Т Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

В частых письмах матери он сообщал о том, что ему нравится его работа: он руководил подготовкой солдат Второй южнокорейской пехотной дивизии, направляемых в Афганистан и Ирак. Мать считала, что он вырос как личность.

– Он хотел как можно лучше подготовить солдат и научить их выживать, потому что знал, что некоторые из них не вернутся домой, – говорила она. – Мы увидели, что с ним действительно произошли огромные перемены к лучшему.

В октябре 2003 года он познакомился с русской официанткой в баре неподалеку от базы. Маша [2]говорила по-английски с легким акцентом. У нее было широкое приветливое лицо, полные губы, короткая стрижка с высокой челкой. Она была на три года младше него. Как иностранной подданной, ей не разрешалось жить на военной базе. Поэтому каждый день он покидал лагерь в четыре часа дня и возвращался около полуночи, до начала комендантского часа. Через шесть месяцев свиданий 11 марта 2004 года они поженились. Его перевели на базу в Сеуле, и они переехали туда вместе.

Они проводили время с друзьями, в основном коллегами-солдатами с молодыми женами и подружками. По вечерам сидели в баре. Устраивали вечеринки на своей квартире. Иногда путешествовали.

Жене он ничего не рассказывал о своей темной стороне. Его продолжали преследовать тайные желания – женщины в цепях, покорно выполняющие все его приказания, пока он их насилует. Исполнять эти фантазии он Машу не просил. Однажды записал видео, как они занимаются сексом. Но ей не понравилось, и он больше не предлагал. Он даже не предлагал привязать ее. Их сексуальную жизнь он считал обычной, даже банальной. Ему было трудно представить в своих фантазиях знакомых женщин, женщин, которых он любил. Легче было представлять безымянных, незнакомых.

В юные годы и в двадцать с небольшим он старался держать себя в узде. Образы время от времени всплывали и угасали, после чего он снова чувствовал себя нормальным. Но теперь они не давали ему покоя – стали своего рода наваждением. Он боролся с собственной одержимостью, она утомляла его как психологически, так и физически. «Я справлялся единственным известным мне способом – никому не рассказывал и старался держать все в своей голове».

Он пытался расслабиться на стороне, без Маши. Все чаще просматривал жесткое порно. Встречался с проститутками и просил их изображать жертв изнасилования. Но ничто не приносило облегчения. Он начал терять контроль над собой. Размышляя над проблемой, винил в своем пристрастии «Звездные войны». «Куда обращаться, когда тебе пять лет, а ты уже думаешь о наручниках?»

Он начал задумываться: «А что, если попробовать исполнить свои желания?» Изменится ли что-то от этого? Может, если попробовать разок, и все успокоится? «Я убеждал себя, что, если просто попробую один раз, это будет все равно что почесать зудящее место – преодолею навязчивую мысль и продолжу жить дальше». Ему и его монстру внутри требовался страх. Настоящий страх.

Поэтому он решил совершить нападение.

За высокими стенами американских баз в Южной Корее располагаются районы с узкими, тускло освещенными улочками и ночными клубами. Самые скандально известные из них называются «сочными барами». В них солдаты покупают бокал сока за десять долларов и классно отрываются с какой-нибудь молодой филиппинской «девушкой для выпивки». Ночью улицы и переулки наводняют жрицы любви на высоких каблуках, нахальные и бесстрашные.

«Идеальные цели», – думал он.

Он начал выслеживать женщин по ночам в лабиринтах узких улиц и проходов. Приобрел маску и перчатки, но особого плана не составлял. Прикинул, что можно похитить девушку, завести ее куда-нибудь – в номер отеля, припаркованную в лесу машину, как получится. И изнасиловать. И он наконец-то будет исцелен. О риске он не беспокоился. «Что случилось в Корее, остается в Корее», – уверял он себя.

Но сделать не так-то легко, как подумать. Несколько месяцев он ходил по пятам за ночными бабочками. Но каждый раз, проведя на улице несколько часов, сдавался. Дома его вновь охватывали эмоции – целый ядовитый океан злобы и раздражения. Он одновременно и боялся выполнить свой план, и презирал себя за то, что не может. Но никому об этом не говорил. Для Маши у него всегда была заготовлена история: отдыхал с друзьями, задержался на работе. Она никогда его ни в чем не подозревала.

И вот одной ночью у него получилось продвинуться дальше. Близилась полночь. Он заметил молодую кореянку, примерно его возраста, которая нетвердой походкой шла по переулку. Одна. По всей видимости, очень пьяная.

– Черт, не могу же я всю жизнь простоять так на улице, – сказал он сам себе.

Он находился в превосходной физической форме: накачанные мышцы, восемьдесят килограммов веса. Прыгнув на женщину, он повалил ее на землю. Она стала сопротивляться, бить его кулаками. Закричала на ломаном английском:

– Уходи, черный парень! Уходи, черный парень! – Должно быть, ее внимание привлек цвет его одежды.

Он вдруг рассмеялся. Какая-то крохотная пьяная девчонка. И пытается с ним драться. Смешно. А где же страх? Ужас? Не такого он ожидал.

Он оттолкнул ее от себя. Она встала на ноги и, шатаясь, поковыляла прочь. Даже не бежала. Он прошел за ней пару шагов, смеясь. Она обернулась, подобрала камень с земли и швырнула в него.

– Уходи, черный парень! – снова крикнула она.

Достаточно громко, чтобы он начал беспокоиться. Он решил уйти. Опять. В разочаровании и смущении. Вся ситуация казалась смешной и нелепой. Какой-то театр абсурда.

Он усвоил урок. «Нападать на кого-то в переулке – не для меня. Это не сработает».

В следующий раз он объединил свой план изнасилования с детским тайным развлечением: пробираться в чужие дома. Он снова отправился на охоту – теперь в жилые районы. Однажды ночью ему подвернулся неплохой вариант. Небольшая квартира на первом этаже. Окна не закрыты, через них все видно: кухня, небольшая ванная и спальня. Это его возбудило. Как будто рассматриваешь кукольный домик – каждая комната в твоем распоряжении. На кровати спала женщина. Было три часа ночи. И никого вокруг.

Ему и его монстру внутри требовался страх. Настоящий страх.

Он заглянул дальше, в прихожую, где корейцы обычно разуваются, входя в дом. Одна лишь женская обувь. «Если бы тут жил мужчина, то должна была быть и мужская», – подумал он. Он потянул за ручку. Открыто. Вот он – его шанс. Натянув лыжную маску и перчатки, он проскользнул внутрь.

Замерев, он огляделся. Квартирка совсем крошечная. На кухне пакеты из-под ИРП – индивидуальных пайков, которые выдают военным в походе. «Может, женщина замужем за американцем?» – промелькнула в голове беспокойная мысль. Он огляделся внимательнее. Больше никаких вещей с Запада. Он успокоился. Наконец-то он исполнит свою фантазию.