Стивен Бут - Чёрный пёс

— Эксперты-криминалисты? — быстро спросил Стюарт Тэйлби.

— Уже здесь, — отозвались его подчиненные.

— Штабное помещение?

— Отвечает инспектор Бакстер.

Тэйлби был на голову выше инспектора. У него была стройная фигура и ссутуленные плечи, как это часто бывает у очень высоких людей. Его волосы уже начали седеть на лбу, но на затылке все еще были темными и густыми, а кроме того, гораздо более длинными, чем у большинства его более молодых коллег. На нем были зеленые резиновые сапоги, которые совсем не подходили для путешествия длиной в полмили по едва заметным осколкам камней и трудно различимым кроличьим норам. Ему еще повезло, что он смог добраться до места, не повредив колени. Фрай похвалила себя за свою привычку всегда носить крепкие ботинки на плоской подошве и брюки.

— Фотограф? — задал Тэйлби свой следующий вопрос.

— Уже наготове.

— Тогда пусть приступает.

Диана все ждала, когда старший инспектор спросит о судмедэксперте, но, подняв глаза, поняла, что он и так уже видит, как доктор Инглфилд идет вниз по тропинке.

— А где нашедший кроссовку? — последовал новый вопрос.

— В коттедже, сэр. С ним констебль Купер, сэр, — сказал один из полицейских.

— Тогда подождем, что нам скажет Док.

Судмедэксперт как раз диктовал свое имя констеблю, стоявшему в оцеплении. Стюарт с нетерпением дождался, когда они согласовали время появления врача и полицейский записал его в свой блокнот. Остальных офицеров, которые неизбежно собрались вокруг места преступления, отослали по местам и велели продолжать поиски, что вызвало у них сильное недовольство.

Сине-белая лента окружала место преступления в нескольких ярдах от мертвого тела. Она была обвязана вокруг стволов деревьев и закреплена на торчащей верхушке черной скалы. С того места, где стояли детективы, была видна только нижняя часть ноги Лауры. Черный цвет джинсов контрастировал с белизной кожи обнаженной конечности, ногти на пальцах которой были выкрашены в кроваво-красный цвет. Все остальное было скрыто во влажных зарослях папоротника, вокруг которых виднелась масса следов. Фрай знала, что все эти сломанные ветки и примятая трава повышали шансы найти нечто, что поможет быстро арестовать преступника. Ей очень хотелось приблизиться и повнимательнее рассмотреть тело и выражение лица девочки. Как она умерла? Ее задушили, избили до смерти или сделали с ней что-то еще? Никто ничего не говорил: на этой стадии никому не хотелось делать какие-то выводы. Поэтому все просто стояли и молча ждали, пока доктор проведет свой осмотр. Тот молча кивнул полицейским и осторожно двинулся по заранее отмеченной тропке к поломанным кустам ежевики.

Естественно, все они считали, что тело принадлежит Лауре Вернон. В этом не было практически никаких сомнений, но все-таки этот факт должен был быть подтвержден одним из родителей девочки.

— А машинам сюда не добраться, — заметил Тэйлби.

— Никаких шансов, сэр, — согласился с ним Хитченс.

— Может быть, где-то есть проселочная дорога? Что находится вон там, за деревьями?

— Ни малейшего представления, сэр.

И Пол, и старший инспектор разом обернулись и посмотрели на Диану. Хитченс при этом нахмурился, как будто ожидал увидеть кого-то другого.

— Фрай, постарайтесь разыскать проселочную дорогу для машин, — приказал он.

— Так точно, сэр, — отозвалась девушка.

Интересно, подумалось ей, как он это себе представляет, когда вокруг нет никакого жилья? Саму деревню невозможно было рассмотреть за громадной скалой. Сейчас эта скала была за спиной у Дианы, а перед ней простиралась непроходимая растительность.

Девушка чувствовала на себе пристальный взгляд старшего инспектора. У него было тонкое, костлявое лицо и умные настороженные серые глаза. Раньше Фрай никогда не сталкивалась с ним лицом к лицу — он просто был фигурой, которая однажды прошла мимо нее. Тогда на него указали, как на одного из людей, чье мнение имеет значение. И теперь ей вовсе не хотелось продемонстрировать свое бессилие. Первое впечатление обычно остается надолго.

— Может быть, вы найдете кого-нибудь, кто знает окрестности, — предположил Тэйлби.

— А может быть, нам лучше спросить… — вмешался в разговор Хитченс.

В этот момент Диана обратила внимание на шум, который все это время слышался на заднем плане. Источник этого оглушительного и вибрирующего звука замер теперь над кронами деревьев где-то на востоке. Вертолет висел в воздухе, пока его команда выслушивала приказ о возвращении на базу.

Фрай достала рацию и улыбнулась.

— Думаю, у нас есть кое-что получше, сэр.

Стюарт ухватил ее мысль на лету.

— Отлично. Пусть они разведают дорогу для экспертов и их транспорта.

Всего через несколько минут доктор Инглфилд вернулся к тому месту, где стоял Тэйлби.

— Мертва, и в этом нет никаких сомнений, — сообщил он. — Ее сильно ударили по голове, чтобы не сказать большего. Детали я смогу сообщить после вскрытия, но в основном это все. Тело почти совсем окоченело, и уже началось его разложение. В обычных местах уже появилось достаточно много личинок. В глазах, во рту, в ноздрях… Знаете, я думаю, что патологоанатом сможет достаточно точно определить время смерти. В обычной ситуации я бы сказал, что ее убили по крайней мере сутки назад, но в такую погоду… — Врач выразительно пожал плечами.

— Изнасилование? — поинтересовался Стюарт.

— Ну-у-у… Кое-что из одежды, несомненно, разорвано. Большего я сказать сейчас не могу.

— Пойду быстренько гляну, пока мы ждем патологоанатома, — предупредил Тэйлби Хитченса.

Он натянул резиновые перчатки и приблизился к телу всего на несколько футов. При этом старший инспектор старался ни к чему не прикасаться и никуда не наступать, чтобы не уничтожить улики, которые могли дожидаться криминалистов. Инглфилд с любопытством посмотрел на Фрай, которая убирала рацию.

— Вы у нас новенькая? — спросил он. — Прошу прощения за этот разговор о личинках.

— Новенькая я только в этом управлении, — ответила Диана. — А вот личинок на трупах повидала достаточно. Люди иногда не подозревают, как быстро мухи могут проникнуть в естественные отверстия на теле и отложить там свои яйца, правда, доктор?

— В такую погоду эта мерзость появилась здесь буквально через несколько минут после наступления смерти. Яйца обычно созревают часов через восемь или около того. Как давно пропала эта девочка?

— Больше двух дней назад, — ответила Фрай.

— Тогда все понятно. Времени было более чем достаточно. Но не ловите меня на слове…

— Я понимаю, что на этот вопрос должен ответить патологоанатом.

— Уверен, что миссис ван Дун сообщит вам все подробности. А судебный энтомолог сможет определить, на какой стадии своего развития личинки находятся сейчас. Все это и даст вам достаточно точное время смерти.