Кэйго Хигасино - Жертва подозреваемого X

— Велосипед? Наверняка кто-то бросил, чтоб не тащить в утиль.

— Но он довольно новый. Только шины на обоих колёсах проколоты. Такое впечатление, что их намеренно прокололи иглой или чем-то ещё в этом роде.

— Может, он принадлежал жертве?

— Трудно сказать. На нём есть регистрационный номер, так что, скорее всего, удастся установить хозяина.

— Хорошо бы он принадлежал жертве, — сказал Кусанаги. — Иначе хлопот не оберёшься. Теперь всё зависит от этого — либо пан, либо пропал.

— Как это?

— Киситани, это у тебя первый неопознанный труп?

— Ну да.

— Давай вместе рассуждать. Лицо и отпечатки пальцев уничтожены, ясно, что преступник хотел скрыть личность жертвы. Другими словами, если мы идентифицируем убитого, то легко выйдем на преступника. Мы сейчас на распутье. Если установим личность жертвы, считай, нам крупно повезло. Если же нет…

В этот момент у Киситани зазвонил мобильный. Сказав пару слов, он обратился к Кусанаги:

— Велели идти в участок.

— Ну вот, это уже кое-что, — Кусанаги, оживившись, потёр озябшие руки.

В участке, в комнате следственного отдела, Мамия возился с электропечью. Мамия был начальником отдела, в который входили Кусанаги и Киситани. Несколько человек, лихорадочно суетившихся вокруг него, были, по-видимому, следователями из участка Старой Эдогавы. Судя по всему, в данную минуту они занимались обустройством следственного штаба.

— Слушай, ты приехал на своей машине? — спросил Мамия, посмотрев в упор на Кусанаги.

— Ну… В общем, да. Сюда на метро никак не доедешь.

— Так, значит, надо полагать, ты хорошо ориентируешься в этом районе.

— Нельзя сказать, чтобы очень хорошо, но в общем район мне известный.

— Короче, найдёшь без проводника. Возьми с собой Киситани и сходи вот сюда, — он протянул листок.

На нём были торопливо написаны адрес в Синодзаки и имя — Ёко Ямабэ.

— Кто это?

— Ты рассказал ему про велосипед? — обратился Мамия к Киситани.

— Рассказал.

— Велосипед, найденный рядом с трупом? — Кусанаги посмотрел на строгое лицо начальника.

— Да. Мы навели справки: в полицию поступило заявление о краже. Регистрационный номер совпадает. Эта женщина — хозяйка велосипеда. Мы уже связались с ней по телефону. Так что отправляйся к ней и порасспроси.

— С велосипеда сняли отпечатки пальцев?

— Об этом можешь не беспокоиться. Поторопись.

Точно спасаясь от грозящего обрушиться на них гнева начальства, Кусанаги и его юный напарник пулей выскочили из участка.

— Признаю своё поражение. Краденый велосипед! Впрочем, я подозревал что-то в этом роде, — Кусанаги с досады щёлкнул языком, крутя руль своей любимой машины.

Это был чёрный «скайлайн», за руль которого он впервые сел почти восемь лет назад.

— Вы считаете, велосипед бросил преступник?

— Похоже на то. Но даже в этом случае расспрашивать хозяйку велосипеда совершенно бесполезно. Откуда она знает, кто у неё украл велосипед? Впрочем, если мы установим, где он был украден, удастся немного прояснить маршрут преступника.

Поглядывая в листок с адресом и на карту, Кусанаги довёл машину до Синодзаки. Быстро нашли нужный дом. У входа на табличке значилось: «Ямабэ». Белый дом в европейском стиле.

Ямабэ оказалась женщиной лет сорока пяти. Видимо, предвидя визит полиции, она старательно накрасилась.

— Никаких сомнений, это мой велосипед, — сразу же сказала она, едва взглянув на фотографию, которую показал ей Кусанаги. Он позаимствовал её у криминалистов.

— Не могли бы вы зайти в участок и убедиться собственными глазами?

— Нет проблем, но велосипед-то мне вернут?

