Лора Маршалл - Запрос в друзья

— Пит?

Ответа нет. Я осматриваюсь вокруг сонными глазами. Его пальто и ботинки исчезли.

Пока я смотрю время на телефоне, голос телеведущей начинает проникать в мое еще не отошедшее ото сна сознание, ее слова постепенно приобретают смысл.

— Этим утром за зданием школы в Шарн-Бей, в Норвиче, выгуливавшие собак местные жители обнаружили труп женщины. Полиция не раскрывает имя погибшей, но есть предположение, что она участвовала во встрече выпускников, проводившейся в школе вчера вечером. Всех, кто располагает информацией по этому инциденту, просят обратиться в полицию.

Вернувшись в зал, я принялась рассматривать присутствующих. За окном начало темнеть, и типичную атмосферу дискотеки сменил странный полумрак. Обстановка накалялась, мимо пронесся толстый парень, мазнув меня по руке влажной горячей кожей, и я почувствовала запах свежего пота и дешевого парфюма.

Софи разговаривала с Мэттом, она отбрасывала волосы за плечи и не сводила с него глаз. Ей приходилось почти вплотную прижиматься губами к его уху, чтобы перекричать музыку. Они постепенно сближались, его напряженность можно было почувствовать через весь зал. Я видела, как Софи нежно положила руку ему на шею и, притянув к себе еще ближе, что-то сказала, а он в ответ наклонился и поцеловал ее. Засмеявшись, она отшатнулась и шутливо оттолкнула его. Я наблюдала, как она, пританцовывая, двинулась в сторону Клэр и Джоанн, при этом оглядывалась на него и жеманно хихикала. Я пригляделась к Мэтту: на его лице и намека на смех не было.

Мария и Эстер оживленно беседовали, сидя в дальнем конце зала. Время от времени одна из них наклонялась к уху другой, чтобы повторить неуслышанное слово. Тима нигде не было видно. Пока я смотрела, Мария огляделась, украдкой достала из складок платья мини-бутылочку с водкой и налила немного в стакан с колой. Отлично. Тем лучше: вряд ли она почувствует, если там будет что-нибудь еще.

Эстер махнула в сторону выхода, Мария покачала головой, и Эстер ушла без нее, очевидно в туалет. Мария потягивала свой коктейль, потом поставила его на пустовавший стул справа. Оказавшись в одиночестве в заполненном людьми помещении, она чувствовала себя неуютно. Это был мой шанс.

Я прокладывала путь через зал, не сводя глаз с Марии. Времени у меня было не так уж много, хотя Эстер отправилась в маленький туалет на дальний конец зала, где, скорее всего, будет очередь. Когда я подошла к Марии с левой стороны, та сидела, полуотвернувшись от меня и наблюдая за танцующими. Я села рядом с ней на пустой стул, и она радостно обернулась, думая, что это вернулась Эстер. При виде меня она погасила улыбку.

— Что тебе надо? — Ее рука потянулась к маленькому золотому сердечку; она так сильно скрутила цепочку, что на пальцах остался красный след.

Я судорожно соображала, как лучше к ней подступиться.

— Я хотела извиниться еще раз.

— Извиниться? Ты это серьезно? Тебе не кажется, что ты немного припозднилась?

Мария горько усмехнулась, на ее лице я не увидела ни тени того прощения, которое я получила на вечеринке у Мэтта.

— Я знаю. Прости меня.

— Ради всего святого, перестань извиняться! Где было твое «прости» два прошедших месяца? Где оно было, когда ты подложила мне в сумку эту… штуку?

— Ну, это была не я, но я про… — я осеклась, предвидя ее реакцию.

— Просто отвали и оставь, твою мать, меня в покое, Луиза, — произнесла она, вставая. — Я больше не желаю тебя ни видеть, ни слышать.

И она пошла прочь. Но так как Эстер еще не вернулась из туалета, ей особо некуда было идти. Я видела, как она остановилась в нерешительности у танцпола, где уже было довольно много танцующих.

Адреналин пульсировал у меня в венах, в кожу словно вонзился миллион иголок. У меня перехватило дыхание от собственной дерзости и страха быть пойманной на месте преступления. Я запустила пальцы в лифчик и вытащила оттуда пакетик. Прямо передо мной пихались мальчишки, и один из них наступил мне на ногу. Я немного знала этого парня. Джонни Мейджорс. Он был не крутым, но забавным, и его любили. Я улыбнулась, зажав в кулаке пакетик.

— Ничего, — одними губами произнесла я, так как музыка все равно заглушала все разговоры.

Джонни Мейджорс улыбнулся в ответ, он даже не взглянул в мою сторону за все пять лет, что я проучилась в этой школе, а тут он пригляделся к изгибам моей фигуры, и краска залила мне щеки. Он увидел во мне нечто такое, чего не было раньше, нечто манящее и опасное. На какой-то краткий миг он было хотел присесть рядом со мной. Я представила, как мы болтаем, голова закружилась от этого нового ощущения. Я вообразила, как он целует меня, запуская руку мне под одежду, и я кидаю маленький пакетик вместе с его взрывоопасным содержимым за стулья, где его потом находит уборщик, вскрикнув от шока.

Но тут мои глаза скользят с его смеющегося лица через весь зал к тому месту, где стоит Софи. Брови у нее уползли наверх, и она отчаянно жестикулирует мне. Глянув себе под ноги, я увидела, как удаляются от меня кеды Джонни. Я разжала кулак и посмотрела на пакетик, на безобидный порошок внутри него. Я вспомнила, как на меня повлиял экстази на вечеринке у Сэма: я почувствовала легкость, раскованность, радость. Что плохого произойдет, если Мария испытает то же самое? Глубоко-глубоко в душе я знала ответ на этот вопрос, но я душила его, как могла. Я заставила умолкнуть ту часть меня, которая прекрасно понимала: мы делаем это не ради того, чтобы Мария получила удовольствие, мы хотим ее унизить, мы надеемся, что она выставит себя полной идиоткой. И тогда мы войдем в историю школы как те, кто посмел зайти дальше всех остальных. Это не какие-нибудь глупые розыгрыши, трусики на флагштоке. Мы заставим всех ахнуть, когда Мария, не ведая истинной причины, выйдет вся такая раскованная, полная радости и любви. Мы хотели посмотреть, что произойдет, и это наше желание было сильней, чем тревога за собственную безопасность или безнравственность нашего поступка.

Я еще раз глянула на Софи, которая не отрывала от меня взгляда, все было понятно и без слов. У меня появилось чувство подвешенности, словно я балансирую на краю обрыва, и тут я стала падать все дальше вниз: я открыла пакетик, ссыпала порошок в стакан с колой, судорожно размешала коктейль соломинкой, желая, чтобы порошок растворился побыстрей. Я стреляла глазами по залу, но никто не обращал на меня внимания, а даже если кто-нибудь и посмотрел бы — я всего лишь размешивала напиток в своем стакане. Если слишком не присматриваться, то ни за что не увидишь, как трясутся мои руки. Я еще раз взглянула в стакан — ничего не заметно, он выглядел в точности, как раньше. До меня дошло, что я еще не пала окончательно. Я могу отнести это пойло в туалет и вылить его. Рука уже потянулась к стакану, но тут я посмотрела на Софи и увидела, что она сияет от счастья и показывает мне большой палец. Не давая себе шанса передумать, я с усилием поднялась на ноги и пошла к Марии, которая все еще стояла тумбой около танцпола.