Марина Серова - Штрихкод греха

Я подошла к кустарнику. Да, сразу окурок и не найдешь: настолько тесно были расположены ветки, они буквально переплелись между собой, особенно у самой земли. Для того чтобы добыть то, что мне нужно, придется основательно потрудиться.

Я начала отодвигать ветку за веткой и внимательно смотреть вниз. Так, вот и искомый окурок.

Я, обдирая руки, положила его в отдельный пакет.

— Ты чавой-то шаришься тута? — грубый испитый и прокуренный голос раздался почти у меня под ухом.

Я быстро выпрямилась и обернулась. Передо мной стояла женщина неопределенного возраста. На ней было растянутое трикотажное платье, настолько грязное, что понять его первоначальную расцветку было невозможно. Волосы женщины торчали в разные стороны, похоже, их обладательница давно забыла, что такое шампунь и расческа.

— Чаво молчишь? Язык в одно место ушел? — продолжала допрос бомжиха.

— Вы что хотите, женщина? Что вам надо? — спросила я.

— Мне? — удивленно переспросила женщина. — Мне ничё. Токо здеся моя тера…ри…тория, — по слогам начала она выговаривать сложное для нее слово. — И ваще… Да ты никак Афоньку мово ищешь?! Вот курва! Ступай отседа, пока по шее не накостыляла!

В подтверждение своих намерений бомжиха подобрала большую сучковатую палку, которая лежала тут же, и нацелилась на меня.

Изрыгая нецензурную ругань, бомжиха замахнулась своим оружием. Я развернулась и ногой выбила палку у нее из рук. Бомжиха, лишившись палки, начала размахивать руками, продолжая сквернословить. Тогда я провела еще серию приемов карате и уложила бомжиху на землю.

— Женщина, вы успокойтесь и отдохните, — посоветовала я поверженной бомжихе.

— Ты это… это… — бомжиха, лежа на земле, вертела головой во все стороны. — Ты чаво это… размахалась тута? Я тута, это… мужика свово ищу…

Я подумала, что это — скорее всего, тот, первый бомж, которого она нашла, когда осматривала полуразрушенные дома. Вряд ли Петр мог быть «ее мужиком».

— Его Петром зовут? — поинтересовалась я.

— Петька? Ну, ты… ваще… — бомжиха залилась хриплым смехом и тут же закашлялась. — Не, Петька не мой. Правильный он слишком потому что…

Бомжиха, кряхтя и ойкая, начала подниматься.

— Вы знаете, что недавно здесь расстреляли бизнесмена? — спросила я.

— А то! — гордо воскликнула бомжиха. — Тута все наши перетирали, значить, это дело… короч… я и мой Афонька. Это… токо он квасил тогда. Нашел почти цельную бутылку и всю ее выжрал, мне ни капли, сволочь, не оставил. Уж я его мутузила, мутузила, а он, мразина, даже не очухался.

— Значит, вы видели, как стреляли в мужчину? — спросила я.

— Да ты чё? Совсем того, да? Как я тебе видела, ежели была далеко?

— Значит, вы ничего не видели, — со вздохом сказала я.

— Да видела, только не то, как его… стреляли, то ись.

— Ну, тогда расскажите, что вы видели, — попросила я.

— А тебе зачем? — с подозрением в голосе спросила бомжиха.

— Я частный детектив, Татьяна. Расследую… ищу, кто убил того мужчину, — объяснила я.

— А-а, — протянула бомжиха, — так бы сразу и сказала. А то я удумала… Ладно, Таня ты, значится. А я — Лена. Так вот, значится. Расскажу, чё видала. А чё не видала, того нету. Короч, когда выстрелы прогремели, я это… спала, значится, ну, отдыхала, короч.

— А где именно ты была в это время?

— Да далековато отседа. Ну вот, услыхала я, значится, и думаю, дай посмотрю. Кто да чё. Прибегла я сюда, значится.

