Галина Романова - Миллионерша поневоле [litres]

Мишка играл в гостиной, понастроив башенок и замков из кубиков. Урчал, чему-то смеялся, с увлечением елозя машинками по им же проложенным трассам из игральных карт.

Оля с Ксюшей, наделав пельменей, самозабвенно жарили их на сковородке, запивая каждую порцию очередной бутылкой пива. И говорили без умолку. Говорили часа три, не меньше. Потом откуда-то взялся этот журнал. Оля не помнила, откуда. То ли его принесла с собой Ксюша, то ли она сама его прихватила с работы, чтобы полистать, почитать, а то и просто полюбоваться на глянцевые картинки. Названия этого журнала она не помнила тоже. Не забылось лишь то, что в нем очень много говорилось о развитии в стране малого и среднего бизнеса и о представителях этого самого бизнеса.

Ксюша тогда раскрыла журнал на самой середине и с завистью присвистнула.

– Живут же люди! – произнесла она и пододвинула журнал Ольге. – Взгляни!

Красавица-яхта покачивалась на лощеных журнальных волнах, вызывая зависть рядового обывателя своей непередаваемой элегантностью и роскошью отделки. Туда же фотограф сумел втиснуть и пальмовые ветви, и великолепный инкрустированный золотом столик, ломившийся от изобилия тропических фруктов. Ну и, конечно же, там было очень много яркого, обжигающего тропического солнца, которого им так не хватало на Ольгиной кухне, скрывшейся сейчас в чаду от пережаренного масла.

– Олька, хотела бы на яхте в кругосветку, а?! – У Ксюши от увиденного даже голос сел. – Чтобы счет в банке не таял, а с каждым днем лишь приумножался, а ты бы в это самое время на волнах покачивалась?..

– Ну, Ксюша, милая, это же нереально! – ответила она ей тогда. – Чтобы счет все время пополнялся, нужно много и усердно работать. Это и Мишка твой понимает. А уж потом…

– Ага, а потом, когда будешь таким же сморщенным, как этот мужик, тебя уже в плавание не заманишь. Тебе бы в баньку косточки попарить, да в постельку на перинку, – фыркнула Ксюша и раздраженно двинула журнал в ее сторону. – Хочешь быть такой морщинистой?

Ольга внимательно посмотрела на фотографию мужчины, заключенную в овал оранжевого цвета. Цветовое оформление было очень неудачным, оно совершенно невыгодно оттеняло его морщины, и сколько бы ретуши ни пытались наложить, изображение от этого не становилось лучше. Но вот подпись под фотографией привлекла внимание Ольги.

Она снова и снова перечитывала сноску, опускала глаза ниже, где подробно и доходчиво рассказывалось о недавно зародившемся акционерном обществе, занимающемся производством таких красавиц-яхт и так далее…

– А знаешь, – обратилась она к подруге и тут же хмельно хихикнула. – Я, кажется, знаю этого дядьку.

– Да ну! – Ксюша так же пьяно рассмеялась. – Любовник твой, что ли? Чего тогда торчишь в нашем захолустье, а не стоишь там с ним рядом в обнимку, а? Придумаешь же…

– Точно знаю, Ксюша! – Ольга сфокусировала заметно поплывший взгляд на фотографии и подписи под ней. – Попов Владислав Васильевич, ну! А я что говорю! Это дядька моего Владика, упокой господи его душу грешную…

– Не трепись, Олька! – Красивое лицо ее подруги вдруг сильно побледнело и заострилось. – Такими вещами не шутят, поняла?!

– Да не шучу я, отстань, – отмахнулась от нее Ольга, кинулась к задымившейся сковородке и принялась переворачивать пельмени. – Точно говорю, что это его родственник. Правда, они не поддерживали отношений. Что-то там такое произошло между отцом Владика еще до того, как он умер, и этим дядей. Какая-то возня с наследством.

