Надежда Черкасова - Поцелуй меня крепче [litres]

– Уходи! – Мила медленно поднялась из-за стола и стояла бледная, еле сдерживая слезы обиды.

«Да как смеет он судить меня! – думала она, кое-как усмиряя закипающую в ней ненависть, чтобы не выплеснуть ее прямо ему в лицо. – Что он, плебей, лесной человек, может знать о моей жизни, чтобы вот так, походя, одними только рассуждениями о возвышенном и критикой моих популярнейших телепередач полностью перечеркнуть мою жизнь и вычеркнуть меня саму из этой жизни? Никому не вытравить из моего сознания веселых и счастливых дней, о которых я теперь вынуждена поневоле вспоминать как о самых ярких и сказочных сновидениях!»

– Я понимаю, тебе сейчас очень плохо. Но ты должна знать: чем больше мы сосредотачиваемся на цели, тем больнее нам ее терять.

– Уходи! Мои потери – не твоя забота.

– Как знать, как знать. Может, и моя тоже. Тебе здесь никто не поможет, кроме меня.

– Вижу я, как ты мне помогаешь. Готов жизнь мою у меня отобрать. Помощничек!

– Когда-то на римских дорогах впервые были установлены каменные столбы с указанием на них расстояний. Произошло это по приказу Гая Гракха в двенадцатом году до нашей эры. Он измерил все дороги Рима и установил на них через каждые два километра каменные столбы. На каждом столбе он указал расстояние до Рима. И получалось, что все дороги ведут в Рим. Так и возникло устойчивое выражение «Все дороги ведут в Рим». Только вот не в Рим все дороги ведут, а – к Богу. Какую бы ты для себя дорогу ни выбрала, ты все равно придешь к Богу. Рано или поздно, хочешь ты того или нет.

– Это тебя именно здесь про Рим осенило, ваша дремучесть? Еще бы! В этакой-то глухомани еще не то в голову придет.

– Я, пожалуй, пойду.

– Ах, скажите, пожалуйста, какие мы нежные и ранимые, гордые и обидчивые! Нас не поняли, не захотели слушать. А как ты сам со мной обошелся – вместо помощи одни оскорбления! Вот и проваливай!

«А ведь она права, – грустно улыбнулся своим мыслям Алексей. – Мне самому до совершенства, как от земли до неба, а я пытаюсь вразумлять ее. Одно несовершенство пытается учить другое».

– Ну и чего ты лыбишься – прячешь обиду?

– Обижаться на кого-то – себя не уважать.

– Это ж надо, какие мы важные! Да скатертью дорожка, уважающий сам себя господин. Очень нужно тут всякую бредятину слушать. Ты сам-то в это веришь – в то, о чем говоришь? «Barba crescit, caput nescit», – злобно выпалила Мила в спину направившегося к выходу Алексея.

Тот остановился, как от удара, и резко обернулся.

– «Борода отрастает, а голова ничего не знает», – перевел он. – То есть ты хочешь сказать, что моя борода выросла, а ума не вынесла?

– Ах, какие мы умные, даже строчку из латыни наизусть выучили! – ехидно заявила Мила. – И это все, на что ты способен?

– «Mala mens, malus animus», – парировал Алексей.

– Ты хочешь сказать, что у меня злое сердце, злой характер?! – возмутилась Мила.

– И не только. «Margaritas ante porcos».

– Так ты смеешь мне говорить, что мечешь бисер перед свиньями?! – еще больше взбеленилась Мила.

– А еще «In vas pertusum congerere», – заключил Алексей и вышел вон, хлопнув дверью.

После этих слов весь псих с Милы мгновенно сошел. Она без сил опустилась на лавку и сидела растерянная и морально раздавленная.

Как же больно! Почему ей так больно? И сердце разрывается от тоски и безысходности. Почему сразу как будто солнце померкло и ей уже не хочется дальше жить?

«Бездонной бочки не наполнишь!» Несомненно, Алексей говорил о ее пустой голове. Метил в одно, а попал – в другое. И так метко!

Мила действительно – бездонная бочка, которую как ни наполняй, как ни вливай в нее семя жизни, в любом случае все вытечет и испарится. И никогда она не сможет дать еще одной жизни появиться на свет, так как мертвое тело не родит живое. Как только ее жизнь закончится, она растворится во Вселенной, не оставив на земле ни единой своей кровиночки. Потому что бездонной бочки не наполнишь!

– Я – бездонная бочка, – повторяла Мила шепотом, прислушиваясь к словам. – Ах, какое верное, какое четкое определение для меня! Я – сама пустота… Но это же против правил природы! Такого быть не должно!.. Но так есть, и уже ничего с этим не поделаешь. Если можешь – живи с этой болью. Если не можешь… Я – не могу…

Он вышел, не оглядываясь. Ярость закипала в нем все с большей силой. Верил ли он в то, о чем говорил? Несомненно, верил! Если бы не верил, его уже давно и среди живых-то не было. Обиделся ли он на ее слова? Бесспорно, обиделся. Ведет она себя крайне вызывающе, даже по-хамски.

Ах вот в чем дело: новоиспеченный «господин гуру» прилепился к чувству порядочности! И теперь его с помощью этой хамки от ненужной ему зависимости отдирают. А ведь он первый назвал ее дурой. И что? Кто-то же должен сказать ей о ее полном нравственном разложении? Должен. Если только она Мила Миланская. А если Люсенька?

Ничего-ничего, пусть обе послушают, обеим полезно узнать о собственной моральной деградации, которую они пропагандируют. Это же надо: полное забвение элементарных правил приличия, никаких границ, дозволено все – дьявольщина, да и только! И не такая уж она и сумасшедшая, как притворяется, любую нормальную за пояс заткнет.

Алексей прекрасно понимал, что обиды и претензии, предъявленные несчастной запутавшейся в жизни девушке, – признак его слабости, доказательство недостатка у него самого энергии, а значит, и явное наличие зависимости. Вот только от чего? Неужели от будущего? Разумеется, об этом свидетельствует его ощущение своей правоты. Во всем! Потому он и относится к ней с пренебрежением. Потому и злится, что она не разделяет его идей и взглядов на жизнь. А зависимость невольно порождает агрессию, причем обоюдную.

Да уж, их бы враждебность друг к другу да в мирных целях.

Выходит, не сумел он правильно поведать ей о своей вере. Далековато ему до совершенства. А еще пытается учить кого-то. Слепой слепому дорогу показывает. И все же, почему ему так больно и на что он так обиделся? Ведь она ему, в сущности, совсем чужой человек, а на чужих – вообще нет никакого резона обижаться. Значит, она ему с какого-то момента уже перестала быть чужой?.. Это он сейчас о чем? Уж не о том ли, что собирается влюбиться?!

Чушь! Да быть такого не может! Хотя, если рассуждать логически, почему бы и нет? Несмотря на то что у нее явно не все дома, она на редкость интересная барышня. Во всяком случае, скучать с ней не придется. А это уже хорошо. По крайней мере, не даст ему расслабиться, так как постоянно нужно держать ушки на макушке, иначе положит его на обе лопатки, он и оглянуться не успеет… Косвенно выражаясь, конечно. Хотя от такой стервозы никогда не знаешь, чего можно ожидать, поэтому – и в прямом смысле тоже.

Ну ты, мужик, и размечтался! Не о том сейчас нужно думать, совсем не о том. Лучше послать ее лесом, да и заниматься своими неразрешенными проблемами. Можно, конечно. Тогда зачем помощь ей обещал? Обещал, было дело.