужчины, а у женщины. А я прекрасно знаю, на что способна женщина в гневе.

Киря оставил меня в своем кабинете, сказав, что будет через пять минут.

Я бросила сумку на пол и упала в кресло. Расскажу ему о том, что удалось узнать. Хотя какое это теперь имеет значение? Зоя сдала Елену Геннадьевну с потрохами, разве это не джекпот?

Вернувшись, Кирьянов запер кабинет изнутри. Вид у него был счастливый.

— Чтобы нам не помешали, — многозначительно улыбнулся он и сел за стол.

— В смысле?

— С кем ты успела поговорить?

— Ты же знаешь, Вов. Ну, или догадываешься. Со всеми, кто там был. Кроме Саранского, пожалуй.

— С Саранским я успел пообщаться сам, когда вчера допрашивал Елену.

— Дай воды, — попросила я. — Я свою в машине забыла.

— На подоконнике. Что удалось узнать?

Вода была теплой. Ну хоть такая.

— Поговорила с Натальей и пообщалась с психотерапевтом, который вместе с женой также был среди гостей. Итоги такие. Мареев — параноик. Наталья — порядочная девушка. О ее романе с Шумским знали и Елена, и Мареев. Саранский после смерти жены чуть не свихнулся, а Елена Шумская, по-моему, ненавидела мужа столь сильно, что трудно представить. Я пока что не могу восстановить причинно-следственные связи, мне нужно время. Но во всей этой истории очень мало положительных моментов. У каждого армия скелетов в шкафу.