– У-у, гад! Он наверняка с этого наследства и поднялся! – прошипела вдруг Ксюша злобно. – А ты вот теперь вместо того, чтобы фрукты экзотические кушать, пельменями давишься!

– Я не давлюсь совсем. Мне они очень даже… Вот очередная партия готова. Ну, что? Еще по пивку?

Они разлили в пузатые стаканы с изображением розовощекого бородатого мужика пиво. Пригубили, с грохотом поставили стаканы на стол и одновременно потянулись вилками к тарелке с зажаренными до хруста пельменями.

– У него дети есть? – спросила Ксюша, буравя подругу глазами.

– У кого?

– У дядюшки, разумеется? Детки с женой у него имеются?

– По-моему, нет. Слушай, чего ты вдруг прицепилась к нему? Ну, дядя! Ну, богатый! Так не мой же дядя. Уяснила? Владькин дядька, Владькин! Владьки нет. Стало быть…

– Стало быть, наследница ты, – упорно не хотела менять тему Ксюша. – У дядюшки деток нет. Жены нет. Единственный брат давно умер. Единственный племянник… А он единственный?

– По-моему, да. Точными сведениями не располагаю. Слушай, давай сменим тему, а!

– Ты что, дура?! – злобно зашипела на нее Ксюша, опасливо озираясь за спину, где ревел выдуманными моторами Мишка. – Это же шанс! Шанс – один из тысячи! Ты должна!.. Ты просто обязана напомнить этому говнюку о себе!

– С дуба рухнула, да? – Ольга жалостливо посмотрела на нее и даже по голове погладила, но подруга начала уворачиваться, и тогда она разозлилась: – Приеду, скажу: здрасте, я ваша родственница! Вы часом не хотите меня наследницей сделать, а? Нет? А почему? Я же хорошая! У меня же достоинств – куча! И на рояле я играть умею, и петь, и сплясать могу, и еще крестиком вышивать! Опять не хотите? А что делать? Замуж меня не хотите? Вы подумайте, подумайте. Я же симпатичная девчонка! Вы старенький, скоро в ящик сыграете, поди, а я тогда останусь наследницей. Так, что ли?! Ксюша! Опомнись! Дядька этот зрить меня не захочет, поняла? Таких авантюристок вокруг подобных мужиков с деньгами пруд пруди. И все хотят непременно их заполучить. К тому же не факт, что он все еще свободен. Он мог давно жениться и обзавестись наследником. Сейчас модно на старости лет малолетками обзаводиться, для продления собственного козлячества или молодости, уж не знаю, как это квалифицировать.

Ксюша встала, поправила на себе самовязаную жилетку, больше напоминавшую домотканый половик, подбоченилась и проговорила, четко выговаривая каждое слово, когда только хмель пивной из нее улетучиться успел:

– Если он до сих пор один и если нет у него никаких наследников, то ты… Ты, слышишь, можешь стать богатой женщиной! Очень богатой, Ольга! Это шанс, который выпадает раз в сто лет и не каждому! Учитывая то, что этот дядька мастерит такие классные лодки, денег у нег должно быть много!

– Это яхта, а не лодка, – машинально поправила Ольга, начиная понемногу уставать от бессмысленного разговора; так хорошо трепались за жизнь, надо было все испортить.

– И наследницей он тебя может сделать, только надо все обставить мудро.

– Не стану я ничего обставлять, – огрызнулась она тогда и тут же добавила, совсем не подозревая, какой зловещий смысл потом обретут ее слова: – И встречаться с ним не стану, плакаться в жилетку тоже. И денег просить не буду, и уж тем более напрашиваться в наследницы. Это же знаешь что такое, быть наследницей такого громадного состояния?! Это же изводить себя потом долгие годы в ожидании, когда богатый дядюшка умрет! Это же то еще испытание! Или убить его прикажешь? Получить наследство, а потом убить! Это уже тюрьма, дорогая.