Яна Егорова - Эрнестина Вольф. Дело о клубничном пироге

— Какая интересная тема! — ухватилась француженка за возможность поговорить о том, зачем, собственно, пришла. — Я всегда интересовалась криминалистикой. Все эти яды, способы убийств, следы. Вы, кстати, слышали о том, что произошло в вашем доме? Я гощу здесь временно, но даже меня допрашивали полицейские…

— Да, меня тоже, — студент уселся на тот же край кровати и взял гитару в руки. — Что с того? Спрашивали, не слышал ли я что-то о том, чтобы в нашем подъезде травили крыс.

— И?

— Что и?

— Не слышали?

Студент пристроил гитару на одном колене и провел по струнам первый раз, гитара судорожно отозвалась, резанув тонкий слух гостьи.

— Не слышал. Меня это не интересует. Если вы думаете, что лишь потому, что я учусь на судмедэксперта, меня заинтересуют склоки старух — вы сильно ошибаетесь. Они гнали на моего Черного, вроде как он гадит в подъезде.

— Черного?

Парень ткнул пальцем в сторону окна. Там, на куче грязной одежды, улегся клубочком спать черный кот.

— Черного. Что он им сделал? Он дома сидит всегда. А еще он породистый, в отличие от их котов. Постоянно полицию вызывают, на меня уже с десяток жалоб накатали.

Эрнестина Вольф поставила чашку на пол, потому что больше поставить ее было некуда и прикурила сигарету из пачки, которую принесла с собой. От студента не укрылось то, что прикурила она от настоящей, золотой зажигалки. После привлечения внимания, зажигалка была спрятана в карман кофты.

— Ох уж эти сплетники и соседи, талант должен как-то развиваться, а как же еще ему это делать, если не в стенах собственного дома? Вы, наверное, и не дружите здесь ни с кем?

— С кем здесь дружить? С бабками, которые постоянно на меня жалуются?

— Как же? — мадам Вольф выпустила струю дыма в воздух. — На третьем этаже, насколько я знаю, живет симпатичная молодая особа.

— Не знаю, — поморщился Нико. — Повторяю, я в этой жизни не участвую. Допоздна учусь, к экзаменам готовлюсь. Никого не вижу. Так вы слушать будете?

— Конечно, конечно. Начинайте! — француженка сделала взмах рукой, предлагая ему начать.

Еще минут пять ада и можно будет отправиться восвояси. Если повезет, то попытаться по пути домой заглянуть на третий этаж. Может быть кто-то из обитателей квартир семь и девять будет дома?

— Я прямо сейчас ему все перешлю. Благодарю за кофе! Доброй ночи.

Мадам более, чем добродушно распрощалась с Нико. И это спустя почти час «наслаждения» его музыкой. Лишь когда студент захлопнул дверь, а француженка отвернулась, женщина позволила себе стереть с лица приветливое выражение. Ужас. Хуже звуков она не слышала за всю свою жизнь! Она хотела надеяться, что судмедэксперт из паренька получится более толковый, чем музыкант. В этой ситуации успокаивало одно, мертвым его творчество не навредит.

Мадам вздрогнула — этажом ниже кто-то покинул свою квартиру. Так как номер восемь должен был пустовать — Линду Пелтолу давно увезли, это мог быть либо развратный мужчина из седьмой, либо развратная женщина из девятой. И тот и другая были нужны Эрнестине Вольф.

Француженка незамедлительно поспешила вниз, но тут же услышала, как пара женских каблуков быстро застучала по ступенькам. Развратная девица! Ее надо догнать! Мадам прибавила скорости и даже окликнула беглянку:

— Подождите, девушка!

Но соседка не отреагировала и покинула подъезд, мадам же так разогналась, что чуть было не влетела в красную деревянную дверь какого-то там века.

