Александра Маринина - Безупречная репутация. Том 2 [litres]

Домой вернулась поздно, Виктор Семенович с супругой так и сидели вдвоем под навесом рядом с летней кухней.

– Ты Ленечку не видела? – встревоженно спросила Светлана Дмитриевна. – Скоро двенадцать, а его до сих пор нет.

Лиана постаралась успокоить ее, уверяла, что в городе тихо и безопасно, а Леня такой крупный парнишка, что вряд ли кто-то захочет его обидеть. Виктор Семенович угрюмо молчал, но слушал внимательно.

– Витя, ну почему ты не купишь ему мобильник? – умоляюще проговорила Светлана Дмитриевна. – Ведь насколько проще было бы! Позвонили бы, убедились, что мальчик жив-здоров, и никаких лишних волнений.

– Ему нужен не мобильник, а строгости побольше и чувства ответственности, – отрезал прокурор.

– Ну какая ответственность, Витя! Он же ребенок совсем, ему всего пятнадцать!

– Мобильник он себе купит, когда сам заработает на него.

С этими словами Виктор Семенович поднялся и ушел в дом, супруга испуганно посеменила за ним следом. Лиана присела за опустевший стол и только тут почувствовала, как устала. Ступни горели, ноги налились свинцом. Захотелось выпить чаю, но за чистой чашкой нужно было идти в кухню, всего-то четыре-пять шагов, но даже их оказалось не под силу сделать. Она так и сидела, погрузившись в задумчивость и машинально перебирая карамельки, насыпанные в глубокую миску, когда нарисовался Ленька. В широких длинных шортах и свободной майке он казался еще крупнее, чем был на самом деле. «Просто горилла какая-то, – с неприязнью подумала Лиана. – И это в пятнадцать лет. А что будет, когда станет взрослым мужиком?» Трудно поверить, что худощавый тонкокостный Виталик, изящный и почти аристократичный – родной брат этого чудовища.

– Где ты болтался? – сердито спросила она. – Мама вся испереживалась, отец сердится. Ушел среди дня и до самой ночи не появился. Мозги есть вообще?

– Мозгов навалом, еще и на тебя хватит, могу поделиться, – нагло заявил Леня и плюхнулся на лавку. Похоже, немедленно идти в дом объясняться с родителями и извиняться он и не собирался.

Лиана уловила запах пивного перегара и едва сдержалась, чтобы не поморщиться.

– Мне своих пока достаточно, – сдержанно ответила она.

Девушка поднялась, превозмогая усталость: не хотелось разговаривать с будущим родственником, да и родителей его нужно успокоить, мол, не волнуйтесь, ребенок вернулся целым и невредимым.

– А я тебя видел, – бросил Леня ей вслед. – Идет вся такая фифа, по сторонам не смотрит, типа королева на сельском поле. Че, не прикололся никто? Зря ноги топтала по местным кочкам? Даже в такой дыре ты никому на фиг не нужна, поняла?

Отвечать ему смысла не было. Впрочем, как и обращать внимание. Зачем? Мерзкий, глупый, наглый подросток, к тому же склонный к воровству. Лиана то и дело замечала, что у нее в кошельке вдруг ни с того ни с сего становилось на две-три купюры меньше, хотя ни в какие магазины она не заходила и весь день провела у Гнездиловых. Кто ж мог взять, кроме Леньки? Да и Светлана Дмитриевна частенько недоумевала вслух, обнаружив, что денег то в сумке, то в столе почему-то меньше, чем она думала. Над ней подшучивали, списывали на рассеянность, и Лиана понимала, что если посмеет заикнуться насчет Лени – скандал неминуем. Ей не поверят, назовут клеветницей и отлучат от дома, больше ничего она все равно не добьется. Скорее бы Виктор Семенович получил свое назначение в Москву, они с женой уедут и Леньку увезут, а когда Лиана и Виталик поженятся, у них начнется своя жизнь, отдельная, и Леньки в этой жизни, бог даст, больше не будет никогда. Лиане в ее девятнадцать лет казалось, что можно легко убрать со своего пути неприятного человека, в этом нет никакой проблемы. Ну и что, что этот неприятный человек – родной брат мужа? Если она не захочет, то не будет ни встречаться с ним, ни общаться. И Виталька наверняка не горит желанием поддерживать отношения с младшим братцем.

