Марк Фурман - Мораторий на крови

После этих сцен прокручиваются широко известные документальные эпизоды с участием террористов в разных странах мира. Египет, Турция, Париж, Москва, Брюссель, Сирия, Ливан… Акцент крупным планом делается на жертвах терактов, телах и лицах пострадавших. Трупы, носилки, машины «Скорой помощи». Заключительный эпизод — взрыв автобуса с детьми в Тель-Авиве. Вновь жертвы, сирены, трупы детей, кровь, кровь, кровь…

Дамзаев, тяжело дыша, вжимается в кресло, на лице его капли пота. «Это почти как в ущелье, когда под барабаны меня избивали свои, — мелькает в голове мысль. — Будут бить, бить и теперь…»

Экран гаснет, шторы перед ним сдвигаются. Вспыхивает лампочка у входа. Внезапно тишину зала нарушает мелодия «Маленькой ночной серенады» Моцарта. С ее окончанием звучит пронзительная «Аве, Мария», после которой весь в поту, пошатывающийся Дамзаев с охраной покидают кинозал.

Темно-синяя «Субару», набирая скорость, отъехала от «Нового Гамбринуса» и свернула на широкое прибрежное шоссе. Но за мгновенье до этого пожилой еврей в кипе и с метлой в руках, убиравший вокруг кафе территорию пляжа от мелкого мусора, прикрепил к багажнику машины малозаметный «жучок» — прослушку размером с обыкновенную канцелярскую кнопку.

— Вот так встреча! — Сидящий за рулем Адам вопросительно взглянул на Давида. — Совсем не ко времени появилась твоя одесская знакомая. Но ты держался молодцом. Знать не знаю, и все дела. Однако нам следует хотя бы на время изменить маршрут и уйти с главной дороги.

На ближайшем перекрестке Адам круто повернул вправо на проселочное шоссе. Впереди показалось арабское селение со ступенчато карабкающимися вверх белыми домами. Несколько минут прошли в молчании.

— Но завтра нам следует вновь быть в этом кафе. Есть такой популярный советский фильм «Место встречи изменить нельзя»…

— Не бери в голову, впереди целые сутки. Успеем связаться с шефом. Что касается фильма, наслышан, хотя посмотреть не довелось. И напрасно беспокоишься, вряд ли твоя землячка вновь появится в этом кафе. Туристы люди непоседливые, они, что облака над нами, с места на место кочуют.

— Мне пришла в голову здравая мысль, — Давид достал пачку сигарет, приоткрыл окно салона. — Разворачивайся, проследим за их автобусом, это двухэтажный синий «Мерседес». Похоже, они остановилась в «Кинерет-отеле», в каком-нибудь километре от кафе. В гостинице поищем нужного человека, узнаем о маршруте группы…

— Верный ход, как я сам не догадался! Возможно, сегодня вечером или завтра с утра они перекочуют куда-то, и «Новый Гамбринус» вовсе не входит в их планы.

— И все же, Давидка, надо подстраховаться, вдруг твоя Дина задержится здесь еще на сутки? Пришла мне в голову одна мысль …

До ужина оставалось менее часа, и Дина решила, что еще успеет окунуться в ласковые воды Кинерета. Конечно, женщина, почти всю жизнь прожившая в Одессе, с детства была с водой и морем на «ты». И где бы она ни оказалась вне родного города — на гастролях, на встречах с друзьями, на отдыхе — в ее чемодане всегда имелось несколько купальников разных расцветок и фасонов.

Шаловливо, с настроением напевая «Шаланды, полные кефали…», Дина предложила подружке по номеру Тане Кочубей пойти с ней искупаться, та, однако, отказалась на своем хохляцком наречии.

— Мне, Динок, еще причес надо сотворить. Такой, чтоб все мужики, что наши, что евреи, з восторгу попадали. Не забудь, после ужину нам на дискотеку иттить…

Выбрав бело-бирюзовый купальник, сунув его в пляжную сумку, Дина вышла из гостиницы, по тротуару справа, в тени от заходящего израильского солнца, направилась к озеру. Идти предстояло метров триста, тут она вновь вспомнила о Давиде.

«Надо же, — про себя рассуждала Дина, — и чего это он прикинулся субъектом, не знавшим меня? Жаль, конечно, мы могли с ним вспомнить былое, неплохо поразвлечься. Но не срослось, и это, возможно, к лучшему. После недавнего разговора с израильтянином из службы безопасности выходит, что от него лучше держаться подальше».

Переодеваясь в кабинке, Дина не без удовлетворения прикинула, что столь неожиданно свалившиеся на нее доллары она сумеет использовать не на массаж и ресторан, а куда более рациональным образом. Купит себе что-то из модной одежды, знаменитую израильскую косметику, кремы с солями Мертвого моря. Ступив на горячий песок, бросив сумку на ближайший шезлонг, она побежала к воде.

«Доплыву до буйков, поплаваю чуток и обратно, — прикинула она. — Займет это немного времени, как раз к ужину успею».

Вода показалась ей в меру теплой, более комфортной, чем днем. Размашистым кролем, достаточно эффектно обогнав пару неумелых купальщиков, Дина поплыла к буйкам. Здесь она чувствовала себя словно в родном Черном море. Заплыв за буйки, она перевернулась на спину, блаженно устремив взор в голубое безоблачное небо.

…Около восьми вечера Семен Коган, уборщик пляжа из русских репатриантов, наткнулся на сумку с небрежно сунутым в нее женским платьем, валявшимися рядом босоножками. В кармане платья оказался ключ от гостиницы: «Кинерет-отель», прочел он на брелоке. Уборщик в растерянности глянул на находку и пошел к воде.

Солнце почти зашло за горизонт, гладь озера розовела в его закатных лучах. Коган ожидал увидеть припозднившуюся купальщицу, но никого, ни в озере, ни вокруг так и не углядел. Тогда, отряхнув босоножки от песка, уборщик сунул их в сумку и не без досады за потерянное время покинул пляж, направившись к гостинице.

Когда получасом спустя Роджерс вернулся, Сельцов и израильтянин, допив кофе, разглядывали сквозь широкое зеркальное окно открывающийся взору вид. Просторный асфальтированный двор размером с футбольное поле, на высокой мачте звездно-полосатый американский флаг, вдали три многоэтажных корпуса из стекла и бетона при полном отсутствии людей. За голубыми елями, тянувшимися перед матово поблескивающим металлическим забором, виднелось безоблачное небо.

— Несколько мрачновато у вас, не находите, Джеф? — с легкой иронией заметил Сельцов.

— Это только так кажется, друзья, — скупо улыбнулся Роджерс. — Из приемной и канцелярии вы увидите совсем иную картину. Небольшой, скажем так, домашний стадион с трибунами, где ребята уже начали тренировку по бейсболу. Рядом два теннисных корта, бассейн, большая детская площадка с аттракционами…

Его слова прервал короткий мелодичный звонок.

— Что ж, господа, пора начинать, да поможет нам Бог. Аппаратура уже готова, сейчас ассистенты сделают этому нехорошему парню инъекцию вашего, Яков, RASPO.

Длинным коридором они прошли через несколько закодированных дверей, по эскалатору спустились вниз. Роджерс остановился у массивной стальной стены, набрал на электронной табличке несколько цифр. Дверь отошла в сторону, в открывшемся перед ними затемненном зале с разного рода аппаратурой они увидели покрытый белой простыней стол с лежащим на нем Дамзаевым.