Ирина Грин - Зыбучие пески судьбы [litres]

– Да я и без перчаток не смогу.

– Ты хотя бы предполагаешь, как это делается?

– В кино видела… Соединяют провода?

– Ну, примерно так. Дело это очень тонкое, требует определенной сноровки. Таксисту пришлось снять перчатки, и на одном из проводков остался фрагмент его эпителия. Понятно?

– Угу, – подтвердила Кристина.

– При трупе не нашли никаких документов, в розыск никто не подавал, поэтому его ДНК занесли в базу «потеряшек», где уже числилась ДНК сумасшедшего таксиста. Тут-то и выплыло совпадение.

– Удалось выяснить, кто он такой?

– Да. Оказывается, он жил в одном дворе со стариками Сазоновыми. Это я уже специально для тебя узнавал – знал, что тебе будет интересно. Сазоновы эти – еще те упыри были. Всему дому житья не давали. То дети громко кричат на улице, то кто-то курит в неположенном месте, то молодежь не здоровается, не уважает, значит, стариков, то машины паркуют слишком близко от подъезда. Одним словом, всегда находили повод для критики. Причем они не просто критиковали, но и принимали меры в виде звонков во всевозможные инстанции. Так что теперь основная версия славнинских сыщиков – месть осточертевшим стариканам. А родственники бизнесмена Федорова готовят кошельки для страховки.

– Я все равно не понимаю. Если целью таксистов были Сазоновы, зачем он убил всех остальных? Вошел в азарт?

– Может, и так. Адреналин и все такое.

– Ты же не забыл, что мне обещал?

– Обижаешь! – Кристина почувствовала, что Щедрый улыбается. – Коробку уже в лабораторию забросил, с Лебедевым посложнее, но все будет сделано. По срокам – не обещаю, у них очереди огромные. Я, конечно, попросил побыстрее, но там таких, как я, – вагон и маленькая тележка.

На этой не очень обнадеживающей ноте разговор закончился.

Кристина пересказала Асе содержание беседы с Щедрым.

– Как-то вовремя он умер, не находишь? – спросила Ася.

– Если он был наркоманом, то ничего странного нет, – пожала плечами Кристина.

Они еще немного помолчали.

– А вдруг убить хотели все-таки Киру? – после недолгой паузы спросила Ася. В ответ Кристина лишь тяжело вздохнула.

На парковке возле офиса «Кайроса» Тимур увидел машину вневедомственной охраны, рядом с которой стояли два бойца в камуфляжной форме. Увидев выходящего из автомобиля Молчанова, один из бойцов направился к нему.

– Здравствуйте! Старший лейтенант Сидоров. – Тимур пожал протянутую руку. – Как парнишка ваш?

– Спасибо, с ним все в порядке.

– Это хорошо, а то я, глядя на него, подумал уже было, что не выкарабкается. Уж очень бледный был, прямо зеленый. Заявление в полицию будете писать?

– Чуть попозже, у меня тут кое-какие дела срочные.

– Попозже так попозже, – согласился Сидоров, но по его глазам было видно, что подобные проволочки ему не по душе. – Если будете менять замок, этот не выбрасывайте. Аккуратно так замочек вскрыли, чувствуется рука профессионала. Не всякий сумеет справиться с подобным, и главное – замок остался цел.

Тимур уверил его, что замок он обязательно поменяет, а старый останется в целости и сохранности. Машина охраны уехала, а Тимур вошел в непривычно пустой для этого времени дня офис. В безлюдном помещении шаги раздавались непривычно громко. На лебедевском столе стояла большая чашка с недопитым кофе – Федор не признавал маленьких чашечек. Рядом лежал забытый впопыхах телефон. Тимур положил его в карман, чтобы при первой же возможности передать хозяину, и вернулся к своему столу. Включив компьютер, он зашел на облачный сервер, где у Федора хранились записи с камеры видеонаблюдения, немного поплутал среди папок с файлами в поисках нужной и наконец нашел.

Охранники позвонили ему около трех, поэтому Тимур включил запись с двух часов. В два двадцать три, судя по свету фар, проникавшему сквозь жалюзи, к офису подъехал автомобиль. В два двадцать семь дверь офиса приоткрылась, и в помещение проскользнула высокая фигура в бейсболке, черном костюме и черных перчатках, тонкая и гибкая – настоящий японский ниндзя. В руках у незнакомца была большая квадратная сумка наподобие тех, в которых курьеры разносят пиццу. Тимур засек время: в этот момент на пост вневедомственной охраны должен был поступить сигнал о несанкционированном проникновении во вверенное их заботе помещение.

Легкими быстрыми шагами, словно не шел, а летел над полом, ниндзя приблизился к тумбе, с подачи Аси именуемой чайным столиком. Внутри него хранилась посуда, а сверху одиноко возвышалась кофемашина, к которой сотрудники «Кайроса» относились с трепетной любовью. Когда-то эта кофемашина поймала пулю, предназначавшуюся Рыбаку [16] Читайте об этом в романе Ирины Грин «Сквозь аметистовые очки». . Раненый агрегат менять не стали, залепив пробоину в отсеке для зерен пластырем. Так и стоял он памятником безрассудной храбрости. Тимур увидел, что ночной гость положил свою сумку на столик и повернулся к камере спиной, полностью закрыв обзор. «Неужели он принес пиццу? Это что – новый сервис такой: курьер приносит пиццу и, не застав заказчика дома, проникает в его жилище? Безотказная доставка?» – ничего нового Тимур придумать не смог – курьер подхватил сумку и выскользнул из комнаты. Щелкнул замок, свет фар полоснул по окнам, машина уехала. И почти тут же раздалось завывание сирены автомобиля охранников.

Тимур посмотрел на таймер – четыре минуты, неплохо. Теперь можно ускорить воспроизведение. В пять тридцать семь дверь снова открылась, зажегся свет, и в офис ввалился Федор с ноутбуком под мышкой. Положив свою ношу на стол, он стащил куртку, устало потер пальцами переносицу и прошел к своему столу. Проходя мимо Кристининого стола, Федор притормозил, постоял немного в раздумье, а потом подошел ближе и попал в слепую зону. Камеры в «Кайросе» специально были установлены таким образом, чтобы сотрудники, когда они сидят на своих рабочих местах, в них не попадали. Кому приятно, если весь рабочий день на тебя смотрит недремлющее око? Тем не менее действия Федора не составляли для Тимура тайны за семью печатями: глазастый программист узрел забытую Кристиной коробочку с пирожным и не смог справиться с соблазном. Затем Федор направился к кофемашине и вернулся от нее с чашкой в руках.

К сожалению, Тимуру больше ничего не удалось увидеть. Он снова поставил видео на перемотку и остановил его, когда дверь открылась, пропуская Кристину. Тимур взглянул на таймер – шесть пятнадцать. Смотреть, как Кристина мечется по офису, он не стал – слишком тяжело было видеть искаженное отчаянием лицо женщины, которую все эти годы он любил. Любил по-пушкински, странною любовью, непобедимой рассудком. Понимал, что чувство это абсолютно иррационально, но не хотел да и не смог бы при всем желании от него избавиться. А потому продолжал делать хорошую мину даже при плохой игре, прилагая все силы, чтобы никто не догадался о его чувствах.