Анна и Сергей Литвиновы - #останься дома и стреляй!

– Извини, нынче туда самолеты не летают, – со значением произнесла я.

– Лиза, мне очень плохо и страшно! Пожалуйста, можно я к тебе приеду?

– Нет, дорогая. Езжай к своему Денису. А мне даже звонить не смей.

И я положила трубку. Совсем, совсем не нужно, чтобы в сложившихся обстоятельствах Кася продолжала считать меня близким человеком. Но женского тела, после всех переживаний последних суток, я алкала отчаянно.

Касю я все-таки любила и другую постоянную подругу после ее предательства не завела. Знакомилась в ресторанах и клубах, в редких случаях обращалась к девушкам по вызову. Сейчас, в пандемию, ситуация значительно осложнилась. Питейные заведения закрылись, проститутки терпели убытки и разбегались по своим провинциальным городкам.

Интересно, а как там Веруня? Я набрала ее номер – жива ли она вообще?

Власова бодро-пьяным голосом отозвалась:

– Совсем забыла меня! Когда в гости приедешь?

– Ты одна?

– Тихо, тихо! – цыкнула она кому-то. – Буду одна! Только приходи!

Я понимала, почему она рада. Вера – как и все женщины – нуждалась в нежности. Но разве дождешься ласки и добрых слов от опустившихся мужчин-собутыльников? А я всегда была к ней добра, к тому же приезжала с гостинцами: дорогие напитки, хорошая закуска.

Веруня сдержала слово: к моему приезду в ее квартире было пусто и даже виднелись следы уборки. Но выглядело жилище бедным и жалким. Стереосистема, телевизор, компьютер исчезли.

– Пропила? – усмехнулась я.

Вера печально кивнула и пожаловалась:

– На удаленку отправили, платят копейки. Даже «Ниссан» заложить пришлось.

– О, твой «Ниссан» еще жив? Я думала, ты давно его продала или разбила.

Веруня рассердилась:

– В жизни я его не продам! Это ж мне еще Венька помогал покупать. И аэрографию сам рисовал!

Мне стало ее жаль. Даже захотелось рассказать, что Кася – ее обидчица – совсем скоро получит по заслугам. Но я, конечно, промолчала. Чтобы раскрепостить Верочку, я как следует ее подпоила, растворила в водке таблетку «экстази», и мы провели сумасшедшую ночь.

На следующий день я вернулась на работу. Занималась своими делами – но продолжала держать руку на пульсе дела Бардина. Очень веселилась, когда смотрела Касино жалкое оправдательное выступление по ютьюбу. Следила за заявлениями властей. Полиция пока что квалифицировала смерть актера как несчастный случай, но Интернет бурлил, поэтому вскоре было заявлено, что проводится тщательная проверка обстоятельств происшествия, а также назначена дополнительная судмедэкспертиза.

А вечером мне позвонил Могилев. Андрюша, даже если не спешит на прямой эфир, всегда лапидарен.

– На меня вышел Полуянов.

Раз «вышел» – значит, секретного номера, по которому Могилев отвечает в любых обстоятельствах, у журналиста не имеется.

– Полуянов интересуется: откуда я узнал про теннисный турнир.

– Что ты ответил?

– Что не выдаю свои источники информации.

– Правильно. Мне все равно нечего ему рассказать – я на том турнире не была.

– Полуянов, похоже, хочет раскрутить это дело, – задумчиво произнес Могилев. – А парень он зубастый. Будь осторожна.

Андрюша Могилев умен и, конечно, догадался: Касю я ему сдала неспроста. Ему плевать, за что я мщу Кассандре, но он оберегает меня, свою верную подругу, от возможных неприятностей.

Я задумалась. Еще вчера, на телепередаче, Полуянов утверждал: убил тот, кто нашел тело. Так и продолжай, черт возьми, копать под Касю! Ты же умный, опытный журналист – легко выяснишь, что она на самом деле лишь притворилась, а не уехала в Питер!

Я сама занималась журналистскими расследованиями и прекрасно представляла, каким должен быть классический алгоритм действий. Надо опрашивать друзей актера, докапываться до полицейских, того же теннисиста Ивашова раскручивать на интервью. А ему вдруг стало интересно: кто именно слил телевизионщикам информацию про теннисный турнир?

Неужели Полуянов заподозрил, что имеет место подстава? Но как он догадался, да еще настолько быстро?! Я старалась не поддаваться очередному витку паники, но меня начало трясти. Неужели журналист встретился с Касей и она ему все рассказала – обо всех своих любовниках, обо мне и о нашей ссоре?!

Не факт, что он сразу заподозрит меня, но риск – очень высокий. Нужно срочно – дьявольски срочно – подкидывать ленивому следствию информацию о том, что Кассандра не ездила в Питер! Но если ее все равно не арестуют и Полуянов продолжит это дело раскручивать?! Даже не он – вдруг попадется дотошный и пытливый следователь?!

Боже мой, Лиза, зачем ты все это затеяла? Думать о работе я больше не могла и в ярости выключила компьютер. И в этот момент отчетливо осознала: от Кассандры надо избавляться как можно скорее.

Но каким образом это сделать? Она сидит в своем доме-крепости. Как ее выманить, да еще безопасно, чтоб не попасться?

Но меня снова осенило. Верочка, жалкая в своих попытках отомстить Касе. Бедняга сидит без телевизора и, похоже, даже не знает про смерть Бардина – иначе бы вчера позлорадствовала. И про наши непростые отношения с Касей Веруня не знает (я никогда не выдаю лишнюю информацию). А из моих рук она возьмет что угодно.

Я отправила мысленный посыл благодарности высшим силам, что снова взялись мне помогать, закрыла свой кабинет и поспешила к своему приятелю фотокору Джеку – известному в нашем офисе любителю ярких «трипов». Коллега щедро поделился всем, что имел. ЛСД и отличный кокс.

И я вновь отправилась к Веруне. Подруга уже успела протрезветь и встретила меня, как небесного ангела. Пришлось вытерпеть ее дурно пахнущий поцелуй и крепкое объятие, но увести в спальню я себя не дала. Мы прошли на кухню, и я немедленно сделала ей «дорожку». Налила коньячку – запить, а закусить предложила пироженкой – в нее засунула марку ЛСД.

Срубило ее в пятнадцать минут. Я вытряхнула ее сумку, забрала документы и ключи от «Ниссана». Потом – в порыве вдохновения – надела Верину куртку, шапочку с козырьком и смешные остроносые кроссовки. Свою одежду сложила в пакет и спустилась во двор.

Дальше мой путь лежал в особняк Каси. В чужой одежде и чужой машине я чувствовала себя странно. Ощущение, что вскоре мне снова придется убить, наполняло тело противной дрожью, но иного выхода я не видела.

В Касин поселок я прибыла часа в три. Припарковала «Ниссан» в паре домов от коттеджа Бардиных. Я глубоко дышала и планировала, как сейчас выйду и позвоню в домофон, что скажу – на прощанье – Касе.

Мне было очень страшно убивать ее в собственном доме. Но пока я собиралась с духом, увидела: ворота распахнулись, и Касин смешной автомобильчик выехал со двора. Я пропустила ее метров на двести и пристроилась сзади.