Павел Орлов - Оперативный гамбит

Сергей работал точно — чувствовалась практика. Гойхман остолбенел от страха и просто не знал, что ответить.

— Ты пойми простую вещь: я ведь к тебе мог бы и не заходить. Но мне, в принципе, не нужно, чтобы ты на нары шел. Я хочу только компенсировать ущерб — и все! Отдаешь бабки — я при тебе все эти бумажки рву, и мы расходимся. Поэтому давай полюбовно договоримся, и всем хорошо будет. Если нет — получаешь срок!

— Да за что же срок-то? Те мужики же сами сказали, что я нечаянно…

— Мне абсолютно до п**ды, что эти уроды сказали тебе, — перебил Кондуктор. — У следака они скажут то, что надо мне, понятно? А скажут они, что ты специально швырнул на мою машину цветочный горшок. Тебе, видите ли, не нравилось, что я тут ее ставлю. А то, что ты — известный баклан, так это все твои соседи подтвердят.

— Какой «баклан»?

— Бузишь много, Мишаня! Говорю же: у участкового вашего на тебя целый сейф жалоб имеется. Я когда к нему пришел, так он сразу выдал, кто это мог сделать. А тут еще и свидетели были во дворе… Ну, да это все х**ня — не бери в голову. Отдашь бабки — никакого дела не будет.

— Но у меня нет таких денег… Откуда же я их возьму? — пробормотал Гойхман после непродолжительной паузы.

— Продай что-нибудь.

— Так нечего.

— Ну так уж нечего?… — развел руками Сергей. — Брось ты! Сегодня у каждого есть что продать.

— Да нету у меня ничего — сами смотрите. Я же не работаю…

— А хата — твоя?

— А чья же еще?.. Подождите, а квартира тут при чем?

— Ну вот ее и продай!

При этих словах, произнесенных совершенно равнодушным тоном — как бы между делом, — Михаилу стало совсем не по себе. Мозги он еще окончательно не пропил и поэтому, поняв, наконец, истинную цель всего этого разговора, только и смог, что вымолвить:

— А как же я?

— Что — «как»? Варианты разные есть. Вон сколько народу готовы из комнаты или откуда-нибудь из пригорода переехать в отдельную квартиру, с доплатой! Так что вопрос вполне решаемый.

— Это же моя квартира… — чуть ли не запричитал Гойхман. — Я же не виноват…

— Да что ты говоришь?! — снова перебил гость. — А моя — машина, которую ты расх**чил. И я тоже не виноват… Ты чего, б***ь, соскочить хочешь? Так ни х** у тебя не получится — даже думать забудь!.. Короче, так: у нас сейчас сколько времени?.. Семь почти. Значит, завтра в это же время — то есть в семь — я опять прихожу, и ты отдаешь мне пять косарей наличными. Или, на крайняк, у тебя должна быть конкретная схема, как ты мне эти бабки возвращаешь. Именно конкретная — порожняк не покатит. Тот же вариант с квартирой обдумай — вполне реальная вещь. Я тебе здесь даже помочь смогу, причем бесплатно. И не вздумай никуда убегать! За тобой аккуратненько присмотрят, так что из-под земли достану. Ну а в ментовку сунешься — считай, что уже сидишь. Это я тебе только что объяснил.

Кондуктор замолк, внимательно и чуть насмешливо глядя на замершего от осознания своего ужасающего положения хозяина квартиры, а затем поднялся со стула:

— Ладно, Мишаня! Будь здоров и держи слово мужика. Решишь вопрос — никаких к тебе претензий не будет. Ну, а в за**пу полезешь — потом тысячу раз пожалеешь…

И вот теперь господин Гойхман, проведший ужасную бессонную ночь и под утро вдруг вспомнивший о своем дальнем родственнике, жена которого работает в органах, закончил свой рассказ и теперь сидит передо мной, уставившись в пол и нервно теребя замок от молнии на куртке. Что касается меня, то я такие истории уже слышал, и не раз. И действия наши в подобной ситуации достаточно тривиальны. Я помогаю Михаилу написать заявление, затем беру с него объяснение, где более детально излагаются уже известные читателю факты, а затем направляюсь к шефу.

Кузнецов быстро пробегает глазами принесенные бумаги и удивленно приподнимает брови:

— Никак Кондуктор объявился?

— Объявился, Виталий Борисович.

— Скажи, пожалуйста… Ну так что — можем помочь Татьяниному родственнику?

— Посмотрим. Проведем сегодня подконтрольную встречу, а там дальше видно будет.

— Ладно — действуй!..

Я возвращаюсь в свой кабинет:

— Значит, так, Миша! Слушай меня очень внимательно, поскольку от того, как ты будешь соблюдать все мои инструкции, зависит, в конечном итоге, сможем мы тебе помочь или нет. Ясно?

— Ясно, — кивает тот, весь при этом сжимаясь в комок.

— Тогда так. Во сколько, говоришь, они к тебе сегодня приехать собирались?

— В семь.

— Тогда вот что. В шесть часов мы с тобой встречаемся… — Я беру нарисованный Михаилом план территории, прилегающей к его дому. — О! Давай в Таллинском универсаме. Чтобы не запутаться — возле водочного отдела. Запомнил?

Гойхман молча кивнул.

— Хорошо. Там мы на тебя микрофон повесим, чтобы слышать ваш разговор, и ты сразу пойдешь домой. Когда эти деятели приедут, ты попробуй снова поартачиться. Говори, мол, что не виноват, что не мог горшок сбросить и так далее. Ну, словом, их надо позлить.

— Они же меня бить начнут…

— Скорее всего, — согласно киваю я. — Это как раз то, что нам нужно!

Посетитель в страхе вжимается в стул…

— А что делать, Миша? Нам нужно иметь против них доказательный материал. Если хочешь, чтобы мы тебя от этих ребят избавили, — потерпишь. Ну врежут тебе пару раз — так это не страшно. Если уж всерьез метелить начнут — ну, тогда просто ори: «Помогите!», и мы сразу вмешаемся. А так ты должен сломаться только под серьезной угрозой. Это понятно?

По виду Гойхмана я понимаю, что он уже и не рад, что с нами связался. В морду бы он и так мог получить — без всякого оборудования. Но наш гость, тем не менее, мужественно кивает головой — понял, мол.

— Ну а потом, когда уже тебя либо пообещают убить, либо отбуцкают, ты тогда соглашайся на их условия. Но требуй гарантии: я, мол, сделаю, как вы велели, но мне нужно быть уверенным, что меня в покое оставят… Далее! Если что пойдет не так — мы тебе перезвоним. Я быстро тебе скажу, что надо делать или говорить, а ты мне в ответ скажешь, что занят, не можешь долго разговаривать и потом перезвонишь. А дальше уже будем действовать по обстановке. После того как твои гости уедут, мы сами с тобой свяжемся. Все ясно?!

— Да, все… — чуть слышно бормочет посетитель.

— Тогда давай — до вечера. Хотя нет — постой! На-ка листок — запиши мой мобильник… — Я диктую гостю номер. — Если что — немедленно звони!

Когда в половине седьмого Гойхман не появился в условленном месте, я с мобильного телефона позвонил ему домой. Трубку, однако, никто не взял. Это выглядело, по крайней мере, странно. Хотя… Может, просто набрался со страха и теперь спит?

— Саш, — говорю я Павлову, вернувшись в машину. — Надо бы под дверь встать на всякий случай.