Надежда Черкасова - По следу лжи [litres]

Объявив Славику о своем решении развестись, Юленька услышала в ответ:

– А как же моя квартира?

– Какой же ты все-таки хапуга! – возмутилась она.

– Это я-то хапуга?! А разве не ты хапнула у меня квартиру? И куда мне теперь прикажешь идти?

– Была твоя, да стала моя, – резонно ответила Юленька. – Это компенсация за мою нищенскую жизнь с тобой за эти долгих два года.

– Хорошо, давай разведемся. Но сначала ты вернешь мне мою квартиру.

– Это уже не твоя, а моя квартира, – снова напомнила Юленька.

– Это квартира моих родителей, а потому моя была и осталась. Независимо от того, подарил я ее тебе или нет, – стоял на своем Славик.

– Но ведь подарил же? Значит, теперь она моя! У меня есть дарственная, и я в любой момент могу поехать в Санкт-Петербург и получить свидетельство о собственности. Ты сам мне об этом говорил.

– Так что же ты до сих пор его не получила?

– Раньше не было времени туда съездить. А теперь я завтра же отправлюсь в Северную столицу.

– Ну и напрасно проездишь, – усмехнулся Славик.

– Это почему?!

– Да потому, что дарственную я аннулировал. Имею полное право. Так как это мое единственное жилье, без которого я становлюсь особью без определенного места жительства, то есть бомжом.

– Как аннулировал?! Врешь! – взбеленилась Юленька, подскочила к шкафу, где хранились все документы, и принялась в них рыться. – Где дарственная? Ты ее у меня украл?!

– Нет, дорогая, это ты пыталась украсть у меня мою квартиру, а я вовремя сообразил, что ты собой представляешь.

– Какой же ты негодяй! Как же я тебя ненавижу! – кричала Юленька.

– Вот ты и показала свое истинное лицо. Пока у тебя была дарственная, ты меня терпела. Но я догадывался, что ты бросишь меня, как только поймешь, что взять с меня больше нечего. А теперь, когда моя квартира уплыла от тебя, я уже и негодяй? Хорош бы я был сейчас со своей щедростью, если бы вовремя не одумался!

Юленька не привыкла проигрывать и оставаться на бобах, а потому, не придумав ничего лучшего, устроила истерику с надрывными стенаниями, заверениями в любви, слезами в три ручья и трагическим заламыванием изящных ухоженных ручек. Славик поверил, пожалел жену, извинился за свои подозрения, но вновь дарить квартиру категорически отказался. Юленька сделала вид, что ничуть не обиделась, но злобу затаила и узелок на память о нанесенной обиде завязала. Ее злопамятство могло сравниться разве что с любовью к деньгам, которые были для Юленьки единственной радостью в жизни.

А так как рядом с ней в последнее время перестали наблюдаться богатенькие ухажеры, она серьезно забеспокоилась о своей дальнейшей жизни. Прекрасно понимая, что все заработанное ранее она способна спустить за какие-нибудь три-четыре года, Юленька начала подумывать о вариантах обогащения, интересуясь, как это происходит у других людей.

Зарабатывание денег она сразу признала способом малоэффективным, трудоемким и совершенно не оправдывающим вложенных в труд сил. К воровству, как к варианту личного обогащения, у нее отношение было довольно сложное. Юленька никогда не брезговала этим методом, но только в тех случаях, когда полностью была уверена в исключительной своей безнаказанности. Красть по-крупному, миллиардами – да, впрочем, как и миллионами, – у нее не было возможности, так как все ниши для безнаказанного отъема чужих денег в больших количествах давно кем-то заняты, а мелкое воровство, за которое в основном и получают сроки не желающие работать бедолаги, ее совсем не прельщало.

Юленька как-то услышала фразу, которая запала ей в душу: «Украденное яблоко может стоить головы, а миллионы украденного золота принесут уважение». И с тех пор никогда по мелочам старалась не пачкать своих нежных ручек. Уж если решиться, то непременно на нечто стоящее. Однако пока ничего значительного ей не попадалось.

Оставалось только законное получение наследства от какого-нибудь богатенького дядюшки. А так как богатенького дядюшки у Юленьки не было и в помине, она обратила свой взор на не менее богатенькую тетушку, которая проживала в Северной столице и умирать, похоже, не собиралась. Да если бы и собралась, то Юленьке никакого наследства не светило. Уже давно тетушка поведала всем своим малочисленным родственникам, что оставит квартиру, денежные средства и старинные драгоценности своей единственной племяннице, дочери своего родного брата Николая – Лизе.

А Юленьку она и за родственницу-то не считала, так – седьмая вода на киселе, да и то, может, не на киселе, а на чем еще. Однако матушка Юленьки всегда твердила о том, что в любой момент в состоянии доказать родство с тетушкой Симой, если понадобится. Но в то, что понадобится, не верили ни матушка, ни сама Юленька. Такие вот уж они несчастные, что даже наследства им оставить некому.

Но Юленька в отличие от матушки не унывала, а потихоньку от нее мечтала о наследстве, представляя, как с Лизой случается какая-нибудь беда, и тетушка Сима делает своей наследницей Юленьку. Ну чем, скажите, пожалуйста, Лиза лучше Юленьки? Да ничем! А потому Юленька также имеет право на наследство.

Шли годы, а Лиза, зарывшись с головой в свои книги, жила и жила себе спокойно и умирать совсем не собиралась. Наконец Юленьке надоело ждать милостей от природы, и она решила начать действовать. Ведь это же ясно, что под лежачий камень вода не течет.

Однако, для того чтобы организовать что-то стоящее, ей потребовался сообщник. Чтобы разделить функции: Юленька – генератор идей и мозговой центр, а сообщник – беспрекословный исполнитель. Мысленно глянув по сторонам, Юленька не увидела никого, кроме верного – хотя по его выходке с дарственной теперь так и не скажешь, – мужа Славика. Он же ведь клялся в том, что любит жену больше всех на свете и готов сделать для нее все, что только она не пожелает. Вот и надо воспользоваться этим его заявлением, не откладывая в долгий ящик, пока не запамятовал.

– Славик, – как-то вечером перед сном обратилась она к мужу, – нам нужно серьезно поговорить.

– О чем это? – насторожился Славик, которому не понравился вызывающий тон жены.

– Я подаю на развод, – сразу взяла быка за рога Юленька.

– Ты этого не сделаешь! – тут же возразил «бык».

– Это почему?

– Как же я буду жить без тебя?!

– Привыкнешь как-нибудь. Найдешь себе другую дурочку, которая согласится на твою нищенскую зарплату. А может, и вовсе тебя на свою шею посадит и пылинки с тебя начнет сдувать. Лично мне уже надоело считать копейки.

– Ты же знаешь, как я тебя люблю! Зачем ставишь меня в безвыходное положение, когда я вынужден принимать нежелательные суровые меры?

– Всем известно, что безвыходных положений не бывает… Погоди, что это за суровые меры ты собрался ко мне применять? Угрожаешь, что ли?