Марина Серова - Аттракцион невиданной щедрости

– Тебе не нужно даже к этой самой двери подходить, – жестко сказала я. – Иначе поругаемся, понял?

– Да понял я.

Убрав телефон, я осознала, что дело серьезнее, чем я предполагала. Можно было допустить мысль о том, что Артему все привиделось, и я ее допустила. Мало того, я с ней переспала. Но имела ли место ложь? Мог ли той ночью мальчик быть абсолютно в другом месте, а потом выдумать историю с преступлением, чтобы как-то себя защитить? Например, поздно пришел домой, и Антон вполне справедливо наехал на сына. Мамы-то дома нет. Вот и пытается воспитывать Артема в одиночку.

И даже последующие действия мальчишки оказались похожи на упорную попытку продлить свое вранье, например, визит в полицию. Чуть позже Антон получает штраф за ложный вызов от блюстителей порядка, и Артем понимает, что ему кранты. Поэтому не признается в том, что напортачил, а продолжает обманывать всех кругом.

Но Артем узнал Ойстраха по сетевой фотографии. А еще он слишком правдиво вел себя во время разговора со мной, когда решил пооткровенничать. Артем не играл, и не нужно быть хорошим физиономистом, чтобы понять, что он говорил правду.

Отложив размышления на потом и осмотревшись еще раз, я поняла, что могу только додумывать и представлять. Больше ничего не остается. Только визуализировать. Я не знаю, как дело обстояло на самом деле. Но есть тот, кто с радостью со мной поделится.

* * *

В зале работали человек пять. Они знали, что делают, были немногословны, не убегали на перекуры и за все время, которое я провела рядом, даже не присели отдохнуть. Рядом с Мишей трудился невысокий крепкий мужчина в таком же, как у остальных, синем комбинезоне. Очевидно, это и был потерявшийся ранее в катакомбах Саныч. Их взаимодействие походило на слаженную и отрепетированную игру. Один с помощью шуруповерта отделял ножки столиков от столешниц, а другой стоял рядом, будучи готовым тут же отложить ножку в отведенное ей место. Потом они в четыре руки уносили столешницу в сторону и прислоняли к стене. После вместе возвращались к следующей «жертве», и все начиналось сначала. Все как-то симметрично, выверено. Я аж засмотрелась на них.

– Миша, – позвала я, подойдя ближе, – из зала ведь есть другой выход?

Миша поднял руку и указал в дальний угол.

– Конечно. Тот, через который мы зашли, запасной. Ну и ведет он сами видели куда. А там как раз главный вход.

– И куда я попаду, если выйду через те двери?

– В холл.

Понятно. Значит, гости прибывали на юбилей через главный вход и тут же попадали в этот зал.

– А если бы я, к примеру, захотела покинуть праздник, то могла бы выйти через те двери, через которые мы сюда зашли?

Саныч, до этого внимательно меня рассматривавший, тоже решил принять участие в диалоге.

– Они всегда открыты, – ответил он.

– Не всегда, – возразил ему Миша.

– Не помню такого.

– А курить ты куда выходишь? – припер его к стенке Миша. – Не помнит он.

– А точно, слушай, – покачал головой Саныч. – Но это только свои могут.

– В смысле «свои»? – не поняла я.

– Важные гости пользуются главным входом. Он же выход. Просто находиться в темных коридорах, ведущих на задворки, и быть при этом одетым в смокинг… – хмыкнул Миша. – Так себе.

Я вспомнила то, о чем мне было уже известно. На корпоратив, посвященный юбилею отеля, были приглашены все, кто имел хотя бы какое-то отношение к отелю. От крупье гостиничного казино до массажиста из салона красоты, от фитнес-тренера до горничной. Миша и Саныч, похоже, неплохо ладят. Судя по всему, и работают вместе продолжительное время. Миша четко дал понять, что они тут не по приглашению и привыкли играть в этот мебельный конструктор. Значит, есть вероятность, что я нашла людей из числа присутствующих на той самой вечеринке.

– Скажите, Саныч… – начала я и запнулась. – Извините, вырвалось. Как мне к вам обращаться?

– Так и обращаться, – ответил Саныч. – Меня Александром зовут. Александр Александрович Зубков. Язык сломать можно.

– Вы давно работаете в отеле?

– Двадцать пять лет. С самого первого дня.

– Ох, – восхитилась я такому постоянству. – И кем же?

– Грузчик, сборщик, иногда дворник. Подсобный рабочий, если коротко.

– А я просто после армии отдыхаю, – вставил Миша.

– А еще тебе семью кормить надо, – обрубил Саныч. – Так какой у вас вопрос, девушка?

Ребята оказались весьма словоохотливыми. Не болтливыми, а разговорчивыми и добродушными собеседниками. Видят меня в первый раз, оторвались от работы и общаются, не гонят, свысока не смотрят – я же новый сотрудник.

– Александр Александрович, – не побоялась я сломать язык, – вы тоже были на юбилейном корпоративе?

Саныч приосанился.

– Были.

– И вы, Миша?

– И я, хоть и работаю тут всего ничего, – ответил Миша. – Нас всех собрали, некоторые даже засомневались. А вдруг какой-то развод? Но мы быстро разобрались, когда пообщались с другими. Здесь собралось огромное количество людей. Но кто-то не смог прийти, работал, кто-то просто не захотел приехать. Весело было. Да, Саныч?

– Хорошо посидели, – подтвердил он.

Я приготовилась к расспросам, но Саныч поманил Мишу.

– Давай заканчивать. Извините, Женя.

Но таких ценных кадров просто так я отпустить не могла.

– Александр Александрович, а как вас с Мишей найти, если что? – потребовала я выкуп.

Саныч оторвался от очередного столика.

– Зачем это? – недоверчиво спросил он.

– На всякий случай. Как коллега коллегу.

– Запишите номер, – ответил Саныч и достал из кармана мобильный. – А я ваш. Женя, да? Так и запомним… Если по работе, то с семи утра до девяти вечера. Я всегда здесь. А если по личным вопросам типа переезда или мебель какую дома подвигать нужно, то лучше сообщением.

Я покинула отель тем же путем. Прошла через катакомбы, мимо толстых труб, идущих вдоль стены, мимо пластиковых баков, наполненных смятым бельем, мимо каких-то шкафчиков, и никого по пути не встретила. В скором времени я очутилась на заднем дворе, уже знакомом мне не только издалека. Рабочие разгружали фуру, доставая из нее картонные коробки. В стороне, подставив лучам заходящего солнца лица, о чем-то болтали девушки в форменной одежде, горничные.

Автобус доставил меня до нужной остановки. Всю дорогу я переваривала в голове услышанное и увиденное, но все это до сих пор не несло никакой информации.

Никаких следов Ойстраха я не обнаружила. Он как будто в воду канул.

* * *

Вечером я решила позвонить следователю Носочуку, хотела узнать: есть ли новости по делу исчезновения Семена Ойстраха. Мозг упорно отказывался запоминать имя следователя, но фамилия крепко впечаталась в память.

– Майор Носочук слушает, – услышала я серьезное приветствие на том конце трубки. За его суровостью могло скрываться что угодно: от усталости до раздражения. Я решила, что не имею права сильно докучать человеку.