Татьяна Степанова - Последняя истина, последняя страсть [litres]

– Оставь тачку в покое, стекло мне разобьешь, – из машины вылез высокий статный парень в джинсах и белом свитере.

Катя узнала Аристарха Бояринова!

– Ты не можешь, не можешь вот так уехать, сбежать… бросить меня сейчас. – Ульяна придвинулась к нему, прижимая его всем телом – бедрами, грудью к борту машины. – Зачем ты так со мной?

– Не делай мне сцен на улице. Теперь гонки за мной будешь устраивать на авто? Я тебе все сказал. Все объяснил. Чего ты приперлась? Преследуешь меня? – Голос у Аристарха был усталый, снисходительный, слегка презрительный.

– Потому что я тебя люблю! И я не могу понять причину… Ты меня бросаешь?

– Я тебе уже все сказал.

– Ты меня бросаешь сейчас? После того, что случилось? После всего, что мы прошли с тобой вместе?

– Я тебе не навязывался. – Он смотрел на нее с высоты своего роста. – Ты сама этого желала.

– И ты желал! Ты меня добивался. Ты меня хотел. Ты всего добился. Я тебе все отдала! Всю себя без остатка. Такое ради тебя терпела, а ты…

– Не кричи, нас могу услышать, – процедил он.

– Объясни мне, почему! Почему ты вышвыриваешь меня сейчас, как собаку?

– Не унижайся. Будешь потом жалеть.

– Уже жалею! Что связалась с таким подонком!

– Все, хватит с меня. – Он оттолкнул ее от себя и направился к отелю.

Катя подумала – он жил не в гостинице, как Гектор. А где же он жил все это время? Из Москвы приезжал в Староказарменск, как многодетный многосемейный Эпштейн? Или же эти дни после убийства Лесика он жил у нее… Так вот кто настоящий любовник Ульяны… А я-то ворона… Эх, права прокурор Кабанова, когда говорит «много вы понимаете!»

– Постой, не уходи! Ну, давай поговорим, а? – Ульяна забежала вперед – и точно, как собачка. Схватила его за руку. – Ты сердишься на меня… Ох, какой же ты красивый, когда вот так гневаешься… Хочешь ударить меня? Ну, ударь… Скажи, что я тупая сука… курва сочинская…

– Я не твой муж. – Он пытался высвободиться. – Это он тебе комплименты отвешивал. За что, в общем-то, и схлопотал.

– Поцелуй меня! – Ульяна обвила его шею руками. – Возьми меня прямо в тачке своей, как раньше.

– Ты спятила, что ли? – Аристарх снова оттолкнул ее от себя. – Слушай, мне надо в отель заселиться, а потом на работу. В отличие от тебя я работаю, понимаешь? За кусок хлеба пашу в поте лица.

– Это потому что у меня теперь денег нет? – спросила Ульяна, размыкая руки у него на шее. – Поэтому ты меня бросаешь?

– Ульяна, я тебе уже все сказал.

– Поэтому… по глазам вижу. Думал – богатая дура. И унаследует после все. И вдруг такой облом. Аристрах, но у меня… у меня есть драгоценности! Есть бриллианты… Лесик мне дарил. Дорогие вещи!

– Это оставь себе на шпильки. Мне мелочовка не нужна.

– Тебе компания была нужна, недвижимость. – Ульяна кивнула головой. – Думал, все мне достанется, когда… когда муж на тот свет… А без денег я тебе, выходит, не интересна.

– А какое будущее нас ждет? – бросил Аристарх зло. – Ты к шикарной жизни привыкла, в Монте-Карло ездить. Я тебя обеспечить так не могу. Раньше мог, когда… У меня братан в тюрьме лет на двадцать завис, деньги, что в семье были, конфисковали, из конторы меня выгнали, карьеру сломали. Какое будущее нас с тобой ждет? И у тебя нет ни гроша. Чем ты займешься? Что ты умеешь? Опять начнешь петь в ночных клубах? Или в отеле на пианино бренчать? А в стриптиз тебя уже не возьмут – возрастной ценз!

