Галина Романова - Позови ее по имени [litres]

Ей всегда помогали подобные монологи. Мысли не всегда способны успокоить. А когда они бывали озвучены, результат иной. Так она считала. Этому научила подруг. Они идею подхватили и размножили.

Влада выключила воду, шагнула из душевой кабины на мягкий ворсистый коврик, потянулась за толстым белым халатом. Замотала волосы полотенцем. Встала перед большим зеркалом. Тронула кончиками пальцев кожу на скулах, под глазами, на шее.

С каждым днем становилось все сложнее и дороже отвоевывать себя у старости. Это как борьба с джунглями на маленьком затерявшемся среди лиан и высоких пальм ранчо. Каждый день начинается с борьбы.

Она протерла лицо и шею увлажняющим тоником, вытерла излишки косметической салфеткой, нанесла крем. Стащила с волос полотенце и принялась сушить их феном. Времени это всегда занимало много. Волосы были длинными, густыми, в завитках. Новая молодая жена Егора могла бы ей позавидовать. У той с шевелюрой было не очень.

– Волосики, как у новорожденной, – хихикала Инга, сплетничая о мачехе.

Влада ее не пресекала. Пусть выпустит пар хотя бы у нее дома. Отец, со слов Инги, ей не давал нормально жить. Не позволял общаться со сверстниками. Всячески притеснял и морально, и материально. Когда Влада попыталась с ним поговорить на эту тему по телефону, он послал ее в грубой форме и пригрозил больше не отпускать к ней дочь.

– Если не перестанешь совать свой курносый нос куда не следует! – закончил он гневную тираду.

Сейчас, стоя у зеркала, Влада об этом вспомнила и улыбнулась. Он все еще помнит ее нос? Воспоминания целы? Уже неплохо. И может быть, когда его молодой жене он надоест и она уйдет от него, Егор снова вспомнит о ней. И позовет обратно.

Смешно, конечно, но она об этом часто думала. И даже позволяла себе мечтать за чашкой ромашкового чая на ночь, как они снова заживут все вместе: она, Егор и их любимая дочка Ингуля.

Инге тоже этого очень хотелось. И они вдвоем иногда строили запретные планы. И хихикали, как заговорщики.

Она давно не была у нее. Готовилась к олимпиаде. Позвонила неделю назад. Рассказывала какие-то смешные и опасные истории из жизни ее друзей и одноклассников. Они посмеялись, посочувствовали. Потом дочка привычно сказала, что очень любит свою мамочку, обещала скоро позвонить и отключилась. И неделя тишины. Сама она не могла ей звонить. Они с Ингой так договорились, что всегда будет звонить она сама.

– Понимаешь, мамуль, в чем проблема… – сильно растягивая гласные, принялась объяснять дочь. – Алла иногда хватает мой телефон, когда на него поступает звонок. И отвечает за меня. У нас голоса немного похожи. И один раз эта отвратительная тетя проговорила с моим парнем целых десять минут. Прикинь!

– А у тебя есть парень? – ахнула Влада. – Расскажи, расскажи!

Они сидели тогда, обнявшись, на ее лоджии, на узком мягком диванчике, когда Инга начала ей все это рассказывать:

– Он самый лучший, мамка! Он сильный, красивый! У него такая крутая тачка.

– Тачка? – Влада тогда нахмурилась. – Машина?

– Нет, байк. Это такой крутой мотоцикл. Японский. И шлем… Он неподражаем.

– Он взрослый, детка? Сколько ему лет?

– Мам, не начинай, – сразу отодвинулась от нее Инга. – А то вообще ничего не расскажу.

– Прости. – Влада шутливо похлопала себя по губам. – Рассказывай…

Они проговорили тогда часа полтора. И тогда точно так же, как сегодня, шел дождь. Но почему-то погода в тот день не навевала на Владу тоску. Наоборот, было уютно и покойно. Шум дождя убаюкивал, казался нежной природной симфонией.

Что не так сегодня? Почему ее гложет тоска? Потому что Инга давно не звонила? Или потому, что ей сегодня всю ночь снился Егор?

Влада прошла в свою спальню, сбросила халат. Нашла в шкафу мягкие вельветовые джинсы ярко-синего цвета. Кораллового цвета джемпер надела прямо на голое тело. Ей захотелось яркости.

Она высоко заколола густые непослушные волосы. И пошла в кухню готовить себе что-нибудь на обед. Какой-нибудь замысловатый супчик – постный и полезный.

Звонок в дверь раздался между обжаркой лука и моркови. Она успела сбросить все со сковороды в кипящий суп, убавила огонь и пошла к двери.

Кто это мог быть? Почему звонили в дверь, а не в домофон?

Инга? Она знала код подъезда. Почему она тогда не в школе?

Егор? Он тоже знал код. Но ему здесь делать было нечего. Если только поиграть на нервах, перечисляя все ее недостатки, помешавшие их семейному счастью.

Такое поначалу случалось. Первый год после их развода он иногда заваливался к ней пьяным и загибал пальцы, сидя за родительским столом в гостиной.

Это был Егор.

Он очень паршиво выглядел, стоя перед ней у распахнутой двери. Русые волосы в беспорядке. Одет был так безвкусно, словно одевался в темноте. И конечно же, от него несло перегаром.

– О господи! – Влада закатила глаза, раздраженно спросила: – Что тебе надо?

– Я был у тебя на работе, – еле продавил он сквозь зубы. – Там сказали, что ты в отгуле.

– Ты был у меня на работе?! Зачем?! С ума сойти!

Она разозлилась. Если его видели в таком виде, то…

Да плевать. Найдет, как объяснить. Завтра выйдет на работу и наплетет что-нибудь.

– Клево выглядишь, – вдруг сказал он, его заполошный взгляд прошелся по ней. – Без лифчика… Грудь, как всегда, в порядке.

– Ты зачем здесь? Поговорить о моей груди?

Она подавила смешок, почувствовала, что краснеет, но не от стыда. От удовольствия точно, что он еще помнит, что не забыл. Он поругался с Аллой и явился сюда, чтобы…

Вариантов было много. Они бегущей строкой проскочили в ее мозгу и почти все понравились.

– Инга не звонила? – вдруг спросил Егор странным голосом.

И опустил голову. «Чтобы так откровенно не таращиться на грудь», – поняла она.

– Звонила неделю назад.

– Что сказала? – Голова Егора по-прежнему была опущена.

– Что готовится к олимпиаде, что перезвонит.

– О чем еще говорили?

– Много о чем!

Она начала злиться. Он что, снова включил заботливого папочку? Снова посадил девчонку под замок?

Такое уже случалось, Инга ей жаловалась. И сейчас ездит по всем и ревизует ее контакты. Идиот!

– Влада. Тут такое дело…

Его рука – она тряслась, Влада это отчетливо рассмотрела – поднялась и прижалась на мгновение к губам.

– Инга тебе не позвонит, – произнес он снова странным, незнакомым голосом.

– Это еще что за новости! – Она уперла кулаки в бока. – Ты не имеешь права запрещать нам общаться! Она уже взрослая девочка и… Что?!

Она замолчала, мгновенно почувствовав внутри ледяную пустоту.

– Что случилось?!

По его бледному до синевы лицу, которое он поднял на нее, текли слезы. Его глаза не могли ее обмануть. Они были искренними. Они выражали страшную муку.