— Подождите! — выкрикнув это, Эрнестина Вольф выскочила на улицу и только и успела, что проводить взглядом отъезжавшее такси. — Ах, мэрд! — в отчаянии топнула ногой мадам.

— Она у вас кошелек украла? — осведомился хорошо поставленный мужской голос откуда-то сбоку.

— Что? — Вольф повернула голову и сперва врезалась взглядом в рыжего кота, по привычке наблюдавшего за ней из окна первого этажа, а уж потом заметила того самого нелюбезного мужчину из кафе.

Сейчас этот человек выглядел еще более элегантно, чем днем. Вечером похолодало, он был уже без пиджака, поверх его безупречно выглаженной рубашки был надет легкий джемпер цвета лимонного карри. Седые волосы подчеркивали загорелое лицо. На этот раз мужчина держал в руке поводок, мадам заметила это, потому что незнакомец махнул этой самой рукой в сторону исчезнувшего такси.

— Вы так за ней гнались, она что-то у вас украла? — повторил он. — Я запомнил номер машины, можно вызвать полицию.

— Вы запомнили? — опять переспросила Эрнестина, судорожно пытаясь сложить в голове дважды два.

Француженка всю свою жизнь была неравнодушна к привлекательным мужчинам. Она никогда не изменяла покойному супругу, однако это не мешало ей влюбляться по сто раз за год. Это был как раз такой случай. Загорелый, статный, достойный и немного грубый — все, как она любит. Полный комплект любимого лакомства. И уже вторая встреча за один день!

— Запомнил. Две буквы и четыре цифры, не принимайте меня за скудоумного. Симпатичная женщина гонится за подозрительного вида девицей, а та, делая вид, что ничего не слышит, быстренько сбегает на такси. Естественно, я предположил, что она сделала вам что-то плохое.

— Аналитический ум? — теперь уже с милой, почти кокетливой улыбкой поинтересовалась мадам. Ее тон кардинально изменился.

Мужчина неопределенно хмыкнул, вынул из кармана печенье и нагнулся к своему псу.

— Вам не кажется, что нам пора познакомиться? — сказал он скорее собаке, нежели мадам.

Эрнестина Вольф мгновение помедлила, затем хмыкнула на его же манер и ответила:

— Мне кажется, что пока рано. Если встретимся в третий раз, на счет чего я не испытываю ни малейших сомнений.

— Это маленький город, — хмуро ответил ей незнакомец, уже глядя на мадам с поубавившимся самомнением в глазах.

— Но даже в маленьком городе можно годами не встречаться. Всего хорошего, ме… господин Незнакомец.

Эрнестина Вольф вернулась в подъезд, гордо оставив двоих наглых мужчин, одного с хвостом и длинными ушами, а другого без хвоста, но с большим мешком нарциссизма, наедине наслаждаться вечерней прохладой. Она надеялась хотя бы застать владельца квартиры номер семь, но поднявшись на третий этаж, неожиданно обнаружила кое-что поинтереснее.

В квартиру номер восемь, в ту самую, где жила Линда Пелтола, пытался попасть ее новый знакомый Нико. Музыкант словно почувствовав, что за его спиной кто-то стоит и наблюдает за его действиями, обернулся. В его глазах читался испуг.

— А, — выдохнул будущий судмедэксперт, — это вы.

— Я. Но мне казалось, что вы живете этажом выше. Вы знаете Линду?

— Знал, — нехотя проворчал парень. Он замер, но так как навязчивая пожилая дама ни в какую не собиралась уходить, решил, что она ждет разъяснений. — Она была моей бабкой. Нет, не подумайте ничего, она была вредной старухой, мы ненавидели друг друга. Ведь этот дом когда-то принадлежал ей. Она продала его, чтобы вернуть карточный долг, а ведь это было наследство моего покойного отца. Теперь я получу только место на чердаке, на котором живу. Как паршивая крыса! Она поселила меня туда, в то время как сама жила в трехкомнатных хоромах.