Александр Асмолов - Пыха

— Понимаю…

— Мы берем с вами по одному доверенному лицу, гарантирующих техническую сторону сделки. У вас должен быть юрист, который посмотрит бумаги, я возьму ИТ-шника, который обеспечит безопасный перевод нужной суммы.

— Надеюсь, не нужно ехать куда-то в горы или подземелье, — глухо рассмеялся хозяин коттеджа. — Было бы удобно провести сделку в привычной обстановке. Скажем, в хранилище банковских ячеек, и с охраной от незаинтересованной стороны.

— Кто выбирает банк?

На какое-то время за небольшим столом воцарилось молчание.

— Бросим жребий. Пусть случай выберет один… из двенадцати. — Граф дотянулся до соседнего столика и взял пару костяных кубиков для игры в нарды. — Шесть кандидатов с вашей стороны, шесть с моей.

— Но нулей на камнях нет, — возразил Артур. — Счет начинается с двойки.

— Я не подумал об этом… Пусть дубль будет вроде джокера. У кого выпадет две единицы, сам выбирает.

— Да вы азартны, Ваша светлость, — граф Даровский взял стакан с виски, и в наушниках было слышно, как звякнули о стенки кубики льда.

Заметив это, князь глухо рассмеялся.

— В начале девяностых я был первый раз в Лондоне с визитом в дружественный нам клуб львов…

— «Lions club» сэра Эванса? — не по-джентльменски перебил его гость. — На Кенсингтон…

— Да-да-да, — чуть разочарованно пролепетал князь. — Я обратил тогда внимание на перезвон льда в стаканчиках… И получил их в подарок.

— Мы пьем из тех хрустальных стаканов? — поспешил исправить свою ошибку Даровский. — Ну, знаете ли, Ваша светлость! Это просто подарок.

— Воспоминания, любезный граф… Воспоминания…

— Собираетесь перебраться в Лондон навсегда? Если не секрет, конечно.

— Пока рано говорить об этом. Смена подрастает, но оставить дело наследнику не время. Он и образование получил приличное, и стажировался в уважаемой фирме, но молодость еще гуляет кое-где. Приглядывать нужно… А у вас копии документов с собой? Я бы показал специалистам.

— Могу показать только в электронном виде, — замялся граф. — И только вам.

На столе засветился яркий экран большого планшета. Даровский, открыл несколько папок и, полистав содержимое, выбрал файл. Собеседники и наблюдатели одновременно замерли от увиденного. Это был титульный лист депозитного договора Первого Национального Банка США от 24 февраля 1913 года за номером 17362 о приеме 48.600 тонн золота сроком на сто лет.

— Сделай хорошую копию, — быстро шепнул Олег. — Накати на весь экран.

За несколько секунд изображение заполнило всю картинку пульта управления дроном, и электронный звук, имитирующий работу затвора в зеркальной камере, короткой очередью прозвучал в соседнем лесу, в километре от Орехового ручья.

— Исторический документ… — торжественно произнес Даровский, пряча планшет в черный дипломат. — Все без обмана.

— Мне бы специалисту показать, — неуверенно произнес потомок рода Головиных. — Уж больно сумма тяжела, чтобы издалека смотреть на документы. Полистать нужно, да приглядеться…

— Потому и не могу передать, любезный князь. Копии мигом по стране разлетятся. При современное технике это труда не составит. Как потом доказать, что у меня оригинал…

— Ну, на то и специалисты, — не сдавался хозяин коттеджа.

— Ваш специалист на завершающем этапе сделки возьмет в руки документы и самым тщательным образом их проверит. Без копирования, конечно.

— Чудно как-то все это. Впервые такой вариант у меня…

— Простите, а двести пятьдесят тонн золота вы в руках уже подержали?

— Тут не видна процентная ставка, и что договор на возврат основной суммы, и ежегодных процентов за сто лет. Здесь используется Libor?

— Извините за ликбез, любезный князь, — с издевкой произнес Даровский, — но плавающая ставка кредитования Libor была введена на Лондонской бирже в 1984 году. После скандала с аферами по этой ставке в кризис 2008 года сменился ее администратор. Что же касаемо 1913-го, то на срок более года межбанковские кредиты устанавливались с фиксированной ставкой.

— Хотите сказать, что за сто лет набежало ровно 400 % годовых.

— Вы ничем не рискуете, если возьмете с собой специалиста по международному банковскому делу, знающего язык. Он подтвердит, условие депозитного договора.

— Но начальная сумма не 50 тонн ровно, а 48 тонн и 600 килограмм.

— Верно, русское золото составило 88 % от «золотого пула» ФРС. Однако за сто лет договора никто из законных наследников не снял ни цента. Если кто-то этим воспользовался, суд определит правило компенсации. Так что, вы зря волнуетесь. Если проценты не были сняты со счета, то в силу вступает правило капитализации, то есть, проценты начисляются на проценты. Ежегодно. А это уже двести пятьдесят тонн с хвостиком. Впрочем, хвостик можно отнести на судебные издержки, адвоката и прочие непредвиденные расходы. Что, согласитесь — мелочь по сравнению с основной суммой.

— Я подумаю над вашим предложением.

— Конечно, — улыбнулся граф. — У меня есть покупатели в Европе, так что, в августе покидаю Россию. Надеюсь, месяца достаточно для принятия решения, в противном случае, можно ничего не сообщать. Позволю себе уйти по-английски, не попрощавшись с несравненной Эльвирой Рудольфовной. Честь имею.

Гость неожиданно резко встал и буквально сбежал с черным дипломатом по лестнице на первый этаж. Стоящая у красивой кованой изгороди машина, мигнув огоньками резко набрала ход.

— Хватит аккумулятора номерок посмотреть? — спросил Олег.

— Догонять не буду, так достанет, — успокоил его фотограф.

И действительно, на мониторе пульта управления появился номер удаляющейся машины «Вольво» с номером 333 из автомобильного кода Москвы.

Минут через двадцать, по грунтовой дороге, избегая ям и кочек, не торопясь, в сторону столицы двигался «Форд». Пересекая лесной массив, казавшийся темным и недружественным, машина рыскала светом фар, выбирая наиболее безопасный путь. В салоне сидели двое молчаливых одноклассников. Оба вспоминали девяностые годы прошлого века, когда школьники вместе со всеми впитывали агрессию и тревогу витавшие повсюду. Большинство не понимало, что происходит и кто этим управляет. Все хотели перемен, а им со всех сторон обещали каждому по квартире, по машине, а то и по две. Раздали на руки отпечатанные наспех бумаги, где черным по белому было написано, что каждый теперь владеет частью собственности огромного государства. Новые собственники радостно несли их в какие-то центры, которые обменивали их на другие бумаги, которые обещали и обнадеживали.

Как быстро это забылось. В памяти стерся и дефолт, когда все потеряли накопленное и не получили обещанное. Ну, разве что, за исключением маленькой группы, спланировавшей и реализовавшей этот грабеж. Ежедневные кошмарные новости по всем каналам убедили граждан, некогда огромной и могучей страны, что возврата нет и быть не может. Пора просто забыть. Однако, у этого преступления нет срока давности.