Надежда Черкасова - По следу лжи [litres]

– А то, что вы черствая и злобная особа, которая напрочь утратила свою женственность, осталась одинокой и теперь вымещает ненависть на безвинно осужденных.

– Ах, деточка, если бы я серьезно относилась ко всему тому, что слышу в этих стенах, то и минуты здесь не задержалась. А так как я люблю и уважаю свою нелегкую профессию, то стараюсь не обращать внимания на высказывания арестантов.

– Так, значит, я для вас всего лишь арестантка, слушать которую ниже вашего достоинства?! – возмутилась Лиза и открыла было рот, чтобы продолжить справедливые, на ее взгляд, обличения недобросовестной и крайне неквалифицированной следовательницы, но та вдруг хлопнула по столу ладонью, отчего Лизе говорить перехотелось вообще.

– Хватит болтать! За эти две недели ты мне изрядно поднадоела со своими заумными выходками. А вернее, совершенно глупыми! И я очень рада, что никогда тебя больше не увижу. Но перед тем как тебя уведут, выслушай добрый совет: никогда не лезь на рожон! Особенно теперь, когда я по закону имею право задержать тебя за хулиганство по отношению к представителю правоохранительных органов. Зачем тебе лишние пятнадцать суток торчать в следственном изоляторе? Или тебе здесь очень понравилось? Так я могу устроить, чтобы ты осталась подольше.

– Нет, совсем не понравилось, – растерялась Лиза, и вдруг ей показалось, что она стоит на краю пропасти. И упадет в нее или нет – зависит только от этой странной особы, что теперь молча наблюдает за ней, ожидая, сколько же времени нужно этой заумной подследственной, чтобы переварить услышанное. – Я не понимаю, о чем вы говорите, – прошептала она, чувствуя, как на глазах выступили слезы осознания происходящего.

– Я думала, ты умнее.

– Так вы хотите сказать, что я… – Лиза замолчала, страшась вслух обозначить, сформулировать мечту, догадку, которая словно снежный ком обрушилась на нее, и теперь она не знала, жива ли или ей предстоит в любую секунду погибнуть.

– Ты правильно поняла: свободна! Об этом я и пришла тебе сообщить.

– Значит, убила вовсе не я?

– Странно, что ты в этом сомневаешься… Может, хочешь чистосердечное написать?

– Нет-нет! Это я так, от волнения. Но получается, что если вы отпускаете меня, то настоящий убийца найден?!

– А чему ты так удивляешься? Я же говорила, что в моей коллекции нет нераскрытых преступлений. Хотя ты вполне могла бы оказаться за решеткой, если бы не ошибка, которую допустил убийца. Вернее, убийцы.

– Их было двое – мужчина и женщина, – автоматически произнесла Лиза.

– Так ты знала, что их было двое и кто они, и ничего следствию не сообщила?!

– Я не знала, кто они! А мои предположения вы бы и слушать не стали.

– Ты так считаешь? Неужели ты думаешь, что я отказалась бы выслушать твою версию? Да, гражданка Басаргина, дожила до стольких лет, а ума так и не нажила. А еще образованной считаешься. Лучше бы себя пожалела, чем подозреваемых тобою людей. Потому что, если бы ты оказалась в местах не столь отдаленных, тебе пришлось бы благодарить не меня, а себя лично за этот подарок судьбы. Это стало бы результатом отказа помочь следствию. Поражаюсь, как часто люди сами себя загоняют в угол! – Свистунова вздохнула. – И все из-за того, что обладают слишком развитым и не в меру разыгравшимся воображением, которое может завести разве что в ловушку. А кто-то и вовсе мнит себя сыщиком. Я не ошиблась, мисс Марпл?

– Нет, не ошиблись, – вынуждена была признаться Лиза. – Я чуть мозги наизнанку не вывернула, пытаясь вычислить убийцу.

– А надо было просто поднять трубку и позвонить в полицию.

– Трубка… – вдруг вспомнила Лиза. – Ну конечно, телефонная трубка!

– Какая трубка?

– От тетушкиного телефона. – Лиза вдруг осознала, что снова может загнать себя в западню, если начнет высказывать свои предположения о придуманной ею версии убийства. Надо сначала выслушать следовательницу. Вдруг все совпадет! А если ей разговор убийц только приснился? Вот уж поиздевается над ней Свистунова! – Нет, это я так, просто мысль одна не давала покоя… ерунда какая-то.

– Вот именно – ерунда! А потому не забивай себе зря голову этой ерундой. Живи спокойно и радуйся, что выходишь на свободу.

