Дарья Калинина - Летний отдых

Таня пожала плечами и направилась к группе мамаш с детишками, которым еще не спалось. Таня перекинулась с ними несколькими словами и услышала категорический ответ: никаких шалашиков их дети в компании без взрослых, да еще в не просматриваемых с берега зарослях не строили. Об этом и речи не могло идти.

– Сейчас кругом только и пишут, что о педофилах и прочих извращенцах. Детей похищают прямо на улице. Неужели мы бы разрешили нашим крошкам играть так далеко от нас?

Крошкам, насколько могла судить Танечка, уже сравнялось по десять-двенадцать лет. И все вместе они запросто могли бы дать отпор любому злодею. Но в словах мамаш был свой резон.

Тем более что одна из них под конец прибавила:

– Шалашики строили местные ребятишки. Я пошла в кустики… чтобы переодеться. И видела их там.

– Местные?

– Да. Чумазые такие. Сначала я даже подумала, что цыганята. Но потом все же поняла, что это здешние из деревни.

– Наверное, из Чуркина прибежали, – добавила еще одна тетка.

– Чуркино?

– Это деревенька тут неподалеку. Если пойти через лес, то до нее всего минут десять ходу.

И Андрей совсем не удивился, когда жена потащила его за собой.

– Зачем нам в Чуркино? – бурчал Андрей. – Что мы там забыли?

Но Танечка целеустремленно двигалась вперед.

– Вспомни, у тебя же сердце!

– Мое сердце отлично себя чувствует. А мы должны вычислить убийцу этого Глеба. Иначе мне не будет покоя.

В Чуркине народ оказался попроще. Никто в ужас от мысли, что их дети играли одни на берегу и могли стать свидетелями убийства, не пришел. Хотя про убийство знали уже и тут. Кое-кто из персонала пансионата жил в Чуркине и успел оповестить всех обитателей о произошедшей ночью на озере трагедии.

Но тут нашим сыщикам пришлось столкнуться с другой стороной медали. Местные мамаши встали стеной на защиту своих ребятишек.

– Ничего они не видели! Не впутывайте их в это дело! А то повадятся их в милицию таскать, а нам это не с руки!

Танечка пыталась зайти и так, и этак, но ничего не получалось. И уже уходя, она громко вздохнула:

– Как жаль! А я бы не пожалела денег за информацию!

Деревенские враждебно молчали. Деньги им были явно нужны, но у них были свои принципы. И эти принципы твердили им одно – ни в коем случае не связываться с милицией. И Танечке ничего другого не оставалось, как уйти из Чуркина.

Но уже по дороге ее догнала девочка лет восьми.

– Тетя, – остановила она Таню. – Подожди.

– Что тебе?

– Ты про деньги правду говорила?

– Ты что-то видела?

– Тетю, – кивнула девочка. – Тетю и того дядю, которого потом убили. Только тогда он был живехонек. И к тете очень приставал.

– Приставал? Как это приставал?

– Ну, обыкновенно, – вздохнул ребенок. – Как бык к корове пристает.

– А она?

– Она и так ему, и этак, не хочу, мол. А он знай твердит, что любит ее без ума, хочет, чтобы она снова была с ним. И чтобы их ребенок тоже был с ними.

– Вот как? – задумалась Танечка. – Скажи, а ты могла бы узнать ту тетю?

– Думаю, да, – кивнула девочка. – А ты денег мне дашь?

– Обязательно. Вот эту бумажку я дам тебе сейчас. А вот эту после того, как ты мне покажешь ту тетю. Хорошо?

Девочка кивнула и улыбнулась Танечке. Они еще о чем-то пошушукались друг с другом, потом Таня снова раскрыла бумажник и дала девочке еще одну денежную купюру.

Андрей наблюдал за всем этим молча. Он совершенно не понимал, что делает его жена, но вмешиваться и спрашивать ему было стыдно.

Однако на обратном пути он все же спросил:

– Куда мы теперь?

– Теперь? Пожалуй, домой. Кстати, надо извиниться перед Аленой с Олегом. Некрасиво сегодня получилось.

Андрей обрадовался еще больше. Он не любил ссор и охотно поддержал предложение жены.

Дверь им открыла Алена. Глаза у нее были снова красные. И друзьям она лишь сухо кивнула.

– Мы хотим отдохнуть.

– Ничего, мы совсем ненадолго. Хочу извиниться перед Олегом.

– Он спит.

Но в это время, опровергая слова жены, вышел Олег собственной персоной. На его бедрах красовались «бермуды», а мощную грудь обтягивала трикотажная майка.

– Олег, жена хочет перед тобой извиниться, – поспешно произнес Андрей.

– Да, Олег. Я никогда не подозревала тебя в убийстве, – согласилась Танечка. – А теперь, после проведенного небольшого расследования, я могу твердо тебя заверить: ты не убивал того парня.

– Ну, спасибо и на этом! – скривился Олег.

– Ты не убивал, – продолжила Танечка. – Но зато его убила твоя жена!

И развернувшись на сто восемьдесят градусов, она в упор посмотрела на замершую в неподвижности Алену.

– Я? – прошептала Алена. – Я… Я ничего такого…

– Ты это сделала. Ты!

– Я… Я не хотела, так получилось!

Таня что-то собиралась возразить, но в разговор вмешался Андрей:

– Так, подождите! Что-то я не понимаю. Таня, ты что, обвиняешь теперь Алену?

– Я не обвиняю, я прямо так и говорю.

– Это невероятно! – заорал Олег. – Андрей, уйми свою бабу! Сначала она ко мне цеплялась, теперь к Аленке лезет!

– Я могу рассказать, как все было, – вздохнула Танечка. – И не нужно на меня кричать. Тем более что ты, Олег, очень хорошо понимаешь, почему твоя жена так поступила.

– Ну? И почему же? – нахмурился Олег.

И заметив, что его жена собирается протестовать, снова закричал:

– Нет, пусть скажет! Чисто гипотетически интересно будет ее послушать!

– Хорошо. Скажу. Алена убила этого Глеба, чтобы сохранить вашу с ней семью. Она не хотела потерять тебя, Олег. Ради тебя она и пошла на убийство.

– Я никого не убивала! – воскликнула Алена. Но Танечка лишь покачала головой в ответ.

– Я могу рассказать, с чего все началось.

И повернувшись снова к Олегу, она спросила:

– Помнишь, где-то за год до появления Генки вы с Аленкой серьезно поцапались? Она уехала от тебя в Москву к маме, а ты ходил мрачный и несчастный?

– Ну… Было дело. Чуть до развода у нас тогда не дошло.

– Но потом вы все же помирились, и у вас родился Генка.

– Верно. Отличный пацан получился! Весь в меня!

– Мы тоже так думали все эти годы, – произнесла Танечка. – А между тем Генка был рожден совсем от другого отца.

Думаю, для тебя это тоже стало сильным стрессом. Ведь ты так обожаешь своего сына! А оказалось, что он тебе чужой! В нем нет ни капли твоей крови!

На Олега было жалко смотреть. В один миг он весь сдулся, словно воздушный шарик. Ничего от его привычного чуточку спесивого самодовольства не осталось и в помине. Олег опустился на кровать и произнес:

– Ну да. Меня чуть по башке не стукнуло, когда я увидел у Глеба это родимое пятно в форме звезды. И он еще сказал, что такое пятно – это их семейная черта. Передается от отца к сыну уже не первое поколение.

– А у твоего сына пятно где?