Павел Орлов - Оперативный гамбит

Но, как я уже сказал, жители микрорайона на появление ремонтников никак не отреагировали, и уж тем более не собирались за ними следить. Они каждый раз, с чувством легкого беспокойства открывая кран с горячей водой, с нетерпением ждали только одного — когда эта бригада закончит, наконец, свою работу и уберется восвояси, оставив за собой, как уж на Руси заведено, раскуроченное асфальтовое покрытие и кучи грязи. Если же вдруг какой-нибудь бдительный пенсионер решил бы все-таки докопаться до истины и позвонил в РЭУ, его отослали бы в Управление по теплоснабжению, а в означенном Управлении разъяснили бы, что на этом участке проводятся планово-профилактические работы по проверке состояния теплотрассы, но повода для беспокойства нет, поскольку горячую воду отключать не будут. Пенсионер, услышав последнюю фразу, усмехнулся бы саркастически, ибо за свою долгую жизнь имел удовольствие не раз и не два общаться с коммунальщиками и знает цену их обещаниям.

А между тем в данной конкретной ситуации они не врут. Вернее, врут, но наполовину, причем сами того не ведая. То, что горячую воду не отключат, — это святая правда. Пока, во всяком случае. А вот по поводу профилактических работ… Должен признаться, что все без исключения сотрудники работающей здесь бригады имеют весьма смутные познания в области прокладки линий теплоснабжения и ремонта трубопроводов, а посему проводить какие-либо профилактические работы, равно как и отключить горячую воду, не смогли бы, даже если бы и захотели. Все дело в том, что работающая здесь бригада жалованье получает не по ведомству коммунального хозяйства, а по моему.

Один из заместителей начальника Управления теплоснабжения — бывший военный строитель — сумел по нашей просьбе быстро организовать на один день экскаватор, который откопал в нужном районе несколько канав, чуть обнажив участки трубопроводов. И теперь бедный подполковник-инженер запаса каждый день приезжает на объект проконтролировать, как выполняется его категорическое указание: «Ни к чему не прикасаться!» Как в том анекдоте: «Космонавт Худайбердыев! Покормите собак и ничего не трогайте!..» Имея в принципе совсем иную задачу, «теплоремонтники», вяло помахивая лопатами, аккуратно выбирают из канавы оставшийся над трубами грунт, особо при этом не перетруждаясь и, главным образом, стараясь ничего не повредить — к удовольствию вышеупомянутого отставника, не устающего повторять: «Ради бога осторожнее — зима ведь на носу…» [36] Это еще что! Мне Коля Удальцов рассказывал, что однажды у них — когда он еще в транспортной милиции работал — такая же бригада изображала на Витебском вокзале ремонтников железнодорожного полотна. Так там начальник службы пути за эти три дня две пачки валидола выкушать изволил… . А главной задачей этой бригады, как несложно догадаться, было наблюдение за известной квартирой и обеспечение безопасности Волкова. И поставили этот вагончик уже на следующий день после моего контакта с Волковым.

Кстати сказать, в связи с этим необходимость в тайнике не то чтобы отпала, но… Помните, я вам обещал, что, когда надо будет, в квартире все появится — кое-какая аппаратура, я имею в виду? Сказано — сделано: в настоящий момент мы не только телефон прослушиваем, но и всю квартиру, причем можем не только слышать, но и видеть — во всяком случае, местами. Волков, разумеется, в курсе, что это за вагончик и что его жилище теперь на контроле. Он сам просил об этом в записке, сам впускал в квартиру сотрудников с техникой и лично стоял на стреме, пока они там работали. Где и что именно яковлевские ребята по квартире распихали — врать не буду, поскольку сам я там не был, но, судя по тому, что сводки технического наблюдения мы получаем исправно, распихали грамотно.

Правда, ничем интересным эти сводки пока не блещут. Кавказцы ведут себя не то чтобы мирно — они просто не обращают на хозяина квартиры никакого внимания: нет его — и все тут. Это, кстати, выглядит несколько неестественно — он же им вроде бы денег должен… Между собой постояльцы по-прежнему общаются на родном языке, и эти разговоры пока не расшифрованы — Толя Саидов все еще в отпуске на родине. Кстати, он обещал попробовать разузнать про Зейнаб Мамедову через надежных людей, но в любом случае эта информация будет носить неофициальный характер и нам нужна будет, что называется, для общего развития.

Только один раз за последние три дня южане заговорили с Волковым. Вечером, когда Паша вернулся домой — а он старался это делать теперь как можно позднее, чтобы меньше общаться с квартирантами. — Мамедов неожиданно спросил его:

— Ну что, деньги так и не нашел?

— Нет… — буркнул в ответ Павел и улегся на тахту, отвернувшись к стене и всем своим видом давая понять, что к продолжению разговора не расположен.

— Ну смотри! — криво усмехнулся кавказец. — Я слов на ветер не бросаю — мне ты теперь должен две тысячи, да и ребятам, что с тобой говорили, тоже — за беспокойство.

Волков ничего не ответил — эти беседы ему уже порядком поднадоели, как и нам. Ничего нового они не приносили — переливание из пустого в порожнее. В то же время местная братва, которая уже подъезжала к Волкову и интересовала нас гораздо больше, дала Паше, судя по его сообщениям, три дня, и этот срок истекает завтра…

Va', crudele, е al dio spietato.

Что ж, пожертвуй моею кровью.

Гости явились к Волкову в девятом часу утра.

— Кто там? — спросил Павел, еще не совсем проснувшийся.

— Насчет долга поговорить! — раздался из-за двери голос.

— Какого долга? — переспросил Волков.

— Слышь, ты! — говорил уже другой. — Ты дурачком-то не прикидывайся, б***ь, а то сейчас дверь вышибу, а потом и мозги, на х**!

— Погоди! — оборвал первый говоривший и вновь обратился к стоявшему за все еще закрытой дверью Волкову: — Мы насчет долга твоим квартирантам. Договаривались встретиться через три дня — забыл? Открой, Павел, мы же просто поговорить хотим, по-нормальному — чего ты боишься?

— Ничего я не боюсь…

Волков осторожно приоткрыл дверь и увидел на пороге троих человек.

Впереди всех стоял спортивного вида парень лет тридцати, чуть выше среднего роста и довольно плечистый. Но в целом — самой обычной внешности. Такой мог быть кем угодно: от наемного киллера до школьного преподавателя физкультуры. Одет в просторный свитер и спортивные штаны. Судя по голосу — он говорил больше других — и по манере держаться, это был их лидер, и Паша мысленно прозвал его «бригадиром». Второй стоял чуть правее, был ниже ростом и заметно моложе. Паренек старался напускать на себя грозный вид, сверля Волкова глазами, — именно он жаждал вышибить моему другу мозги. «Хорек», так его для себя обозначил Павел, вероятно, в группе недавно и еще не научился как следует себя вести — «рамсы путает». На нем была надета майка с какой-то надписью на английском, поверх — куртка из светлой плащевой ткани и джинсы. Третий маячил за спинами приятелей, глядя куда-то в сторону, и голоса не подавал. Одет был, подобно бригадиру, неброско — утепленный спортивный костюм темного цвета. Этот получил прозвище «Адидас» — за рисунок знаменитого трилистника на куртке, хотя мог бы быть прозван и гориллой, поскольку был на голову выше даже старшего и заметно пошире в плечах — словом, впечатлял.