Алексей Ходорковский - Медвежья пасть. Адвокатские истории

— Я еще не знаю зачем.

— Вы очень хороший человек, добрый и чуткий. Это лишнее, но тем не менее большое спасибо, — сказала она и исчезла за поворотом.

Вот таким было наше знакомство. В итоге я снял квартиру и поселил там Иру. Ее бывший муж получил компенсацию — не 10 тысяч, а чуть меньше, но все равно довольно приличную сумму, в несколько раз превышавшую расходы на лечение. Отсутствие жены он заметил, видимо, только через месяц, потому что ни с того ни с сего стал ей звонить, просил вернуться. На ее отказ он отреагировал в свойственной ему манере, то есть начал угрожать. Вмешалась наша служба безопасности, и он отстал.

Сошлись мы не сразу. Девушка долго присматривалась ко мне, изучала, а я приручал ее, как маленького дикого зверька. Вы не поверите, но впервые за 30 лет общения с противоположным полом я почувствовал, что могу быть объектом добрых, ласковых и нежных слов со стороны женщины. Никогда не говорили мне столько хороших слов, причем просто так, в обыденной жизни. И мне казалось, что все это шло от души.

Мы вместе почти год. И самое интересное, что нам хорошо и с каждым днем становится все лучше. Она хочет ребенка. Я не уверен, что мне это нужно, но возражать не стану.

Так и живу. Утром прихожу на работу, когда есть время, иду к Ирочке, и мы мило проводим время. А вечером возвращаюсь домой, к жене. Жена ни о чем не знает, и я не хочу ее расстраивать.

— И Иру такое положение дел устраивает?

— Да, вполне. Во всяком случае она так говорит, и у меня нет повода ей не верить. Так сложилось, что на сегодняшний день это — самый близкий мне человек. И именно потому, что я полностью доверяю Ире, ее телефон стоит в этом списке на первом месте… Как быстро летит время, — с грустью посмотрел он на часы.

— В последние дни я был очень занят, и мы даже не успели как следует попрощаться, если вдруг меня…

— А ваш сын? — продолжил я свои расспросы, дабы мой клиент не ушел в себя. — Как я понял, он — успешный молодой бизнесмен, почему он стоит последним в вашем списке? Ведь действительно могут понадобиться деньги, участие.

— Антон… — Игорь Борисович запнулся.

— Какие-то проблемки?

— Нет, проблем нет. Но и радости от общения нет. Он сам по себе, сам для себя, все, что мог — получил и сейчас успешно применяет на практике.

— Это ведь хорошо, что ваш сын стоит на ногах?!

— Хорошо, когда стоящий на ногах вспоминает, кто его поставил на эти ноги, — с горькой усмешкой проговорил Игорь Борисович.

— Может, вы слишком многого от него хотите?

— Возможно. Во всяком случае, я не хочу обращаться к нему с просьбой. Скорее, он обратится ко мне, если у него что-то случится, и мне кажется, что он совершенно не готов к моему обращению. Так что лучше ему не звонить. Практически все вопросы смогут решить учредители.

— А жена?

— А что жена? Это еще одна моя любимая женщина. Я вообще считаю, что тезис о том, что мужчина может любить только одну женщину, в корне неверен. Я очень люблю свою жену. Мы вырастили сына, теперь ждем внука. Каждый год вместе отдыхаем. У нас прекрасные взаимоотношения.

— А как же Ира?

— И Иру люблю.

— Получается, что вы любите жену, с которой прожили всю жизнь, и тем не менее в вашем списке она стоит на третьем месте?

— Это сложно объяснить. С одной стороны, жена досконально знает все мои привычки — какую минеральную воду я предпочитаю, из какой чашки люблю пить, — но ей не откроешь душу, не расскажешь о самом сокровенном. А Ира каждый раз встречает так, будто ждала всю жизнь именно меня, а прощается так, словно провожает в дальнюю дорогу. Она отдает себя всю, без остатка, а это дорогого стоит! Так что я думаю, если понадобится, то на амбразуру бросится не моя жена, а Ира.

— Ну, уж прямо так и на амбразуру?

— Да.

— А жена?

— А жена будет спасать меня. Методично, рассудительно, с применением ваших знаний и необходимых финансовых средств.

— И на амбразуру не пойдет? — уточнил я.

— Не пойдет.

— А учредители, я могу обращаться к ним по техническим вопросам?

— Я бы этого не хотел. Это мои руководители. По любым вопросам лучше обращайтесь ко мне, а уж если что случится, то пусть все остается в той последовательности, что я написал.

— Хорошо.

На часах уже было начало третьего. Мы расплатились и пошли на допрос туда, где три часа назад я впервые увидел странный список. Следователь уже ждал нас в своем кабинете. Выл тяжелейший шестичасовой допрос, который Игорь Борисович с честью выдержал. Пессимистический прогноз не сбылся, и гендиректора не арестовали.

— Теперь моя очередь, — улыбаясь, сказал я, когда мы вышли на улицу.

— Какая очередь?

— Угощать вас.

И мы пошли в мексиканский ресторан рядом с театром Ермоловой и заказали бутылку текилы. А я сидел и весь вечер думал, что должно произойти в жизни, чтобы человек, которого знаешь без малого год, стал самым близким и родным?

В свой адвокатский кабинет я привык приезжать к девяти утра. Звонков в это время не бывает и приятно посидеть за рабочим столом с чашечкой кофе, перебрать рабочие бумаги, подготовить выступления.

Но в это утро выпить кофе не удалось, так как ровно в девять раздался телефонный звонок. Звонил референт-переводчик владельца канадско-американского медицинского центра. В клинике произошло происшествие, и господин Майкл Ястреб, хозяин центра, просил срочно меня приехать. Я никогда о таком медицинском учреждении не слышал, хотя в девяностых годах в Москве появилось много иностранных госпиталей и центров. Записал адрес, связался со своим партнером Борисом. От заокеанского госпиталя на Неглинке простых задачек я не ждал. Подъехал к Кузнецкому мосту. Захотелось прогуляться…

Остановил машину я неспроста. Это были для меня родные места, места моего детства. Кузнецкий мост, Рождественка, Неглинка, Рождественский бульвар — ностальгическая прогулка была прекрасна, сто лет здесь не был, шел и улыбался. Магазинчиков Кузнецкого моста шестидесятых годов почти не осталось. Старинный сороковой гастроном стал современным универсамом, зоомагазин, магазин «Авторучка», знаменитая мастерская старинных и диковинных часов пропали. На пересечении с Рождественкой красовался старинный банк, а чуть ниже — ателье мод, и это единственное, что я узнал. Да, как не странно, в самом низу Кузнецкого остался жить малюсенький магазин географических карт, такой же уютный, как и раньше. Мы с мальчишками всегда зимой в нем отогревались и смотрели на яркие огромные глобусы.

Четырехэтажное, с душой отреставрированное здание медцентра находилось между прекрасным домом Центробанка и магазином «Ноты», который когда-то был единственным и знаменитым. Здание Центробанка нас, мальчишек шестидесятых, интриговало своей типографией, которая в те годы находилась в левом крыле огромного дома, как раз напротив входа в Сандуновские бани. В жаркую погоду работники типографии открывали окна первого этажа. Мы, встав на ящики, видели, как печатаются большие цветные листы, и искренне считали, что это деньги. Зрелище завораживало.