— Разумеется, как только закончится экспертиза. Это не займёт много времени.

— Пожалуйста, побыстрее, а то без велосипеда ужасно неудобно ходить за покупками, — Ямабэ недовольно нахмурилась. В её голосе угадывался вопрос: уж не будет ли полиция допытываться, почему именно у неё украли велосипед? Она ещё не знала, что её велосипед, возможно, имел отношение к убийству. Если б знала, вряд ли бы сгорала от нетерпения вновь на него сесть. «Ещё потребует компенсации, если узнает, что шины проколоты!» — подумал Кусанаги.

По словам Ямабэ, велосипед украли накануне, десятого марта, в промежутке от одиннадцати утра до десяти вечера. Она встречалась в Гиндзе с подругой, они прошлись по магазинам, посидели в ресторане, в результате она вернулась на станцию Синодзаки только около десяти вечера. Волей-неволей пришлось от метро добираться домой на автобусе.

— Вы оставили велосипед на стоянке?

— Нет, у проезжей части.

— Заперли на замок?

— Да. Привязала цепью к ограде тротуара.

Кажется, на месте преступления никакой цепи не находили…

Посадив Ямабэ в свою машину, Кусанаги первым делом направился к станции Синодзаки. Уточнить место, где был украден велосипед.

— Где-то здесь, — женщина показала на улицу, удалённую метров на двадцать от универмага при станции. Вдоль тротуара и сейчас стояли велосипеды.

Кусанаги посмотрел вокруг. Филиал кредитного банка, книжный магазин… Днём и вечером здесь должно быть много прохожих. При известной ловкости быстро перерезать цепь и укатить, не привлекая внимания, было парой пустяков, и всё же логичнее допустить, что велосипед угнали в то время, когда народ уже схлынул.

Кусанаги предложил отвезти Ямабэ в участок, чтобы она непосредственно опознала велосипед.

— Вот уж не повезло! — сказала она, сидя на заднем сидении. — Купила только в прошлом месяце. Представляете, в какой я была ярости, когда поняла, что его украли! Сразу же, не садясь в автобус, сообщила полицейскому на станции.

— Вы даже назвали ему регистрационный номер велосипеда.

— Я ж его только что купила! Квитанция ещё сохранилась. Я позвонила домой, и дочь мне продиктовала.

— Понятно.

— Так что же всё-таки произошло? Позвонивший мне из участка человек не сказал ничего определённого. Я уже начинаю беспокоиться.

— Пока рано о чём-либо говорить. Мы и сами ещё толком не знаем.

— Да? Неужели? Из вас, полицейских, никогда слова не вытянешь!

Сидевший сбоку Киситани едва сдерживал улыбку. Кусанаги благодарил судьбу, что они встретились с этой дамочкой сегодня. Позже, после того как разнесётся весть об убийстве, она бы замучила их вопросами.

В участке, увидев велосипед, Ёко Ямабэ без колебаний заявила, что он принадлежит ей. И, заметив проколотые шины и царапины, спросила у Кусанаги, у кого ей требовать возмещения за причинённый ущерб.

На велосипеде были обнаружены многочисленные отпечатки пальцев — на руле, на раме, на сиденье.

Помимо велосипеда, в ста метрах от места преступления нашли одежду, предположительно принадлежавшую жертве. Её запихнули в железную бочку и частично сожгли. Кардиган, свитер, брюки, носки и нижнее бельё. Напрашивался вывод, что преступник поджёг одежду, после чего поспешил уйти, но, вопреки его ожиданиям, она полностью не сгорела и огонь сам собой потух. Сразу же пришлось отказаться от надежды извлечь какую-либо информацию из того, где эти вещи были приобретены или изготовлены. Одежда самая обыкновенная, такая продаётся повсюду. Но зато с её помощью и на основании физических параметров трупа смогли составить изображение того, как выглядел убитый непосредственно перед совершением преступления. Один из членов следственного отдела отправился с этим рисунком в район станции Синодзаки для опроса возможных свидетелей. Но вероятно, из-за того, что в одежде не было ничего примечательного, его поиски оказались безрезультатны.