Анна Данилова - Прости меня, твою убийцу

– Да-а-а, тебе просто повезло, что тебя никто не увидел.

– Но как ты догадалась?

– Во-первых, твои стихи. Во-вторых, ассириец.

– Какой еще ассириец?

– Это ведь ты придумала парня, который якобы приезжал за Наташей в «Отраду». Понимаешь, если бы такой парень и был, то любой, увидев его, сказал бы, что он либо восточной внешности, либо кавказской национальности. И только ты сказала «ассириец». Ты выдумала, брякнула это, когда следователь допрашивал тебя. Ты не могла этого знать. Наташа тебе вряд ли рассказала, вы с ней были заклятыми врагами. С другими она тоже не делилась. И тогда я догадалась, что никакого восточного парня, а уж тем более ассирийца, не было. Что ты выдумала его, чтобы отвести подозрение от себя. Хотя о каком подозрении можно говорить, если никого из тех, кто был в тот вечер на поляне, и без того не могли подозревать. Мы же все были с железным алиби. Хорошо, но кто тогда выкрал тело?

– Я думаю, мать Вадима. Она подумала, что это он случайно убил Наташу, и, несмотря на то что он отрицал это, понятное дело, решила его спасать. Больше некому. Ну и взятками семья потом отделалась.

– А как ты нашла Свету?

– Ты и это знаешь… Надька выболтала?

– Нет. Не она. Как ты вообще узнала о ее ребенке?

– Мне Вадим сказал. Уже после того, как ее на стало… Сказал, что дочка у нее есть и отец девочки время от времени звонит Наташе и требует встреч с ребенком. Но ребенок ему не нужен, просто он хочет таким образом вернуть Наташу…

– И ты нашла ее. Как?

– Хотела и нашла. Я должна была ее найти.

– Хорошо. Нашла. И что дальше? У нее же отец…

– Он в Медведице утонул. Я нашла Свету в детском доме.

Договорилась с воспитательницей, чтобы к девочке повнимательнее относились, сладости передавала, вещи, деньги кому надо платила. Но взять домой не могла. Ваня мог бы догадаться… ты же видела ее, да? Она – точная копия Наташи.

– Как она оказалась у Нади?

– У меня никогда не было никаких планов относительно Нади. Я знала, что она – пропащий, конченый человек. Но кто бы мог подумать, что в ее судьбе примет участие наш Леха. Он сделал из нее человека…

– Она ведь знала, да? Я почему у тебя спрашиваю… Она мне ни слова не сказала, так что ее не вини. Но просто глупо не связать удочерение Светы с тобой, понимаешь? Тобой двигало чувство вины, и ты решила определить девочку в надежные руки. Но ведь Надя могла и отказаться. Зачем ей это? Получается, что у нее не было другого выхода. К тому же она удочерила ее совсем недавно, я проверяла, сразу после того, как мы с Николаем появились в «Отраде», а потом и у вас. То есть вот прямо в этом сентябре, когда девочке исполнилось тринадцать лет, и, глядя на нее, уже сразу можно было понять, чья она дочь. И Надя не могла этого не заметить. Так что там у вас с Надей получилось? Как ты заставила или убедила ее удочерить Свету?

– Когда мы были в лесу, нашли Наташу… Словом, Наде стало плохо, и она отошла подальше от нас, ото всех, ее тошнило… Она не хотела, чтобы Кабарданчик увидел, как она блюет, ну и забралась в заросли. И вот там она и увидела торчащий из снега конец моего красного шарфа. Она подошла, расчистила снег, увидела и шарфы, и лыжи. Она догадалась про меня. Надя, как никто другой, знала, как я ненавижу Наташу. Я же лупила ее, представляя на ее месте Наташу. Но поскольку Надя боялась меня, она никогда в жизни не заговорила бы со мной на эту тему. Но я сама хотела ясности. Я пришла к ней в комнату и спросила ее, не видела ли она мой шарф. И она, дурочка, не сказала мне ни слова. Просто сидела напротив меня, хлопала ресницами и молчала, а потом вдруг бросилась на колени, начала рыдать, сказала, что никому ничего не расскажет… Она просила меня не убивать ее. Вот такая глупая. Реально думала, что я на это способна… Другая, окажись на ее месте, просто ответила бы, мол, ничего не видела, и все! Но это же Надя! Думаю, что она сорвалась и начала пить из-за всех этих страхов.

Да, ты права. Когда я узнала про вас с Николаем, я поняла, что вы можете что-то раскопать. Понятия не имела, как вам это удастся, но мне стало страшно. Ну а потом я начала готовить себя к самому худшему. К тому, что меня посадят. Но что тогда будет со Светой, подумала я. Вот тогда я и решила заняться поиском человека, который мог бы ее удочерить. И тут встречаю я как-то Лешу Трушина. Мы разговорились, и он рассказал мне про Надю, что она вышла замуж и все такое, человеком стала. Я поехала к ней, рассказала про девочку, сказала, что готова платить ей, в случае если она удочерит Свету. И еще пообещала, что куплю квартиру, где они втроем смогут спокойно жить. Надя, напуганная моим визитом и ожидавшая от меня всего чего угодно, но только не такого удивительного, прямо-таки сногсшибательного для нее предложения, пообещала мне поговорить со своим мужем. И дело сладилось! Я два года тому назад еще продала квартирку, которую мне выделило государство, добавила туда своих денег и купила новую двухкомнатную квартирку на самой окраине города. А Ване сказала, что опекаю одну малообеспеченную семью. Вера… Я не знаю, что ты задумала, может, ты хочешь разрушить всю мою жизнь и рассказать обо всем тем, кто там сейчас собрался… Или же через час нас всех ждет сюрприз, и в моем доме появится Света с Надей, и когда они увидят девочку и узнают в ней Наташу, а потом последует твой рассказ обо всем… Я не знаю. Но в любом случае я тебе благодарна за те три месяца, что провела рядом со своим родным братом. Ты подарила мне, не заслуживающей счастья, столько радости!

– Думаю, тебе надо открыто признаться Ване в том, что вы с Надей нашли дочку Наташи и взяли над ней опеку. И тогда вам не надо будет ни от кого прятаться. И все всё поймут. И, главное, Света будет расти в семье и достатке.

– Так что там за сюрприз? Разве это не Надя со Светой? Неужто не будет прилюдной развязки с последующим вызовом полиции?

– Сюрприз? Да торт должны привезти… Я не могла печь, настроение было не то, нервничала очень перед этим разговором…

Вера встала и направилась к двери.

– Вот как-то так…

– Стой! А как же я? Что будет со мной?

– А тебе с этим жить…