– Я уже радуюсь. Вы ничего не сказали о том, кто убийца. Или убийцы.

– Это мне еще предстоит выяснить, кто из них. Они упорно сваливают вину за убийство друг на друга. Но по их показаниям выходит, что участвовали оба: один, вернее, одна – прикрыла подушкой, а другой надавил на подушку.

– Да кто «они»?!

– А разве я тебе не сказала? Твоя родственница Юленька с мужем.

– Не может быть!

– Вот тебе и «не может быть»! Удивляешься, потому что у тебя была совсем другая версия? – догадалась Свистунова. – И кого же подозревала ты?

– Это уже неважно… А вы не ошиблись?

– Я никогда не ошибаюсь. Да и признательные показания они уже подписали. Пришлось же мне за ними побегать! А началось все с того, что бесследно исчезла молодая беременная женщина, что снимала квартиру с мужем на седьмом этаже. Ты ее знала?

– Нет. Даже ни разу не видела. Когда обходили квартиры в поисках свидетелей, с ними говорил Игорь.

– Так вот, – продолжала Свистунова, которая, казалось, с удовольствием вспоминает о своем профессионально и даже талантливо проведенном расследовании. – Весь город обыскали, все больницы, муниципальные и коммерческие, а найти ее так и не смогли. Документы-то полицейские не проверили на месте, потому что та себя якобы неважно чувствовала, вот и решили отложить опрос до следующего раза. Но следующего раза не случилось, потому что парочка благополучно выехала в неизвестном направлении. А это уже подозрительно.

– Почему? Вы же уже нашли убийцу?

– А ты все ехидничаешь? Никак не успокоишься?

– Что вы, что вы! – перепугалась Лиза. – Просто я и в самом деле не понимаю, зачем искать еще кого-то, если удобный подозреваемый уже есть?

– Действительно! И зачем мне было вылезать вон из кожи? Посадила бы тебя и спала спокойно.

– Простите меня! Мне просто интересно, как вы расследовали убийство. Я бы на вашем месте вряд ли искала дальше, ведь ситуация и так предельно ясна: мотив есть, алиби нет! Значит, у вас интуиция – будь здоров! Если вы, несмотря ни на что, продолжили расследование, – польстила следовательнице Лиза.

– Вот именно! – заглотнула наживку та, считая себя и в самом деле неординарным детективом. – Поэтому я и решила разыскать молодую пару. Помощник съездил в Москву и опросил твоих соседей. Так я узнала, что твоей подругой детства является Юленька, у которой есть муж, и они оба по возрасту подходят на роль разыскиваемой парочки. Тогда я еще не знала, что Юленька твоя хоть и дальняя, но родственница. Ее матушка об этом благоразумно умолчала. И долго пришлось бы их искать, если бы три дня назад Юленька сама не объявилась и не пришла прямо ко мне, сообщив о том, что вы с ней родственницы. Ну как я могла упустить то, что просится в руки само? Мы за ней последили немного, а на следующий день после встречи с адвокатами арестовали в гостинице, где она остановилась. Юленька сначала отпиралась, отрицала, что имеет хоть какое-то отношение к беременной квартирантке с седьмого этажа. Но как только я предложила ей смыть косметику и вызвать на опознание соседей, тут же написала чистосердечное признание и показала, где хранятся украденные у тетушки вещи, драгоценности, документы и ноутбук, который сама же и подарила для связи с Мамонтовым, а также ключ от банковской ячейки. Странная дамочка. То ли прикидывается, то ли и в самом деле дурочка. Вела себя так, словно ее преступление – всего лишь результат каких-то несущественных мелких подлостей, которые она совершила по недомыслию. Целый цирк у меня в кабинете устроила: «А что я такого преступного сделала? И что вы вообще от меня хотите? Ведь я типичная блондинка! Ну подумаешь, помечтала о том, чтобы стать наследницей! Ну подумаешь, вещи у тетки позаимствовала. Я просто хотела их поносить. У меня-то отродясь таких не было. И что? Я же их вернула! А потому как будто и вовсе ничего не брала. А раз я ничего не брала, то в чем мне раскаиваться? Вот такая уж я блондинка! И совсем не виновата!» Смотрела на меня так, словно это я должна раскаяться в том, что обвиняю в чем-то ее… Но потом сдалась и во всем созналась. Затем разыскали за границей ее мужа и привезли сюда. Тот и вовсе, не раздумывая, написал чистосердечное признание. Вот и вся история расследования, закончившаяся для тебя благополучно. А для преступной парочки она только начинается.