Уже засыпая, Лиана слышала сквозь дрему:

– Мамулечка, ну брось, не дуйся, ты же знаешь, как я тебя люблю…

– Ленечка, котик, папа очень сердился…

– Ну уговори его, чтоб на мобилку денег отсыпал, я буду звонить каждые полчаса, и тебе не придется волноваться.

– Котик, ты же знаешь нашего папу… Не разбивай мне сердце…

Лиане было противно донельзя. Скорей бы заснуть и не слышать это лживое сюсюканье. Бедная Светлана Дмитриевна, принимает все за чистую монету.

На следующий день она снова отправилась вечером на прогулку по тому же самому маршруту, который выбрала себе в качестве приятного каникулярного ритуала. И на третий день. И на четвертый. Зрительная память была хорошей, и плохо освещенная улица уже казалась давно знакомой и прекрасно изученной: вот в этом доме опять горит только второе окно слева, у следующего калитка сломана и болтается на одной петле, а еще через два дома у самой ограды растет высоченный кипарис, около которого прямо на земле валяется перевернутое эмалированное ведро. Сразу за домом с кипарисом стоит шикарный трехэтажный каменный особняк, участок такой нехилый, ухоженный, залитый светом красивых ярких фонарей, видно, богатые хозяева живут. Вот бы Гнездиловы там сняли апартаменты! Но владельцы, наверное, не сдают, живут сами, наслаждаются роскошью.

Окутанный темнотой пляж тоже быстро стал привычным и не пугал. Лиану никто не трогал, и она чувствовала себя в полной безопасности. Гуляла не спеша, с удовольствием, пляжная полоса длинная, параллельная ей улица тоже, ходи себе из конца в конец. Домой возвращалась часа через два и сразу ложилась спать.

Но на пятый день девушка вернулась намного раньше. Платье порвано, руки и ноги исцарапаны, на белом от шока лице наливался сочный синяк. Светлана Дмитриевна обмерла, застыла от ужаса, а Виктор Семенович только спросил коротко:

– Кто?

Лиана врать и скрывать не стала. Как есть – так и сказала.

– Леня. И с ним еще двое.

Светлана Дмитриевна начала сползать на пол, но ее муж даже внимания не обратил, полностью сконцентрировался на невесте сына. Что ж, прокурор с многолетним стажем, его мышление понятно на что нацелено.

– Все?

Лиана, хоть и была не в себе от ужаса и отвращения, вопрос поняла правильно. Она никогда не была глупой. Может, в учебе звезд с неба и не хватала, но соображала быстро.

– Только Леня. Остальные помогали, держали.

– Идем.

Он крепко ухватил девушку за руку, попав пальцем на глубокую кровоточащую ссадину и не заметив, что Лиана вскрикнула от боли. На жену, привалившуюся к стене, не посмотрел. Завел Лиану в комнату, закрыл и зашторил окно, запер дверь. Быстро и в емких выражениях разъяснил, какова будет последовательность событий, если она обратится в милицию с заявлением об изнасиловании. Леньку, само собой, посадят, это даже не обсуждается, но ее, Лианы, жизнь окажется искалеченной, потому что те унижения, которые ей предстоит претерпеть, нанесут такую психологическую травму, что оправиться она сможет не скоро, а возможно, и никогда. Более того, поскольку следствие пойдет не быстро, будут делать бесконечные экспертизы, проводить следственные эксперименты, чтобы досконально выяснить, кто что делал, кто, как и за какое место держал и что говорил, кто ударил по лицу, а кто – в живот, то до начала учебного года в институте ей придется пробыть здесь, а потом и на суд приехать, и в этом случае избежать огласки не удастся никаким образом. О случившемся узнает весь ее родной город, и последствия могут оказаться непредсказуемыми. Налет цивилизации на людях очень-очень тонкий, а под ним толстым слоем лежит вековая мудрость, далеко не всегда справедливая и правильная, и всякие народные присловья вроде «Сучка не захочет – кобель не вскочит». Люди не любят сочувствовать и понимать, им гораздо приятнее злословить и радоваться чужим несчастьям. Могут начать травить не только жертву изнасилования, но и ее мать. И самое главное: неизвестно, как отреагирует Виталик. Захочет ли он после этого жениться на ней? Не побрезгует ли? После младшего брата-то…