Ирина Комарова - Бывший муж и другие неприятности

Андрей внимательно, казалось даже, с сочувствием, выслушал его и все так же равнодушно-вежливо ответил:

– Вы задержаны по подозрению в убийстве гражданки Ивченко Алевтины Васильевны на время проведения оперативно-следственных мероприятий.

– Гражданка Ивченко? – перебил его Юсупов. – Это Алька, что ли? Так при чем здесь я? Ее же Скворцов зарезал, прямо у себя дома.

– Следствие отрабатывает все версии, – холодно ответил Андрей и продолжил: – Адвоката вам, в соответствии с законодательством, предоставят. Если ваша невиновность будет установлена, разумеется, вы будете немедленно освобождены и вам будут принесены извинения. В связи с этим сообщите, пожалуйста, о своих передвижениях 17 июля с двадцати до двадцати четырех часов.

– В субботу? Так вам наверняка известно. В восемь вечера я еще был на дне рождения у Скворцова, в начале десятого мне надоело – довольно унылая была вечеринка, и я отправился домой. Приехал примерно в девять сорок, принял душ и лег спать.

– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?

– Когда я уходил из кафе, меня наверняка видели. С именинником я прощаться не стал, но там какие-то гости на крыльце курили, охранник на стоянке тоже, думаю, подтвердит. А дома… во дворе никого не было, живу я один. Может, кто из соседей в окно видел, не знаю. Если вы считаете, что меня дома не было, то сами и доказывайте.

Андрей не стал говорить: «Докажем» или что-то подобное. Он устремил на Юсупова пристальный, немигающий взгляд. Пять секунд, десять, пятнадцать…

– Что?! – не выдержал тот. – Я уже сказал: пришел домой, лег спать!

– Хорошо, – неожиданно доброжелательно откликнулся Андрей. – Тогда скажите, вы никогда не планировали выкупить у Скворцова что-нибудь из имущества? Я имею в виду магазин, например, или здание?

Теперь замолчал Юсупов. Приоткрыв рот, он смотрел на следователя круглыми глазами, потом встряхнулся и уверенно отрезал:

– Бред.

– Я ведь почему спрашиваю, – мягко прожурчал Андрей. – Нам надо понять причину. Сама Ивченко вам, кажется, не мешала и убивать ее у вас причины не было. Но если организовать все так, чтобы в убийстве обвинили Скворцова… должна быть для вас в этом какая-то польза, правда? И если это не имущество Скворцова, тогда что? Или все-таки у вас к самой Ивченко претензии были? Но зачем тогда надо было убивать ее именно в квартире Скворцова? Другого места не нашли?

– Да почему вы решили, что я имею к этому хоть какое-то отношение?! – возмутился Юсупов.

– Разве я не сказал? – удивился Князев. – Вот посмотрите. – Он начал выкладывать на стол фотографии: – Вот вы на этой, как вы выразились, унылой вечеринке общаетесь с госпожой Ивченко, еще живой. Обратите внимание на костюм, очень хороший пошив. Хьюго Босс, так ведь?

Юсупов машинально кивнул.

– А вот этот костюм уже, так сказать, отдельно и немного испачкан. Рубашка не столь узнаваема, но зато на воротнике достаточно следов потожировых выделений, при помощи которых можно провести сравнительный анализ ДНК. То же самое с ботинками. – На стол легла очередная фотография. – Ботиночки ваши узнаете?

Андрей сделал паузу, но ответа не услышал. Тогда он выложил следующий снимок:

– Здесь мы видим орудие убийства. Без сомнений, видите кровь у рукоятки? Это кровь гражданки Ивченко. А вот, видите, на лезвии, небольшое пятнышко? Наши эксперты этого убийцу неряхой назвали, потому что он даже ножик как следует не протер. Знаете, что это за пятнышко? Вот посмотрите, – на стол легла еще одна фотография. – На ней туманное пятнышко превратилось в довольно четкий отпечаток пальца. Сейчас в лаборатории ваши пальчики с этим отпечатком сравнят, и тогда сразу станет ясно, извиняться нам перед вами или… или в этом нет необходимости.

Юсупов шумно выдохнул и неожиданно хриплым голосом потребовал:

– Адвоката. Я ни слова не скажу без адвоката.

В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел Большой Паша, а следом за ним – Олег и Елистратов.

– Здравствуйте, Павел Александрович, – с секундной задержкой приподнялся со своего места Князев. – Присаживайтесь.

– И вам не хворать. – Большой Паша взял один из стульев и придвинул к столу.

С Олегом и Елистратовым Андрей обменялся кивком и молча указал на стулья.

Все сели. Андрей и Олег смотрели на Большого Пашу, сам Паша уставился на пальцы Юсупова, на которых сохранились следы краски после дактилоскопии, Елистратов достал из кармана очки и изучал фотографии, а Юсупов втянул голову в плечи и переводил затравленный взгляд с одного на другого.

– Экспертиза? – Елистратов щелкнул длинным ухоженным ногтем по фотографии с отпечатком пальца на лезвии.

– С минуты на минуту… – начал Андрей и оглянулся на звонок внутреннего телефона. – Князев слушает. Да. Да. Хорошо. Так мы и предполагали. Спасибо. Да, конечно. – Он положил трубку и кивнул: – Экспертиза подтвердила полную идентичность отпечатков.

На несколько секунд стало тихо. Потом Большой Паша спросил:

– Девчонку… девчонку-то зачем убил?

Зачем?.. Максим устало прикрыл глаза. Можно подумать, он собирался ее убивать! Просто не было другого выхода.

Алька его никогда особо не интересовала, просто казалась забавной. И эта ее идея – устроить Скворцову сюрприз… когда она попросила открыть квартиру Евгения, это тоже показалось забавным. Да и просмотреть бумаги Скворцова заодно – вдруг что полезное обнаружится. Он как раз занимался документами, которые лежали на письменном столе, и вполуха слушал болтовню Альки, когда она вдруг сказала что-то про Ромку Рыжего.

– Что?

– Ромка, говорю, звонил. Жаловался…

Он не дал девчонке договорить. Стукнул кулаком по столу и заорал:

– Дебил! Я же ему приказал сидеть тихо! А он додумался перезвон устроить! Да еще кому позвонил – тебе! Надо было у него сотовый отобрать! Что он рассказал?

– Да ничего особенного, – растерялась Алька. – Сказал, что болеет. Спрашивал, какие новости… А почему ему надо тихо сидеть? Почему никому звонить нельзя? Почему особенно мне? Вроде в городе ничего такого давно не случалось, кроме того придурка, что Пашу ограбил…

Только когда глаза ее округлились от внезапного ужаса, он понял, что Ромка ничего не выдал, что это он сам, своим бешеным криком подставился, раскрыл себя, как последний идиот.

– Ты что, Максим… ты что? Это ты? Не может быть! Ты с ума сошел, Максим! Паша убьет тебя! Я ведь должна ему рассказать!

– А ты не рассказывай. – Он взял себя в руки. – Если ты меня не выдашь, никто меня не убьет.

– Макс, ты не понимаешь! Там же Елистратов, а он… Макс, он только взглянет на меня и сразу догадается! Я не смогу его обмануть!

Все. У него не было другого выхода. Пальцы сами нашарили нож, который всегда, со времен бурной молодости, лежал в кармане.