Алексей Ольгин - Храбрый Тилли и другие истории (сборник)

© Ларри Я. Л., наследники, 2015

© Ольгин А., 2015

© Лазарева Л. П., иллюстрации, 2015

© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015

Machaon ®

Когда мы идём по улицам или гуляем в парке, люди спрашивают Лену:

– Это что же за странный скотик? Это какой же породы собачка?

Лена говорит всем:

– Это настоящий шотландский терьер!

– Какая прелесть! – говорят люди.

Они протягивают руки, чтобы погладить меня, но уж этого я не терплю. Я начинаю рычать и показывать зубы.

– Ах, какой злой! – говорят люди. Но я не злой. Я очень добрый. Только выхожу я гулять совсем не для того, чтобы меня гладили.

Лена – моя хозяйка. Она кормит меня, моет, а когда мне скучно, воет для меня песни и танцует. А вечером мы смотрим с ней телевизор. Это такой большой ящик, в котором живут маленькие люди, звери, маленькие дома и даже кошки. Кошек я не люблю. Когда они появляются в телевизоре, я лаю на них и хочу схватить их зубами.

Лена кричит тогда:

– Идите сюда! Идите все! Смотрите, какой Тилли глупый! Он злится на кошку в телевизоре. Скорей, скорей!

Но я не глупый. Я всё понимаю. Я знаю, что кошки в телевизоре не настоящие, а лаю на них для того, чтобы Лена смеялась. Ей почему-то нравится, когда я лаю на телевизор.

Лена служит у меня хозяйкой. Она заботится обо мне, развлекает меня. Ну и я стараюсь развлекать её, чтобы она не скучала. Вот почему я лаю на кошек из телевизора и каждый день прогуливаю Лену в парке. Между прочим, никто и ни разу ещё не спросил её, какой она породы, и ни один человек ещё не сказал ей: «Какая прелесть!» Ну что ж, не всем же быть красивыми терьерами. И тут уж ничего не поделаешь.

Но Лена не понимает этого. Завидуя мне, она называет меня «мой уродик» и даже «чёрная уродина».

А разве я урод? Посмотрите, каким нарисовал меня художник, и скажите сами: вы у кого-нибудь ещё видели такую же длинную шерсть, такие густые брови, такие храбрые глаза? Правда, на картинке я вышел немножко мрачным, но это потому, наверное, что в этот день Лена вымыла меня зелёным мылом с ужасным запахом и посыпала какой-то гадостью. А я ведь не очень люблю мыться с мылом. Я же собака, а не человек. Между прочим, некоторые ребята тоже терпеть не могут воду и мыло. Когда второгодника и двоечника Гошку начинают мыть с мылом, он ревёт, как громкоговоритель в парке. Недавно я встретил Гошку на лестнице, а так как мы оба не любим мыться, я помахал хвостом, что на нашем языке означает: «Привет, приятель! Уж кто-кто, а я понимаю, почему ты не любишь воду и мыло!» Гошка встал на четвереньки и начал лаять. Наверное, он хотел сказать мне что-то по-собачьи, но я ничего не понял. И немудрено. Гошка и человеческий язык знает плохо, а взялся разговаривать на трудном собачьем языке. Ведь, кроме слов «пусти», «дурак», «отдай», «не лезь», «вот дам по морде», Гошка ничего другого не знает, да и знать не хочет.

Моя Лена совсем другая. Она читает много книг и всегда узнаёт что-нибудь такое, чего даже я не знаю. Но однажды мне пришлось уйти от Лены в лес, где я живу сейчас и пишу свои записки.

А всё произошло из-за Мурзика. Кстати, художник нарисовал тут этого котёнка, и вы можете сами посмотреть на него. Ужасно неприятный, не правда ли? На картинке он сидит тихо и как самый безобидный котёнок. Но Мурзик только притворяется хорошим, а на самом деле он такой шкода, такой блудня, каких и свет не видел. Посмотрели бы вы, когда никого нет дома, как носится он по комнатам, прыгает на столы, на диван, на шкаф и мяучит так нахально, что меня всего трясёт от злости. А если бы вы знали, какой он жадный и какие у него острые когти. Однажды я подошёл к его блюдечку, чтобы посмотреть, чем он питается. Так что бы вы думали? Мурзик зашипел и расцарапал мой нос до крови. Вот из-за Мурзика-то мне и пришлось уйти от Лены. Сейчас я живу в лесу.

Что за чудесное место лес! Тут столько интересных и таких удивительных зверей, каких в городе ни одна собака не увидит за всю свою жизнь. Но прежде чем рассказать о своих встречах с необыкновенными жителями леса, я расскажу о том, почему мне пришлось уйти из города.

А всё это произошло так. В тот день я нашёл во дворе огромную кость. Она была чуть-чуть поменьше меня. Мне почему-то запрещают приносить кости со двора, а потому я спрятался с моей добычей под кровать Лены и уже собрался закусить немного. Вдруг в комнату вошёл Мурзик. Осторожно ступая, он шёл, ворча, с огромною сосискою в зубах, волоча её по полу. Я сразу же догадался, что Мурзик стащил где-то сосиску. Или на кухне, или же в соседней квартире.

Я сказал Мурзику:

«Дай немножко! Не будь жадиной!»

Но Мурзик только зашипел на меня. Противно чавкая, он быстро сожрал всю сосиску один, потом облизнулся, помыл воровской лапою свой рот и свернулся на кровати клубком. Он лежал как честный котёнок, который ничего и не знает об украденной сосиске, да и знать не хочет.

Ну, понимаете, конечно, что одну сосиску нельзя съесть два раза, а если она уже съедена, так лучше и не думать о сосисках. Я вздохнул только и принялся глодать кость. Вдруг на кухне стали кричать. Я услышал голос Лены. Она звала меня громко: «Тилли, Тилли!» Я подумал, что меня зовут, чтобы дать такую же сосиску, какую получил Мурзик. Бросив кость, я помчался на кухню.

– Тилли! – кричала Лена.

«Г-гам!» – тявкнул я и встал на задние ноги, потому что людям нравится, когда собаки стоят, как они сами, хотя я никогда не понимал и сейчас не понимаю, почему люди не ходят на четырёх ногах, как мы. Наверное, они просто не знают ещё, как это удобно.

– Ну-ка, Тилли, – сказала Лена и начала скручивать полотенце жгутом; и тут я понял, что ничего хорошего от этого полотенца для меня не будет. – Ну-ка, бесстыдник! Ну-ка, безобразник! Говори, кто стащил сосиску? Сейчас же говори, воришка!