Ольга Володарская - Осколки хрустальной мечты

– Но она была беременной и, как думала, скинула. Неужели женщина после этого не отправится на обследование?

– Если ничего не беспокоит? Скорее всего, нет. Опять же не будем забывать о том, какие были времена. В больницах ничего, даже одноразовых перчаток, их просто мыли с хлоркой. Врачи получали копейки и были злые как черти…

– Она родила, так?

– Да. Семимесячную девочку. Больную, что естественно – уколы даром не прошли.

– Как она вообще выжила?

– Считай, чудом.

– И она – это я?

– Судя по всему, да. У Златы снова открылось кровотечение, она уже собралась вызвать «Скорую помощь», но тогда и ее можно было дожидаться часами. Когда моя бывшая подружка пошла в туалет или на задний двор (она тогда в частном доме жила), сказать не могу, но из нее вылез ребенок – крохотный, с крысу размером. Злата хотела отдать его им, у нее в подполе водились, но поняла, что он живой, и оставила. Обмыла, обернула пеленкой, положила в коробку. Ждала, когда умрет своей смертью, но девочка не собиралась сдаваться.

– Обо всем этом тебе рассказала Злата?

– Да. Она напилась и решила со мной поделиться. Знала, что я не растреплю.

– Меня подкинули в августе, а родилась я в июне. Она держала меня у себя два месяца?

– Не знаю, наверное.

– И когда поняла, что я не умру, принесла меня в коробке к дому малютки?

– Нет. Сначала поехала к тому, от кого родила. Он так хотел ребенка, просил подарить ему деточку. Злата готова была отдать ее, но…

– И отцу я была не нужна, – с горечью проговорила Окси.

– С мужиков, как ты сама сказала, спрос меньше.

– Ты знаешь и моего отца?

– Увы.

– Кто он?

– Помнишь, я рассказывала тебе о Коленьке?

– Муже Вари-роднулечки, которого ты увела? Конечно.

– Так вот, он ушел от нее ко мне, а Злата-паскуда его к себе в койку затащила. Я постоянно на работе, кручусь-верчусь, а у него времени и здоровья вагон. До секса он в те годы охоч был, а мне то некогда, то устала. Да и в климаксе была уже – не хотелось, а ему не по разу на дню. И тут подружка моя озабоченная ему подвернулась. Сначала Злата просто трахалась с Колькой, потом влюбилась, наверное, раз родить ему захотела. Этого я не знаю, о таком она мне не рассказывала. Я вообще об их романе узнала спустя четверть века.

– Николай на самом деле хотел ребенка?

– На словах – очень. Я, как ты понимаешь, родить ему не могла, и он стал любовницу обрабатывать. Но когда Злата залетела, он себе другую нашел, селянку. Считай, бросил ради нее сразу двоих, и меня, и Златку.

– Троих. Еще меня.

– Еще и тебя, – не стала спорить Кулеж.

– И что же эта Злата?.. Она не раскаивается?

– Совершенно нет. Поэтому я и говорю, что она дурной человек, и из-за этого прошу тебя не встречаться с ней. Ты знаешь, почему она тебя бросила. И зачем после этого смотреть в ее… бесстыжие… глаза?

Тогда Окси с ней согласилась. Но спустя некоторое время поняла, что все равно хочет столкнуться с матерью лицом к лицу. Просто познакомиться как минимум. Понять ее как максимум. И, помня имя и фамилию (Злата Ортман – редкое сочетание), Окси нашла свою мать. Явилась к ней, но была изгнана.

Об этом никому не хотелось рассказывать. Даже Косте! Он бы, конечно, понял и поддержал, но как признаться не только себе, но и кому-то еще в том, что ты отвергнута дважды. Окси не нужна была матери тогда, не нужна и сейчас. Хотя она, мать, не юна, бездетна, и дочери не нужны от нее ни деньги или квартира, ни печень или почка, ни что-то еще…

Однако Кулеж узнала об этом. Не от Окси – от Златы. Та позвонила и стала проклинать и дочь, и давнюю подругу. Желала им обеим гореть в аду.

– Ей самой там место, – в запале проговорила Оксана.

– Согласна с тобой. Как земля только носит подобных тварей?

– Ничего, и они получат по заслугам.

– Когда? Только не говори, что после смерти.

– Может, и в этой жизни?

– Злата живет себе припеваючи. У нее и деньги есть, и время на развлечения. А, что обиднее всего, здоровье. Злата говорила мне, что регулярно обследуется и у нее все органы в идеальном состоянии.

– Значит, будет отвечать за свои грехи после смерти.

– Ты это всерьез? Сама же уверяла меня в том, что не веришь в ад и рай, а только в то, что каждый поступок бумерангом возвращается.

– Да, но я могу ошибаться.

Кулеж схватила ее за руку, прижала к груди, в которой часто-часто билось сердце, и прошептала:

– Я умирала однажды. И поверь мне… ТАМ ничего нет.

– Когда ты умирала? – испугалась за нее Оксана.

– Давно. Но отлично помню, что нет никаких длинных коридоров и света в конце. Ты не воспаряешь над своим телом и не видишь его, а просто выключаешься. Считай, ломаешься, как ламповый телевизор. Кого-то потом чинят, а других отправляют на свалку. Меня починили. Но теперь я знаю – нет жизни после смерти, это все выдумка.

– Ты к чему ведешь, я не понимаю?

– Давай ее накажем!

– Каким образом?

– Радикальным.

Оксана вытаращила глаза.

– Да, ты правильно подумала, – кивнула лысеющей головой Анна Ивановна. – Я предлагаю лишить ее жизни. Сломать, как ламповый телевизор.

– Нет, я на такое не пойду, – решительно проговорила Окси.

– А ведь ты можешь. Я помню, ты рассказывала мне о том случае в детдоме…

– Если речь о Конге, то я его всего лишь пугала.

– Но стрелу бы пустила в парня, сделай он шаг?

– Да, но она всего лишь поранила бы его. А убивать человека, даже подлого и злого, я не буду.

– Я сделаю это сама… Для тебя.

Оксана ей не поверила. Мало ли что скажет пожилая, подвыпившая женщина.

Но та не отказалась от своей идеи и буквально зомбировала Оксану. Вскоре той уже не казалось чем-то ужасным убийство недостойного человека. А Злата была именно таким – Кулеж не уставала напоминать об этом Окси.

Потом она принесла планшет с закачанным в него боевиком «Пульс». Они вместе его посмотрели, и Анна Ивановна сказала:

– Вот так мы ее и убьем, проткнем вену на шее.

Она говорила «мы», и Окси не возражала. Смерти они ей обе желают, значит, и виновны будут обе, пусть только одна нанесет смертельную рану.

– Где мы это сделаем?

– Ты говорила, что она похаживает в ваш клуб?

– Да. Видела ее пару раз.

– Она тебя узнала?

– Вроде нет. Когда я к ней приходила, у меня была другая прическа. – Тогда она выбривала только виски и затылок, а в волосы на макушке вплетала разноцветные косы. – Да и не смотрит Злата на женщин, ее волнуют только мужики.

– Озабоченная дрянь.

Окси с Кулеж соглашалась – Злата такой и была.

– Мы убьем ее у вас в «Хрустале».

– Почему именно там? Разве это умно? В клубе народ, охрана и камеры.

– Отследи «слепые» места и стащи форму уборщицы. Об остальном не беспокойся.

– Как же мне не беспокоиться? А если тебя поймают?