— Прямо вот на это место?

— Ну прям, — фыркнула Лена. — Я ж не дура, чтоб под пули лезть. Недалече, говорю, отседа. Ну и вот. Смотрю, потом машина проехала.

— Какого цвета машина? — уточнила я.

— Темно… короч, темная какая-то. То ли черная, то ли… коришневая, что ль.

— Ладно, дальше что? — поторопила ее я.

— Ну а чё дальше? Уехала эта машина. В город, кажись. Дальше еще одна машинка подогналась.

— Какая машина? Какого цвета? Тоже темная?

— А вот и нет! Белая машинка, то исть… сверкала она вся, вот. Как… как серебрянка. Краска такая есть, на кладбище ею кресты и памятники, значится, красють. Вот.

— И что дальше? И эта машина, серебристая которая, тоже сразу же уехала?

— Какой сразу! Вышел из нее, значится, один мужичок…

— Как он выглядел? — быстро спросила я.

— Да обычно как. Ну, портки, брюки, то ись. Рубашка там. Как все одеваются. Да и не разглядывала я его, на фиг он мне сдался. Да и далеко было.

— Ну хоть молодой или старый он был?

— Молодой, совсем зеленый.

— И что он делал?

— А ничё. Вышел из машинки своей, значится. Подошел к застреленному, походил. Побродил около него.

— А потом?

— Потом снова сел в свою серебрянку и поехал.

— Направление, куда поехал, запомнила?

— Да в город он поехал. Как и тот, который на темной машине.

— Лена, — я обратилась к бомжихе, — скажи, вот ты наблюдала за ним, за молодым этим мужчиной. А можешь сказать, зачем он приезжал-то?

— Да я-то откуда знаю!

— Но ведь какое-то мнение у тебя сложилось?

— Чё? — Лена недоуменно уставилась на меня.

— Я хочу сказать, что, когда на него смотрела, то могла понять что-нибудь. Ну, например, зачем он остановился около застреленного?

— Да не смотрела я на него! Вот еще! Сдался он мне! Сопляк какой-то желторотый! Да и ничего особенного он и не делал. Так, вышел из своей машины, покрутился около того мужика и снова отчалил. Откуда мне знать, чё ему надо там было? Может, ехал мимо, увидал трупак, остановился, поглазел и убралсси.

— Так, ладно. Кроме него, в машине больше никого не было? — продолжила я свой допрос.

— А-а… — Лена открыла было рот, но потом снова закрыла.

— Ну говори, что еще видела? — нетерпеливо воскликнула я.

— А-а… это… девка потом из машины вылезла. Вот.

Час от часу не легче! Какая еще девка? Откуда она взялась?

— Лена, а ты ничего не путаешь? — недоверчиво спросила я.

— Да не путаю я ничего! Вот еще! Чё ж я, совсем дурная, да? Просто ты все время о мужике спрашивала. Вот про девку я и забыла. Со мной часто такое бывает.

— Ну, опиши мне ее, — попросила я.

— А чё ее описывать? — ухмыльнулась бомжиха. — Девка как девка, тоже молодая. Такая фигуристая, правда, полная. Но ничего себе. Лица мне не видно было.

— А что делала эта девушка? — спросила я.

— А ничё. Так же, как и парень, потолклась вкруг убитого, и все. Потом они сели и укатили.

Я поняла, что бомжиха Лена рассказала все, что видела. По дороге в город я размышляла, что могли делать две машины примерно в то самое время, когда был убит Бартелеймонов. Случайно ли они оказались в том районе? Почему парень и девушка не сообщили об убийстве?

Что-то тут определенно было не так. Если предположить, что темно-синяя машина принадлежала убийце или тому, кто ожидал киллера, чтобы увезти его, то серебристая «Ауди» — такси, получается, тоже не случайно оказалась в лесополосе? Кто же были эти парень и девушка, которые покрутились возле тела Константина и уехали?