Наталья Александрова - Сокровище Великих Моголов [litres]

Квартира, кстати, была неплохая.

Просторная прихожая – светло-бежевые стены, отлично сочетающиеся со светлым деревом мебели, неяркие потолочные светильники, большая картина в простой раме – букет полевых цветов в глиняном горшке. Ничего лишнего, вполне стильно и со вкусом.

Странно, вроде бы если дверь открыта, то оставила бы мадам папку в прихожей, но там ничего не было.

Я прошла через прихожую и огляделась, пытаясь понять, где кабинет Сарычева.

Толкнула первую попавшуюся дверь – это оказалась кухня.

Большая, светлая, такие же бежевые стены, светлая мебель, светлая плитка на полу. Чистота и свежесть, только в одном месте рядом со столом кто-то разлил варенье. Судя по количеству, целую банку. Варенье, скорее всего, клубничное. И там же рядом с лужей варенья валялся тапочек. Милый такой, гламурный домашний тапочек с меховым помпоном, тоже измазанный вареньем. Скорее, даже не тапочек, а изящная домашняя туфелька.

Я машинально шагнула вперед…

И тут увидела ногу.

Нога была босая – видимо, с нее как раз и свалилась тапочка. Нога была стройная, ухоженная, с ярко-красными ногтями.

Тут я подумала, что жене Сарычева стало плохо, она потеряла сознание и упала. Потому и не открывала дверь.

Я обошла стол, наклонилась…

И тут мне самой стало плохо. Меня едва не стошнило.

На полу лежала женщина в полурасстегнутом халате. Миленький такой халатик, коротенький…

Женщина эта была мертвая.

То, что я в первый момент приняла за клубничное варенье, было кровью.

Крови было ужасно много. Я даже не думала, что ее так много в человеке.

А в шее у нее, чуть выше ключицы, торчала рукоятка ножа.

Нож был обычный, кухонный, с деревянной ручкой. У меня самой есть такой нож.

Как только я осознала, что женщина мертва, меня как ветром сдуло из кухни.

Я вылетела в прихожую, пересекла ее в долю секунды и уже хотела открыть дверь…

Но тут за этой дверью раздались осторожные шаги, и прозвучал женский голос:

– Арсений Николаевич, вы дома?

Я застыла и перестала дышать.

– Арсений Николаевич, у вас все в порядке? Это Клавдия Семеновна, соседка ваша!

Дверная ручка чуть заметно шевельнулась.

Тут я вспомнила, что дверь не заперта, и любопытная соседка запросто может войти в квартиру, как сама я за несколько минут до того.

Она войдет и увидит меня…

Я взглянула на себя ее глазами.

По-прежнему растрепанная и взмыленная, с безумным взглядом, да еще… еще на правой ноге у меня были красные капли. Умудрилась вляпаться в кровь.

Вот тут я по-настоящему разозлилась на Сарычева.

Вот почему он не пошел сам за этой дурацкой папкой! Нога у него, видите ли, болит! По лестнице ему не подняться!

Сволочь! Мерзавец!

Он убил свою жену и решил свалить все на меня! И я все сделала, чтобы его план сработал! Сейчас соседка увидит меня на месте преступления – и все, мне кранты!

Если увидит.

Значит, я не должна этого допустить…

И я вцепилась в дверь что было сил.

С той стороны кто-то попытался открыть дверь – но я держала ее крепко, и дверь не поддалась.

– Арсений Николаевич, что у вас за шум был? У вас все в порядке? У вас ничего не случилось?

Она еще немного помолчала, прислушиваясь. Я стояла, не шевелясь, даже перестала дышать, но сердце билось так громко, что его, наверное, было слышно за дверью.

– Я знаю, что вы дома! – мстительно проговорила соседка. – Откройте! Откройте сейчас же!

Тишина.

– Я вызову полицию!

Медленные удаляющиеся шаги.

Хлопнула дверь.

Я знала, что она, может быть, только сделала вид, что ушла, а сама караулит на лестнице. Или следит через дверной глазок. Но больше не было сил оставаться в этой страшной квартире.

Напоследок я в последний раз огляделась – и тут заметила под столиком синюю пластиковую папку. Ту самую, за которой Сарычев меня послал.

Машинально я подхватила ее, открыла дверь и выскользнула из квартиры.

На площадке никого не было – и я стремглав скатилась по лестнице. Вот хорошо, что сегодня собиралась на объект и на мне джинсы и кроссовки, в них бегать легко и можно ступать бесшумно!

Господи, о чем я думаю, тут же мысленно взвыла я – кроссовки, туфли… Там же лежит убитая женщина, а я только что была в этой квартире и наверняка там полно моих отпечатков!

И меня накрыло ужасом, как одеялом.

Не помню, как я скатилась с восьмого этажа, не помню, как выскочила из подъезда, не помню, как добежала до машины, помню только, как увидела, что этот негодяй, мой бывший шеф, сидит и спокойно читает газету. ГАЗЕТУ!

Тихо так, спокойненько, надел очки и читает себе. Еще бы музыку включил!

– Ну? – спросил он поворачиваясь. – Принесли?

И тогда я, не примериваясь, ткнула его кулаком в нос. Получилось очень удачно, очки слетели, а у него из глаз потекли слезы.

Потом я снова потеряла представление о реальности, помню только, что тряслась и била его куда ни попадя – по щекам, по лбу, пыталась таскать за волосы, рвала воротник рубашки и пришла в себя от резкой боли. Оказалось, он схватил меня за руки и больно сжал.

– Да что с тобой такое? – прошипел он. – Приди в себя! Что, крысу, что ли, в подъезде увидела?

– Ты… – прошипела я, – ты сволочь…

В самом дальнем краешке сознания всплыла мысль, что что-то неправильно, что раньше мы никогда с ним не разговаривали на «ты». Но теперь-то какая разница?

– Ты, гнида, мерзавец, решил меня подставить? – Теперь мной владел не страх, а жуткая всепоглощающая ярость, мне хотелось его убить.

Вот просто так обхватить руками эту шею и сжимать, сжимать, пока глаза его не вылезут из орбит и он не перестанет дышать. Но как это сделать, если он крепко держит меня за руки?

– Скотина! – заорала я, чтобы дать выход своему гневу. – Так вот как ты решил мне отомстить? И за что? За то, что меня черт дернул с тобой переспать? Да кто тебя заставлял?

Это была чистая правда, вот до сих пор не понимаю, как это случилось месяца три назад. Была какая-то вечеринка… Восьмое марта, что ли, или юбилей фирмы…

Вот скажите, пожалуйста, с чего мы так напились? Да вроде и немного было спиртного… в общем, я плохо помню, с чего это он повез меня домой… ой, а потом…

Я проснулась утром, в квартире никого не было. Но по некоторым признакам я поняла, что со мной был Сарычев.

Черт, черт, черт! Спать с шефом – это вообще кошмар какой-то!

Когда в понедельник я пришла на работу, он сделал вид, что ничего не было. Ну и ладно, тем более что никто из сотрудников ничего не заметил. Господи, он мне совершенно не нравится!

А через неделю он вызвал меня в кабинет и прочел нотацию. Как следует себя вести на работе и вообще… я, честно говоря, тогда так растерялась, что не сумела притвориться: да вы о чем вообще говорите? То есть сделать вид, что я вообще ничего не помню.