Моника Кристенсен - Угольная крошка

Калле наклонился к нему:

– Ползите вперед. Вы скоро попадете в пещеру, а там светло из-за окошек, которые мы вырыли.

Он чувствовал себя очень взрослым и важным.

– Я пойду следом, – сказал он следователю КРИПОСа. Тот не успел ничего ответить, как маленькая попа в темно-синих штанах уже исчезла в отверстии сугроба.

Долгое время из-под крыльца не было слышно ни звука. Под конец Магнус с близнецами устали ждать и захотели полезть вслед за Калле. Но Мелум их остановил:

– Нам лучше остаться здесь.

И добавил спустя какое-то время:

– Так, значит, вчера Элла не вернулась вместе со всеми? После того как шестой принес вам сладости и вы забрались под садик, чтобы их съесть?

Ему удалось разговорить детей, и они рассказали про то, как придумали засылать одного в садик, чтобы он следил за дверью, а остальные могли спрятаться и остаться на улице дольше других. Но, когда они возвращались вчера, Эллы с ними не было. Потому что она застряла в сугробе под садиком. Поэтому одному из близнецов пришлось оставить дверь незапертой.

– Это было разумное решение. Принимая во внимание ситуацию, – сказал Мелум и взглянул на мальчика. Его несчастное личико посветлело от облегчения.

Кнут выполз из-под садика, весь красный от натуги и от мороза.

– Нет, все как они сказали. Отличное укрытие для ребятни. Но для взрослого залезть туда практически нереально. Мне куча снега завалилась за шиворот.

Он снял куртку и отряхнул ее.

Родителям не терпелось узнать, чем они занимались под садиком. Мелум переглянулся с Калле:

– Да ничего особенного, – ответил он. – Просто кое-что посмотрели.

Калле понравился такой ответ. Он подумал, что, возможно, станет полицейским, когда вырастет.

Родители с детьми разъехались по домам, а полицейские задержались еще на несколько минут в кабинете заведующей. Время близилось к половине восьмого.

– Ну? Что скажете?

Кнут подумал, что столичный следователь уже выглядит усталым.

– Никогда не знаешь наверняка. Но здесь мало что указывает на похищение. Она находилась в поле зрения до самых последних минут перед своим исчезновением. Один из сотрудников видел ее в прихожей вечером, после того как все вернулись с улицы. Так что мы точно знаем, что она не осталась под садиком.

– Удивительно, что мы не смогли догадаться, где прячутся дети, – досадовала заведующая. – Я почему-то не замечала этого лаза в сугробе. Да мне и в голову не приходило, что они полезут под дом посреди зимы.

– Мир детей не похож на наш, – грустно отозвался Мелум. – Они видят не то, что мы. И способны вынести такое, что нам, взрослым, не под силу.

– А что насчет следов с той стороны площадки? Что это за траншея в снегу, что тянется до самой улицы Хилмара Рекстена? – перевела взгляд на Кнута Ингрид Эриксен. Ведь он неоднократно повторял, чтобы никто не приближался к этим следам, пока их детально не исследуют.

– Черт, – столичный следователь опустился в кресло. – Чуть было не забыл об этом. Вы же писали об этом в докладе, Кнут. Виноват. Где они, покажете?

Но тут мобильный Кнута снова зазвонил.

– Мне нужно ответить, – сказал он. – Это наверняка Хьелль Лоде, снова наткнулся на что-то в куче наводок.

Но он уже знал, что звонил вовсе не Лоде. На дисплее телефона высветилось имя Ханны Вибе, медсестры и больше чем просто подруги. Кнут вышел в коридор.

– Ханна?

– Кнут, господи боже. Кнут, тебе нужно быть здесь. Немедленно.

– Но Ханна, дорогая, что за спешка? Что происходит?

– Супппермаркет… просто приходи… это просто ужас, Кнут. Даже для меня.

Она говорила бессвязно. Хватая ртом воздух. Обычно речь ее была ясной и четкой. Кроме случаев, когда она сердилась. Но сейчас она явно пребывала в шоковом состоянии. Такой он слышал ее впервые. Ей как медсестре на Шпицбергене довелось повидать немало. Несчастные случаи на архипелаге были, как правило, драматичными, кровавыми и внезапными.

– Ханна, успокойся. Я буду через несколько минут. Только скажи, что случилось? Буквально пару слов.

Он стоял и слушал ее прерывистый безжизненный голос, и постепенно перед глазами у него встала картина происходящего перед супермакетом. Бледный как полотно, он вернулся в кабинет заведующей.

– Мне нужно срочно бежать к супермаркету, – сообщил он. – Там творится что-то страшное. На парковке загорелось несколько машин. И в одной из них явно кто-то сидит. На нем горит одежда.

Кнут выбежал в коридор, быстро натянул на себя сапоги и набросил на плечи куртку. Уже с крыльца он увидел языки пламени, озарявшие дома на площади. И услышал доносившиеся оттуда испуганные вопли.

Пятница 25 января 17.30

Кристиан с Ларсом Уве выехали из города, предварительно подняв вокруг своего отъезда как можно больше шуму. По пути на заправку за горючим для снегоходов они заглянули в «Горняк» и в паб, по возможности заводя громогласные беседы со всеми знакомыми. Распевали песни. Топали нарочито громко на входе и выходе своими большущими снегоходными ботинками. Спрашивали во всеуслышание, не видал ли кто Стейнара Ульсена.

– Куда, черт его дери, запропастился этот придурок? Если увидишь его, передай, что мы уезжаем. До Вейде-фьорда путь не близкий.

Они вынесли немало ящиков из чулана Кристиана, где те простояли на холоде несколько недель. Загрузили ими под завязку сани, а сзади на багажники снегоходов прикрепили ружья. В Лонгиере вряд ли остался хоть кто-то, кто не знал, что эта троица с Седьмой шахты отправилась за город, планируя первую остановку в хижине у Билле-фьорда, а дальше – до русского шахтерского городка Пирамида, а может, и до самого Вейде-фьорда. Кто знает, как далеко на север их занесет? Потому неудивительно, что они везут с собой так много горючего и провианта. И вернутся они не раньше позднего вечера воскресенья, так что ничего страшного, если от них не будет вестей до самого понедельника. Но, когда наконец все хлопоты были улажены и Кристиан с Ларсом Уве сидели на заглушенных снегоходах посреди фьорда, больше не было причин ломать комедию.

– Так он подтвердил, что едет с нами? – спросил Кристиан, не сводя глаз с горизонта.

Ларс Уве боязливо покосился в его сторону.

– Нет, но он обещал подъехать к хижине в Билле-фьорде. Тогда сам и спросишь.

– Он должен поехать с нами. Без него мы черта с два дотащим трое саней. А на двое все мясо не влезет. Весит-то оно не много, но места занимает будь здоров. Я тебе так скажу: если он не объявится, то я…

Но Ларс Уве не услышал, что Кристиан грозился сделать со Стейнаром, потому что тот уже опустил щиток шлема и повернул ключ зажигания, так что рев мотора заглушил остаток фразы. Снегоходы развернулись и выехали прямо на трассу, ведущую на северо-восток. Прятаться не имело смысла. Ведь все знали, куда они направлялись.