Лора Маршалл - Запрос в друзья

Любопытно, что именно Мэтт рассказал Софи про нас с Сэмом. Никому не известны интимные подробности наших отношений. Никто не знает о том, как мы проводили целые выходные в постели, полностью поглощенные друг другом, отказываясь от встреч со знакомыми. Мы были всем друг для друга.

— У вас ведь есть ребенок?

— Да, — отвечаю я, стиснув зубы. — Хотя он уже не маленький, ему четыре года. — Мне вдруг так остро захотелось оказаться дома, заглянуть через приоткрытую дверь в комнату к Генри, проверить, как он там спит, войти и поцеловать его, вдохнуть его сонный запах.

— Мило.

Ее это совсем не заинтересовало, да и у меня не было желания обсуждать с ней моего сына.

— А как поживает Тим? Тим Вестон? — спрашиваю я таким тоном, будто только что о нем вспомнила. — Ты видишься с ним?

Софи бросает на меня испытующий взгляд:

— Нет, я не видела его много лет. А почему ты спрашиваешь?

— Я обратила внимание, что он тоже был в списке приглашенных на «Фейсбуке», и, кроме того, он же дружил с братом Мэтта, вот я и подумала… — Я умолкаю. Если считать это вступлением к предмету моего разговора, то провал был блестящим.

Софи принимается перечислять всех, кто собирался прийти, рассказывая мне подробности жизни людей, про которых я ничего не слышала с тех пор, как окончила школу. Шестого года обучения в Шарн-Бей не было, но даже если бы и был, я все равно не осталась бы там, особенно после всего того, что произошло. Я на отлично закончила среднюю школу в соседнем городке, поступила в университет и больше никогда об этом не вспоминала. Как только я начала учиться в университете, родители перебрались в Манчестер, чтобы быть поближе к дедушке с бабушкой. Так что я не приезжала в Норфолк на каникулы и не общалась ни с кем из старых друзей, окунувшись решительно, хоть и без энтузиазма, в университетскую жизнь. К тому времени, когда мы с Сэмом сошлись, я давно уже окончила университет, окончательно растеряла все свои школьные связи, а Сэм хотя и поддерживал отношения с Мэттом, но встречались они редко, и я ни разу не присоединилась к ним.

Этот запрос от Марии на добавление в друзья засел у меня внутри, словно комок недоваренных макарон, и мешает сосредоточиться на беседе — хотя, откровенно говоря, мое участие в ней совершенно необязательно. Я нервничаю, предвидя надвигающийся тяжелый разговор, о котором собеседница даже не подозревает. Я уже просунула палец в кольцо гранаты, а она даже не видит ее.

Наконец наступает затишье, и я, пользуясь моментом, устремляюсь в бой.

— Софи, я вот почему связалась с тобой… я хочу кое о чем с тобой поговорить.

— Да? — осторожно произносит она, отпивая вина.

— Я получила довольно… странный запрос в друзья на «Фейсбуке». — Я собираюсь с силами, продлевая нормальную жизнь еще на несколько секунд. Как только я произнесу это вслух, как только посвящу в это кого-то еще… игра будет закончена. Мир изменится бесповоротно. — Он пришел от Марии Вестон.

Я уверена: мне не показалось, как Софи побледнела на мгновение и ее глаза на миллисекунду округлились. Но она тут же восстановила свою маску.

— Ага, значит, тебе тоже пришло? — смеется она. — От девочки, которая утонула?

Значит, я не одна такая — в этом есть некое утешение. Но даже Софи не может быть настолько бессердечной, чтобы смеяться над подобным. Она притворяется. Симулирует безразличие, какое испытываешь по отношению к человеку, с которым тебя абсолютно ничего не связывает, чья жизнь никогда не пересекалась с твоей.

— Да, конечно, та самая девочка, которая утонула. — Это прозвучало с большим нажимом, чем мне хотелось бы.

Софи смотрит на меня обескураженно, может быть, даже испуганно, но тут же берет себя в руки.

— Так ты из-за этого пришла? — Она опять смеется. — Очевидно, это чей-то розыгрыш. Наверное, кто-нибудь из приглашенных на встречу выпускников решил так пошутить. Готова поспорить: всё получили такой запрос.

— Допустим. — Я уже четыре дня цепляюсь за этот сценарий, как потерпевший крушение цепляется за обломок корабля. — Но кто на такое способен? И почему я? Я ведь даже не знала про встречу выпускников, когда мне пришел этот запрос. На мой взгляд, тут все совершенно очевидно.

— Почему очевидно? — спрашивает Софи, вставая с дивана и подливая себе еще вина из бутылки, стоящей на журнальном столике. Мне она вина не предлагает. Софи пересаживается в кресло по другую сторону от столика и продолжает потягивать вино с непроницаемым лицом.

— Ты понимаешь, о чем я! То, как я к ней относилась… и то, что мы сделали… — выпаливаю я. — Хотя вряд ли кто-нибудь об этом знал. Или знал?

— Луиза, я не понимаю, о чем ты говоришь. Я была едва знакома с ней. — Софи уверенно ставит бокал на столик.

Я с трудом верю своим ушам. Последние двадцать семь лет я жила под гнетом того, что мы сделали, того, что я сделала. Конечно, моя жизнь продолжалась — я училась, работала, делала покупки и готовила еду; у меня были друзья, родители, муж, ребенок. Но все это время в глубине души тот, не исчезающий из памяти поступок был со мной — задавленный, придушенный, запакованный. Неизменно присутствовал.

Чувство неловкости, которое я испытывала весь вечер, ослабевает и уступает место гневу. Я рассчитывала, что смогу обсудить это с Софи.

— Но ты ее знала! Ты знаешь, что мы сделали! Мы превратили ее жизнь в мучение. А как же тот вечер, выпускной бал?

— Я искренне не понимаю, о чем ты, — произносит она и, заканчивая разговор, поднимается и берет свой бокал. Наклонившись, она забирает и мой, хотя я еще не допила вино до конца, и направляется в кухню. — Послушай, я действительно была рада повидаться с тобой, но… пообщались — и хватит. Ой! — ее речь прерывает звонок в дверь. — Это, должно быть, Пит.

— Кто? — спрашиваю я, смешавшись. Я собиралась рассказать ей о пропавшем снимке, о моих подозрениях и о том, как кто-то следил за мной, пока я добиралась до нее.

— Пит. Я с ним встречаюсь, — объясняет она, видя выражение моего лица. — Прости, разве я не предупредила, что зову тебя ненадолго — пропустить по бокальчику? Я точно сказала, что не смогу провести с тобой весь вечер.

Она ставит бокалы, смотрится в зеркало в вычурной золоченой раме, что висит над диваном, распускает по плечам волосы и легкой походкой устремляется вниз по лестнице. Я остаюсь сидеть на диване с пылающими щеками. Как странно, что она все еще может меня вот так унизить?! Я должна возмутиться ее грубостью, а вместо этого чувствую себя неловко и глупо. Раздается мужской голос и смех Софи, потом две пары ног поднимаются ко мне.

— Это моя подруга Луиза.

— О! Простите, я не вовремя, — смутившись, извиняется мужчина.

Ему чуть за сорок, он среднего роста, седеющие волосы подстрижены коротко. Его не назовешь красавчиком, но он выглядит вполне привлекательно в своей одежде — из-под длинного темного пальто видны черные джинсы и вылинявшая джинсовая рубашка.