Марина Серова - Тот, кто не умеет прощать

Я с беспокойством покосилась на следователя. Зря он решил подразнить Калачева, ох зря. Непрофессионально, с моей точки зрения.

Взгляд Калачева тотчас стал цепким и настороженным.

— Слушай, следователь, — резко заговорил он, — я ведь не дурак. Думаешь, я не понимаю, что все ваши так называемые доказательства гроша ломаного не стоят? Вам сейчас даже задержать меня не за что, разве что за дачу ложных показаний. Так что оставь свои закидоны, а то придется вам всем сообща дожимать этого лоханувшегося любовничка.

— Хорошо, — преспокойно отозвался Волков. — Будет вам явка с повинной. Рассказывайте все по порядку.

Пока длился этот короткий диалог, я буквально с ума сходила от беспокойства, уповая лишь на то, что у Волкова все же хватит ума и опыта убедить Калачева сделать чистосердечное признание.

Калачев же некоторое время молчал, словно сомневаясь, стоит ли ему сдерживать свое обещание или все же выполнить свою угрозу насчет отказа от показаний.

Наконец, к моему неописуемому облегчению, он произнес:

— Ладно, мне уже все равно. Слушайте, как все было.

На пару секунд он замешкался, собираясь с мыслями, затем заговорил, скорее для себя, чем для слушателей:

— Вы вот упомянули Ладку. И правильно, с нее-то все и началось. Мы с ней познакомились случайно… Как это и бывает. Я влюбился, начали встречаться. Казалось бы, ничего общего. Она простая девчонка, жизнь у нее была тяжелая. А как иначе, из неблагополучной семьи и все такое. Но держалась она молодцом. Всегда веселая, заводная. И красивая, что еще надо. У меня бизнес налаживался. Я ей предложение сделал, сказал, чтобы переезжала ко мне. А она ни в какую. Говорит, только после свадьбы. Разве что иногда ночевать у меня оставалась. Мне бы тогда насторожиться…

Калачев нахмурился и замолчал.

Я заметила нетерпеливый жест Волкова и незаметно сделала следователю знак, чтобы он ни в коем случае не перебивал Калачева. Я уже предвидела ход его повествования и понимала, что именно в давних отношениях Калачева и Мещерской и кроется разгадка преступления.

Следователь искоса глянул на меня и едва заметно кивнул, давая понять, что не будет перебивать подозреваемого.

— Ну так вот, — продолжал Калачев, — Ладка, как оказалось, устроилась работать к Павловым и переехала жить в их коттедж. Няней стала у их дочки, или гувернанткой, как они это называют. — Он фыркнул. — Какая уж из нее гувернантка, тоже мне!

В глазах мужчины вспыхнули злобные огоньки, он вновь поиграл желваками.

— Потом смотрю, обновки у нее стали появляться. Шубка там новая, часики с брюликами. Я ей таких презентов преподнести в то время не мог, хотя и не пожалел бы для нее ничего. Мне только время нужно было, чтобы раскрутиться. Во дурак-то был!

Калачев усмехнулся и покачал головой, словно и сам не верил, что когда-то был влюблен в Мещерскую.

— Как-то раз спросил у нее, откуда, мол, такое богатство. Она отвечает, что платят хорошо, а расходов почти никаких. Живет на всем готовом, питание бесплатное, вот и решила себя немного побаловать. Ладно, думаю, может быть, и так. Да только нестыковок становилось все больше и больше, каждая оставляла осадочек, мягко говоря, нехороший. В общем, однажды перестал я любимой доверять и решил за ней проследить. В частного детектива поиграть, — тут Калачев насмешливо покосился на меня.

Зря, между прочим, для меня профессия частного детектива вовсе не игра.

— Решил я, стало быть, нагрянуть в гости к своей нареченной без предупреждения. То есть в тот самый коттедж. И что я увидел? Смотрю, стоит холеный мужик под сороковник рядом с нехилой такой тачкой. А тут и Ладочка моя, раскрасавица, подоспела. И давай они вовсю целоваться-миловаться, будто только что вынырнули из одной постели. Да так оно и было, можно не сомневаться. Ну, намиловались они, мужик сел за руль и укатил. А Ладка ему вслед смотрела и так кокетливо ручкой помахивала. Небось вообразила себя супругой финансового воротилы и хозяйкой поместья. Ага, щас!

Калачев издал короткий злобный смешок и уставился на нас тяжелым насмешливым взглядом.

— Вы не думайте, что у меня какие-то чувства сохранились, разбитое сердце и прочая лабудень. Давно уж все отгорело, да и отгорать было нечему. Я как узнал, что она мне изменяет, все чувства к ней как отрезало. Одна злость осталась. Ну, еще и брезгливость, наверное. Но и только. Я и в тот раз-то разве что чудом ее не прибил. Ну, думаю, теперь понятно, каким местом ты себе на красивую жизнь зарабатываешь. За какие ценные услуги тебе так щедро платят.

Я вновь с тревогой заметила, как Волков бросил взгляд на часы. Время шло, а Калачев в своих воспоминаниях застрял на событиях десятилетней давности. Это у меня в голове уже сложился пазл, а Волкову наверняка было трудно уловить взаимосвязь между давними похождениями Ладочки и громким убийством известного бизнесмена. Только бы следователь не дал маху…

Сама-то я слушала эту историю уже во второй раз, только теперь уже, если можно так выразиться, в мужском варианте. Я даже поймала себя на мысли, что готова встать на сторону Калачева.

А какие еще чувства должен испытывать парень, увидев свою невесту в объятиях другого? Да еще прекрасно понимая, что этим самым объятиям прелестница отнюдь не противится. Скорее, наоборот.

А Калачев между тем продолжал:

— Ну, мужик уехал, Павлов тот самый, а Ладка к дому пошла. И тут — опа! — прямехонько на меня и наткнулась. Не помню, что я ей сказал… Наверное, ничего хорошего. Сама она выдала гениальную для таких случаев фразу всех времен и народов: «Это не то, что ты подумал!» Я как во сне развернулся и бегом оттуда. Она вслед мне что-то вопила, но у меня в мыслях было только одно. Лишь бы не развернуться и не прибить эту гадину. Не сказать, что мне было ее жалко, а просто сидеть из-за такой неохота.

— Вы решили, что сидеть из-за убийства Андрея Павлова предпочтительнее? — Волков не удержался-таки от вопроса.

Калачев обернулся к нему.

— А я не из-за этого убил Павлова, — заявил он. — Хотя, если разобраться…

Он нахмурился и ненадолго замолк.

Пока длилось молчание, я буквально места себе не находила. Только бы он не передумал…

— Была у нас с ней потом еще одна встреча. Судьбоносная. — Калачев вдруг закинул голову и расхохотался.

— Нет, это же надо, сколько наглости у бабы, — задумчиво произнес он, перестав наконец смеяться. — Притащилась ко мне, чтобы поведать о своей беременности, о как. Нагуляла от своего папика, а когда тот послал ее куда подальше, заявилась ко мне. Женись на мне, говорит, ребеночек у нас будет. У нас. Ага, как же! Да только просчиталась она на этот раз. Папик ее послал далеко, а я еще дальше. Чем я лучше-то.

Я молча осмысливала услышанное. Значит, все это время Калачев не сомневался, что ребенок Лады Мещерской именно от Павлова. Интересно, а знает ли он, что Лада все же родила ребенка?