Галина Романова - Миллионерша поневоле [litres]

– А с чего ты решила, что он долго проживет? – поинтересовалась Ксюша с кислой миной.

– Ты посмотри на него! Посмотри внимательно! – Ольга швырнула развернутый журнал прямо ей в лицо. – Он же лет сто протянет на таком питании и при таких жизненных условиях. Мы с тобой быстрее его загнемся! А убивать его, кстати, я не собираюсь! Все, Ксюш, давай закончим этот разговор…

Законченный на этом разговор никогда больше не возобновлялся. Никогда! Отношения с Ксюшей остались прежними: теплыми и доверительными. Правда, с появлением в ее жизни Александра они стали реже видеться с Ксюшей, общаясь все больше по телефону, но любили друг друга по-прежнему тепло и беззаветно…

– А кто у нас Александр? – посуровел сразу Валера, широко с протяжным воплем зевнул и потер красные от бессонницы глаза.

– Александр? Как тебе сказать… – Оля уложила голову ему на грудь, погладила гладкую упругую кожу и пробормотала невнятно: – Теперь, наверное, уже никто. А так… а так в жены меня брать собирался.

– О-оля-я, – прохныкал Лапин и шутливо подергал ее за волосы. – Ну что за наказание с тобой, честное слово! То муж какой-то, восставший из ада, – часть четвертая. То теперь еще и Александр! Мне-то место останется или нет?!

– Останется, не переживай. Нам бы вот только с Ксюшей разобраться, а потом мы все и всех рассредоточим по своим местам. Только бы Ксюшку отыскать. Ну вот куда она могла деться?!

– Ксюша твоя наделала дел! – воскликнул он горестно, мгновенно из расслабленного обретенным счастьем человека трансформируясь в прожженного многолетней практикой мента. – Сбежала, как думаешь?

– Почему сбежала? – Ольга уже почти засыпала, измученная тяжелой ночью. – Говорю тебе, она не могла убежать от Мишки! Не могла… А если и сбежала, то давно бы уже дала о себе знать. С Ксюшей беда, я это чувствую, Валера. Беда…

Он не стал спорить, лишь погладил ее легонько по голове, призывая к молчанию.

Они оба измучились. Оба устали от разбирательств и сопоставления разрозненных фактов. А когда наконец-то все поняли и воссоздали картину тех страшных событий, то окончательно обессилели.

Ольга, лишившись последней надежды, не могла уже даже плакать. Она просто смотрела на него через кухонный стол полными ужаса глазами и беспрестанно шептала:

– Что же ты наделала, дурочка? Зачем же ты так…

Валера молчал, ему было много хуже, чем ей. Он был мудрее, он по опыту знал: отыщись Ксюша живой и здоровой, идти ей под суд по обвинению в убийстве с отягчающими вину обстоятельствами. И кто знает, что лучше: быть в бегах или сидеть в тюрьме долгие годы. А если… если ему наплевать на свой долг и честь мундира, то… черт его знает, что будет. Он эту Ксюшу и в глаза-то еще ни разу не видел и что она за птица не знал, и где она вообще сейчас скрывается, тоже не знал. А надо бы! Ой как надо!..

Лапин уехал от Ольги лишь в понедельник утром. В воскресенье они проспали почти до вечера, а, проснувшись, сразу помчались по магазинам. Для чего им срочно понадобилось покупать горы всяких ненужных вещей, они не знали. Гуляли по отделам, швыряли в тележку все подряд и улыбались друг другу часто и со значением.

– А зачем хлопушки? – Ольга с удивлением вертела упаковку в руках, которую за минуту до этого Валера уложил поверх двухкилограммового пакета со спагетти и огромной рыбиной в вакуумной упаковке.

– Так Новый год скоро, Оль. – Валера закрутил головой по сторонам. – Тебе какие шары нравятся? Мне золотистые и еще чтобы красные банты были на елке.

– Как Первого мая! – фыркнула Ольга возмущенно. – Нет, шары пускай останутся золотистыми, а бантики… Про бантики следует подумать… Слушай, а я хочу орешков.

– Ты прямо как в рекламе: Вася, я тоже хочу «Лейс»! – передразнил ее Валера и тут же сгреб в охапку с десяток крохотных пакетиков с орешками. – Орешки так орешки. Кстати, а что мы будем ужинать сегодня? Спагетти с рыбой? Это как-то…

– Нет, рыбу мы оставим. А к спагетти можно сыра купить…

Они больше часа бродили по огромному супермаркету. Валера толкал перед собой тележку. Оля шла рядом, вцепившись в рукав его куртки. Им было так хорошо, так спокойно, словно и не существовало никогда их порознь друг от друга и они всегда были только вместе. И такие вот воскресные вылазки – это их обычное дело. Так всегда было и всегда будет. Потому и спорили они подолгу у прилавков, а потом все равно уступали друг другу.

– Тебе хорошо? – спросил он, вытаскивая на улицу два огромных пакета с покупками, половина из которых им была совершенно не нужна еще пару дней назад.

– Мне очень хорошо, Валера. Так хорошо, что даже страшно, потому что…

– Так не бывает, я не забыл! – перебил он ее, втискивая пакеты на заднее сиденье ее «Оки». – Зато так будет, Оленька! Мы с тобой оба неправильные и будем все делать неправильно. Согласна?

Она кивала и улыбалась. Соглашалась со всем, что он говорил, хотя это по сути своей был несерьезный пустой треп, и снова улыбалась. Они заключили негласное соглашение: не касаться опасной темы до понедельника.

Приехав домой, тут же начали вместе готовить ужин, толкаясь и шутливо бранясь на ее тесной кухоньке. Оля сварила спагетти по какому-то совершенно другому способу, нежели русский человек привык варить привычные в обиходе макароны. Вычитала на упаковке и, точно следуя рекомендациям, сварила.

Валера взялся жарить мясо, которое они, недолго препираясь, купили в том же магазине.

– У меня готово! – провозгласила Оля, уложив спагетти красивой волной на широком блюде. – Теперь ты, Валера.

Валера ссыпал мелко нарезанное, прожаренное со специями и соусом мясо прямо в середину блюда и засыпал все это великолепие тертым сыром.

– Класс, не находишь?! – восторженно пробормотал он, обнимая Ольгу и привлекая к себе.

– Что именно? – Она потрогала его волосы, откинула их со лба, поочередно поцеловала каждый глаз, нос, подбородок, и еще раз спросила: – Что класс?

– Все! Олька, все классно! И то, что приготовили так… И что готовили вместе… И что вообще мы вместе…

Им хорошо было вместе, это факт. Хорошо, невзирая ни на что. Ни на былые подозрения, которые отравляли им счастье, которое могло и должно было стать полным. Ни на опасность, от которой у него лично звенело в голове. Ни на то, что ясности пока что не наступило и неизвестно было, наступит ли. Им просто было хорошо рядом, и хотелось верить, что так будет всегда…

Утром в понедельник он не стал провожать ее до работы. Они простились на автостоянке у ее машины, и он ушел. У угла дома остановился с чего-то, оглянулся на нее и какое-то время понаблюдал, как она пытается перебраться через обледенелый бордюр.

Когда Ольга выбралась на дорогу, он с явным облегчением вздохнул и побежал на автобусную остановку.