Александра Маринина - Безупречная репутация. Том 2 [litres]

– Вы полистайте, если что, там штук десять этих скринов, список-то длинный, – зло бросил Вадим. – Вам мелко, наверное, плохо видно?

Лицо шефа изменилось прямо на глазах, стало каменным и не обещающим ничего хорошего.

– Когда мне плохо видно, я надеваю очки. Тебе тоже советую.

Положил айпад на стол и толчком отправил по гладкой поверхности в сторону Вадима.

– И сотри это. Сейчас, при мне, чтобы я видел. На сегодня все. Свободен. Алена Валерьевна, останьтесь.

Алена Валерьевна. Горбызла. А что, если…? По возрасту, правда, не подходит, она заметно моложе ровесниц его матери, зато морального удовлетворения принесет три кучи. Не обязательно подставлять ее перед шефом, достаточно просто раздавить морально – и она уже не сможет работать эффективно. Тут и подстав не понадобится, шеф сам ее выгонит.

Все будет легко и просто. За пару минут, которые понадобились Вадиму, чтобы дойти до лифта, спуститься вниз и выйти на улицу, в его голове прокрутилась вся последовательность действий по уничтожению соперницы. Однако, когда он сел в машину, вся задумка показалась ему пустой и глупой. Зачем ему Горбызла? У него есть план получше. Намного лучше.

В молодости покачивание вагона и ритмичный стук колес казались Насте уютными, убаюкивающими, успокаивающими, теперь же отсутствие тишины и физического покоя раздражало и не давало заснуть. Полка, на которой тридцать лет назад она могла сладко проспать всю ночь, а то и полдня, теперь была неудобной, принять привычную позу, в которой спина не болела бы, никак не удавалось. Настя переворачивалась с боку на бок, то подтягивала ноги к груди, то вытягивала, и вроде даже мутная тяжелая дрема подступала, но в сон не переходила. Зоя, свернувшись калачиком, тихо и ровно дышала на соседней полке и, похоже, крепко спала.

Кондиционер действительно работал, как и обещала проводница Оксана, но легче от этого не становилось. Все равно кислорода в спертом вагонном воздухе не хватало. А ведь это спальный вагон, где купе двухместные и пассажиров в два раза меньше, чем в купейном, что уж говорить о плацкартном, где вообще, наверное, не продохнуть? Но хотя бы не жарко, и на том спасибо. И зачем в поездах так сильно топят?

Она решила выйти постоять в коридоре. Все лучше, чем так маяться. Села на полке, принялась в темноте натягивать джинсы, стараясь не производить никаких звуков, чтобы не разбудить Зою. Но та все равно проснулась.

– Включайте свет, не стесняйтесь, я уже не сплю, – раздался с соседней полки ее голос.

Настя смутилась, расстроилась и принялась многословно извиняться.

– Вы не при чем. Не могу нормально спать, когда все окна закрыты и слишком тепло. Мне для сна и вообще для жизни нужны холод и свежий воздух. И вы правы, нужно открыть дверь и проветрить, надеюсь, станет полегче.

Они обе вышли в коридор, постояли, глядя в окно, за которым не было видно ничего, кроме мелькающих огней, изредка переговаривались шепотом, чтобы не потревожить спящих пассажиров, потом вернулись в купе, но дверь закрывать не стали.

– Может, прикроем все-таки? – предложила Настя. – Вдруг ваш поклонник встанет ночью в туалет, пройдет мимо нас, увидит, что мы не спим, и… Потом ведь не отвяжемся. Он и так весь вечер нам мозг выносил.

– Это правда, – с легкой улыбкой согласилась Зоя.

– Надоел? Устали от него?

– Ничего, я выносливая. Вы же знаете, я умею не слушать, но интеллигентно делать вид.

– А его мужское внимание не напрягает? Он же глаз с вас не сводит, ну и вообще… Утомительно, наверное?

Зоя пожала плечами:

– Привыкла.

Настя помолчала, собираясь с духом. Ничего такого уж страшного она спрашивать не собиралась, но все равно было отчего-то неловко, поэтому решила последовать примеру самой Зои и использовать повествовательную форму. На самом деле, это более правильно, ведь когда задаешь вопрос – подразумевается, что ты ждешь или даже требуешь ответа, иными словами, обязываешь человека говорить. А то и принуждаешь, что уж совсем не к месту в сложившихся обстоятельствах. Повествовательная форма никого ни к чему не обязывает, она всего лишь доводит до собеседника информацию о том, что ты чего-то не знаешь, но не возражал бы узнать.

– Для меня было неожиданностью, что ваш сын знаком с Василием.

Зоя вздохнула.

– Женька пошел третьего августа на митинг. Вы помните, наверное, что там произошло.

– Помню, – кивнула Настя. – Он у вас борец за гражданские свободы и избирательную реформу?

– Вроде того. Активист. Он пошел на митинг, а у его жены схватки начались, она мне позвонила, я примчалась, повезла ее в роддом. И Женьке написала, что жена рожает. Остальное знаю только с его слов, так что за точность не поручусь.

…Евгений Печерников не выпускал из рук смартфон: его предупредили, что Росгвардия может повести себя неадекватно, и он готовился записывать инциденты на видео. Когда звякнуло пришедшее сообщение, он тут же прочитал его и остановился, пытаясь сообразить, что делать. Бросить все, выбираться из толпы и ехать в больницу? Или остаться? Ребята надеются на него, они рассредоточены от Пушкинской до Трубной площади, чтобы записать максимальное число столкновений с силами правопорядка, и если он сбежит, то получится, что оголит свой участок.

Кто-то сзади взял его повыше локтя, не больно, но крепко, хватка железная, не вырвешься. В ухе зашелестел незнакомый тихий голос:

– Парень, вали отсюда, сейчас винтить начнут. Первыми выдернут тех, у кого в руках телефоны. Я твое сообщение видел, у тебя жена рожает, если тебя задержат – ты ее долго не увидишь.

Женя обернулся: слева и чуть позади стоял невысокий худенький парень и делал вид, что смотрит куда-то в сторону. Ощущение сильных пальцев на руке никак не вязалось с образом хрупкого мальчишки, и Женя закрутил головой в поисках того, кто сейчас держал его и разговаривал с ним.

– Не вертись. Прячь телефон и иди за мной, я тебя выведу, – скомандовал голос.

«Провокатор, – обреченно подумал Женя. – Сейчас вытащит меня и прямо в кутузку наладит. Сколько времени он шел у меня за спиной? Или рядом? А я ведь несколько раз с ребятами переписывался, мы действия координировали, он, наверное, сбоку смотрел и все прочитал. Конечно, я первый на посадку. Прикинулся добреньким, отдаст меня этим выродкам с палками и пойдет себе дальше, следующую жертву искать. Может, удастся выкрутиться как-нибудь…»

Откуда-то из толпы раздались крики, сначала возмущенные, потом истерические.

– Ну вот, началось, – нервно проговорил парень за спиной. – Давай быстрее, шевелись, я знаю, где их нет и пока еще можно выскочить. Через пять минут будет поздно, все отходы перекроют.

– Да я ничего не сделал же! – возмутился Женя. – За что меня задерживать?