Ирина Комарова - Бывший муж и другие неприятности

– Не переживай так, все будет хорошо. И Елистратов не так страшен, и ты будешь держать язык за зубами. – Он обнял девушку, привлек ее к себе, успокаивая. – Ты никому ничего не расскажешь, Алька…

Юсупов открыл глаза и мрачно повторил:

– Адвоката. Я жду адвоката и, пока он не придет, ничего говорить не собираюсь.

– Угу. – Паша поджал губы. – Понятно. В отказ, значит, идешь. Что ж, воля твоя. Только знаешь, Максим, мне твой адвокат… не интересует он меня, в общем. И все судейские заморочки тоже. Для меня здесь улик достаточно. И если ты из этого здания без конвоя выйдешь, не сомневайся, мои ребята тебя ждать будут.

Елистратов бросил фотографии на стол, снял очки и усмехнулся.

– Почему? – В голосе Юсупова смешались недоумение и возмущение. – Из-за чего? Из-за какой-то потаскушки? Она же вам надоела хуже горькой редьки, вы сами хотели от нее избавиться побыстрее! Вы же всем ее предлагали, лишь бы сбросить кому-нибудь!

– Не всем. – Паша встал и внушительно покачал толстым пальцем перед лицом Юсупова. – Тебе я не предлагал, Максим. Я ее в хорошие руки хотел пристроить… тебе этого не понять.

Он кивнул Олегу, потом Андрею и молча пошел к дверям. Елистратов последовал за ним. На пороге он остановился, обернулся и на несколько секунд устремил на Юсупова внимательный взгляд. Тот вздрогнул и поежился.

Дверь хлопнула, но в кабинете еще некоторое время было тихо. Потом подал голос Олег:

– Ошибся ты, Макс. И знаешь, он ведь тебя и на зоне достанет. Это же Большой Паша. Правда, там ему немного сложнее будет.

– Что значит – сложнее? – обиженно возразил Андрей. – У нас в ИТУ дисциплина и порядок…

Олег выразительно хмыкнул, и Князев тут же уточнил:

– Почти во всех дисциплина и порядок. Но, в конце концов, не обязательно в общую идти, можно же решить вопрос со спецколонией.

Юсупов сел ровнее и расправил плечи:

– Предлагаете варианты? Какие?

– Как обычно. Суд учитывает чистосердечное раскаяние и сотрудничество со следствием. Смягчение участи…

– А гарантии? – перебил его Юсупов. – Нет уж, если о чем и говорить, то только под надежные гарантии. И вообще, где мой адвокат?

Большой Паша устроил Альке роскошные похороны. Евгений принес огромный букет георгинов – почему-то с детства он считал, что на кладбище нужно нести георгины. Юсупов сидел в камере предварительного заключения и отчаянно торговался со следствием. Работа Анастасии Михайловны не понадобилась – деморализованный Саныч без всякого аудита показал все свои жульнические схемы по выводу денег. Евгений совсем было его уволил, но Олег неожиданно предложил оставить. Дескать, опыт показывает, что, сколько главбухов ни меняй, все равно воруют. А этот хоть пуганый теперь.

Время шло, и жизнь постепенно вошла в обычную рабочую колею. Скворцов виделся с Мариной только по делам, и их отношения превратились в дружелюбно-рабочие. Он перестал вспоминать, что эта женщина была его женой, и Марина успокоилась. Она смотрела на Евгения без прежнего раздражения и настороженности, и это было очень приятно. Опасаясь неосторожным словом или действием разрушить это чудесное хрупкое перемирие, Скворцов держался исключительно корректно.

В этот день Евгений приехал в издательство, они быстро решили несколько мелких технических вопросов, потом Марина, мило краснея, похвасталась небольшой хвалебной статьей в газете – не зря она на дне рождения с Музыченко пообщалась. Другой приятной новостью было, что сразу два немолодых бизнесмена решили оставить для потомства воспоминания о своем нелегком жизненном пути. С помощью издательства «Лотос», естественно. Одному из них эту идею подкинула Марина.

– Как тебе удалось на Каменева выйти? – удивился Евгений. – Он же пишущую братию на дух не переносит, и издателей с ними заодно.

– А я с ним на твоем дне рождения познакомилась – добрые люди помогли, подвели, представили.

– Я смотрю, ты там на празднике даром время не теряла, трудилась, аки пчелка.

– А как же! Знакомилась, слушала сплетни, присматривала потенциальных клиентов… Ты в курсе, что у Каменева недавно внучка родилась? Вот я и предложила: «Представляете, как ей будет интересно прочитать историю жизни дедушки!» Он задумался и через неделю позвонил. Согласился при условии, что сам он будет только рассказывать, а мы предоставим литературного негра, который все запишет. Но потребовал самого литературно одаренного негра.

– И ты знаешь, где такого найти?

– А чего искать, у нас Настя есть.

– Это твоя заместительница? Цыганка?

– Ничего она не цыганка, просто у Насти стиль такой и это ей очень идет. И она очень неплохо пишет. И умница.

– Хм. Это та, которая так меня перед полицией защищала, что чуть под арест не угодила?

– Она самая. Не замужем, кстати.

– Ма-ари-ина-а, – протянул Евгений. – Ты что, свахой решила заделаться? Так я жениться не собираюсь.

– Кто говорит про женитьбу? Это я так, ни о чем… Просто болтаешься ты перед глазами, совершенно бесхозный, так и хочется тебя в хорошие руки пристроить.

– Не говори мне про хорошие руки. – Его передернуло. – Но твою Настю я помню. Она действительно симпатичная.

– Мало того, она принадлежит к тому же редкому типу людей, что и ты. Она любит пирожные «картошка» и даже сама их делает.

– Врешь! – не поверил Евгений. – Таких женщин не бывает! Маринка, может, мне действительно познакомиться с ней поближе?

– Флаг тебе в руки, – доброжелательно откликнулась она. – Но я здесь ни при чем. Наводку ты получил, а дальше уж как-нибудь сам справляйся. Надеюсь, ты за эти годы не растерял свой талант ухаживать и очаровывать.

– Ха. – Скворцов встал и самодовольно приосанился. – У тебя ко мне вопросов больше нет? Тогда я пошел. Салют! – И уже в дверях оглянулся: – Я покажу ей Кассиопею!