Ольга Баскова - Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 1

— О-о-о! — произнесла она ещё раз и отворила дверь спальни, представ перед Калиостро во всём своём великолепии. Граф замер, с довольной улыбкой созерцая новую богиню.

— Если раньше я немного сомневался в вас, то теперь мои сомнения улетучились, — заметил он и достал из кармана камзола небольшую коробочку. — Но это ещё не всё. Метаморфозы продолжаются. — Лилейную шейку Жанны обвило жемчужное ожерелье. — Это не бриллианты, однако всё равно драгоценность, которая вам необыкновенно идёт. Когда наше мероприятие выгорит, вы согнётесь под тяжестью бриллиантов. О, моя дорогая, вы разобьёте не одно мужское сердце! Впрочем, чтобы вы не расслаблялись, я перестаю сыпать комплиментами. Хорошо отдохните, моя деточка, завтра вы должны быть во всеоружии.

Он галантно поцеловал мраморную ручку и, насмешливо поклонившись, вышел. Раньше Жанну покоробила бы его насмешливость. Какой-то плебей так ведёт себя с дамой королевских кровей! Как именно? Да как с подельницей, которую никто не уважает, и прежде всего он. Но теперь подобная вспыльчивость казалась ей излишней. Только бы завтра всё получилось! Чтобы расслабиться, как советовал Калиостро, она выпила чашку горячего шоколада и вышла в сад. Весна уверенно вступала в свои права. На газонах возле домика курчавилась изумрудная травка. Нежные нарциссы склонили к земле свои жёлто-белые головки. Кудрявые гиацинты, гордясь махровыми цветками — от розовых до тёмносиних, — издавали умопомрачительный аромат. Женщина сорвала нарцисс и поднесла его к носу, испачкавшись в жёлтой пыльце. Свежий воздух с ароматами оттаявшей земли пьянил и слегка кружил голову. Жанна сжала кулачок.

«У меня всё получится, — заявила она сама себе. — У меня не может не получиться».

Кардинал никогда не опаздывал и явился в особняк Калиостро ровно в шесть часов. Жанне, вышедшей навстречу гостю, он показался очень высоким и чуть полноватым, но полнота его не портила. Свежее, красивое лицо принца крови с румяными щеками и большими серыми глазами было довольно привлекательным. Светлые напудренные волосы, зачёсанные назад, открывали гладкий большой лоб, не испорченный ни единой морщинкой. Увидев гостя, Алессандро послал ему самую очаровательную улыбку и отвесил лёгкий поклон.

— Вы не представляете, как я счастлив вас видеть!

— Взаимно, дорогой граф.

Молодая женщина заметила, что зубы кардинала чуть-чуть выступали вперёд, однако это не было серьёзным недостатком. Вероятно, так считала не только она, но и те дамы, которые втайне навещали священнослужителя для любовных утех. По сплетням, наводнившим Париж, их было достаточно много. Кардинала считали первым ловеласом столицы. Его образ никак не вязался с кардиналами былой Франции, в частности с Ришелье. В то время как дядя Рогана, кардинал Арман-Гастон, слыл церковником старой школы, его племянник всюду старался проявить свой новаторский дух. Ему был совершенно чужд религиозный уклад жизни, и Луи ни в коем случае никто не назвал бы набожным — скорее, светским, умным и воспитанным. Вольтер прекрасно знал его и горячо спорил с теми, кто считал Рогана туповатым простаком.

На самом деле Луи-Рене был тонким дипломатом, страстно любил охоту, искусство, литературу, но более всего — симпатичных женщин. Странно, но как раз в дипломатии он не преуспел. Когда Луи исполнял обязанности посла Франции в Австрии, императрица Мария-Терезия невзлюбила епископа-посла, чья разнузданная манера поведения претила её суровым нравам. Разумеется, о своих выводах она писала Марии-Антуанетте, и письма матери сделали своё дело: будущая королева Франции возненавидела кардинала. А когда в одном из писем Луи взял на себя смелость высмеять свою государыню, ненависть приняла чудовищные размеры. С тех пор Роган, успевший вернуться во Францию и награждённый почётным титулом Главного духовника при королевской особе, находился в немилости. Что он только ни делал, чтобы расположить к себе королеву, к которой испытывал большую симпатию! Ничего не помогало. Вот на этом и решил сыграть великий маг и чародей.

Жанна всё знала из рассказов графа. Её любопытство было задето, и она не отрывала от гостя глаз. Большой лоб кардинала говорил об уме и незаурядности. Интересно, позволит ли принц себя одурачить? Калиостро однажды сказал ей, что Луи-Рене при своём незаурядном уме очень доверчив. Во всяком случае, он безоговорочно верил той чепухе, которую предсказывал великий маг. Ну, как говорится, будущее покажет. Де Роган, чувствуя пристальный взгляд Жанны, повернулся к ней.

— Сегодня вы встречаете меня в обществе очаровательной незнакомки, — произнёс он, и его глаза блеснули восхищением. — Почему же вы до сих пор меня не представили?

— Что касается вас, то вы не нуждаетесь в представлении, — ответил Калиостро. — Но даму я представлю. Её кровь так же благородна, как ваша. Это графиня Жанна де Валуа де Ла Мотт, внучка короля Генриха.

Румяное лицо кардинала ничего не выразило, и молодая женщина поняла, в чём дело. Принц не верил в её королевское происхождение. Мало ли самозванок бродит по Парижу, не вызывая ни жалости, ни уважения. Вот тебе и доверчивый кардинал! Калиостро, словно прочитав его мысли, наклонил голову.

— Графине очень приятно, что сама королева прониклась к ней и принимает участие в её судьбе. Она вернула ей одно из поместий, где графиня сейчас и проживает. Мария-Антуанетта собирается назначить ей достойную пенсию, а мужа сделать пэром Франции и дать полк.

— Правда? — удивился гость. — Что ж, если это правда, очень похвально с её стороны.

Переговариваясь, они шли по длинному коридору особняка, освещённого сотнями свечей. Пламя играло в огромных зеркалах.

— Мария-Антуанетта подружилась с графиней, — сообщил граф принцу, наклонившись к самому уху. — Жанна де Ла Мотт очень приятная собеседница, и королева часто вызывает её к себе.

Лицо де Рогана выразило заинтересованность.

— Значит, вы частая гостья Трианона, — обратился он к Жанне. — И как вам наше высшее общество, к которому вы скоро будете принадлежать?

Женщина пожала плечами.

— Есть очень скучные люди. Извините за откровенность, монсеньор.

— И кого же вы считаете скучным? — участливо спросил кардинал.

На счастье Жанны, в последнее время она только и делала, что наблюдала за знатью, собиравшейся у Калиостро. Кое о ком ей рассказывал Алессандро, развлекая свою ученицу во время уроков. Поэтому высказать своё мнение о придворных не составило труда, и она бойко ответила:

— Например, граф Прованский, монсеньор.

Тонкие брови кардинала, как две дуги, поползли вверх.

— Брат короля? Скучный? Чем же он заслужил вашу немилость?