– Подонок!

– Только и умеешь, что оскорблять.

– Подонок, я тебе все отдала! Мужу изменяла ради тебя! Постой… погоди… куда ты уходишь… Аристарх, подожди!

– Начерти пока парочку формул , – тоном записного фон Штирлица бросил через плечо Аристарх Бояринов.

Он легко взбежал по ступенькам на крыльцо отеля. Начал звонить, стучать. И скрылся за дверью. Ульяна осталась одна посреди пустой улицы – фигура в серых сумерках. Вдова, покинутая любовником.

Потом она села в свою машину и умчалась.

Катя в номере, пока приводила себя в порядок, принимала душ, причесывалась, переодевалась, все размышляла об увиденной сцене. Значит, это Аристарх… Штирлиц… Он все это время держался в тени. Не высовывался. А оказывается, именно он играет во всей этой истории, возможно, самую главную роль.

Явившись со стаканом кофе, купленным по дороге в кафе, в половине девятого в отдел, Катя, как ни удивительно, именно с ним первым и столкнулась в коридоре. Штирлиц Иваныч, переодетый в синий деловой костюм, при галстуке, шествовал с ноутбуком в кабинет «троллей».

– Что за типа привезли? – спросил он у Кати. – Не знаете?

– Задержанного.

– Носятся с ним. Кстати… можно вас на пару слов?

– Да, слушаю вас, Аристарх.

Она подумала – он впервые к ней обращается. Возможно, он заметил ее у отеля, когда она подслушивала? Он – не Ульяна, он в разведку готовился поступать, такие все подмечают, все видят.

– Вы ведь здесь человек Кабановой? – спросил Аристарх Бояринов.

– В каком смысле – человек Кабановой?

– Работаете на нее.

– Я работаю на Главк. Я криминальный журналист. Клавдия Порфирьевна просила меня помочь ей в розысках убийцы ее сына.

– Это так у нас теперь называется, да? – Он смотрел на нее холодно, оценивающе.

А она подумала – красив, как бог. Недаром Ульяна все из-за него забыла. Лицо породистое, но столько презрения и превосходства. Несмотря на всю красоту, он напоминает рептилию. Может, именно таких и берут в разведчики и контрразведчики?

– Называйте как угодно, Аристарх. А прокурору Кабановой интересно будет узнать о вас. Вы ведь любовник ее невестки.

– Ну, она-то, если бы захотела, и без вас это узнала. – Он усмехнулся. – Я бы сам ей признался. Но это все уже в прошлом. Это не важно.

– Неужели? Любовники порой убивают мужей и соблазняют вдов в расчете на богатое наследство. Прокурор Кабанова все версии учитывает.

– На фиг мне было Лесика кончать? – снова холодно усмехнулся Аристарх – Штирлиц Иваныч. – И без меня охотников хватало. Не записывайте меня в убийцы. Зря время потеряете.

– А вдруг нет?

– Зря, зря. Мы с вами профи. Зачем лгать друг другу? Вы здесь человек Кабановой. Я хотел спросить у вас. Как она вообще?

– То есть?

– Она договороспособная?

– Насчет чего?

– Насчет всего, что интерес представляет и оперативный, и семейный.

– Наверное. Я не знаю. – Катя не понимала, к чему он ведет, боялась ошибиться.

– Она вас на коротком поводке держит.

– Что вы этим хотите сказать?

– А то, что у нее и для вас тоже все строго дозировано. – Аристарх Бояринов смотрел на Катю уже презрительно. – Вы о ней вообще хоть что-то знаете, кроме того, что она вам сама рассказывает?

– Я… конечно, знаю!

– Ну, например, то, что ее муж повесился?

– Ее муж? Врач-офтальмолог?! Она говорила – он болел и умер…