Александра Маринина - Безупречная репутация. Том 2 [litres]

– Сурово ты с ним, – удивленно протянул Владимир. – Чем же он так тебя достал-то, а, Виктор? Деньги из дома таскает на дозы, что ли? Наркотой балуется?

– Надеюсь, мы друг друга поняли и договорились, – произнес Гнездилов вместо ответа.

Разумеется, и поняли, и договорились. Ященко сделал все изобретательно, быстро и аккуратно. Леня Гнездилов получил свой заслуженный «пятерик» и отправился отбывать срок, Виктор Семенович с семьей перебрался в Москву, а через год в столицу последовал и подполковник Ященко, на которого пришел запрос из Министерства внутренних дел.

Столичная жизнь и министерская служба крутили, вертели, радовали и порой ужасали, приносили блага и требовали за них непомерную плату. Владимиру Ященко все это и нравилось, и одновременно утомляло, поэтому в отпуск он каждый год ездил домой, на Волгу: ничто не лечит и не успокаивает замотанного служаку лучше рыбалки. Ну и встречи со старыми друзьями, водочка, банька – куда ж без этого. Жена с детьми ездила в разные модные места за границей, а он – ни в какую. От семьи он тоже изрядно уставал и ни за что не пожертвовал бы возможностью провести пару недель холостяком.

Во время одной из таких поездок Ященко сильно заигрался в банно-алкогольных утехах и что-то эдакое сотворил со своим телефоном, о чем наутро даже вспомнить не мог. То ли в бассейн уронил, то ли коньяком облил, то ли еще что, но телефон отказывался работать и ни на какие призывы не откликался. Его приятель, один из давешних собутыльников, посоветовал обратиться к некоему Костику: мест, где возьмутся починить, в городе навалом, но качество не гарантировано, а Костик сделает быстро и качественно – проверено многократно.

– Ты ж понимаешь, – говорил приятель, – настоящих мастеров не так много, как проблемка чуть посложнее – никто возиться не хочет, им проще сказать, что аппарату кирдык и нужно покупать новый, а тут и салон по продаже рядом, прямо за стеной. Рука руку моет, короче. За каждого клиента, превращенного в покупателя, салон мастерской отстегивает. А Костик – умелец и знаток, к тому же упертый, будет биться до последнего, но даже ржавый металлолом оживит.

В чудеса полковник (он уже давно стал полковником) Ященко верил слабо, поэтому недоверчиво покачал головой.

– Чего ж он не в мастерской работает, если такой умелец? Открыл бы свой бизнес, вывеска, реклама, клиентура, все пироги.

– Он инвалид, ему ходить трудно. Сложный перелом ноги, наши доктора накосячили, отец его к вам в Москву возил, там пообещали попробовать помочь, на очередь поставили. Теперь Костик вызова ждет. Ты не думай, руки у него и вправду золотые, я и с телефонами, и с ноутбуками только к нему хожу. Как айфоны появились – у нас вообще почти никто не знал, как к ним подступиться, а Костик сразу разобрался. Так что, звонить ему?

– Звони, – вздохнул Владимир.

Ехать пришлось далеко, на другой конец города, а город-то немаленький: миллионник, областной центр. Двухэтажный обветшалый дом на улице Панфилова производил гнетущее впечатление, и Ященко даже заколебался на мгновение. Разве мастер – золотые руки может жить в такой дыре? Но телефон чинить надо, никуда не денешься, нельзя надолго оставаться без связи.

Квартира ему сразу понравилась и заставила забыть о недавних сомнениях. Во всем заметна была мастеровитая мужская рука, все, что нужно, приколочено, приклеено, привинчено и начищено до блеска. В прихожей на полочке для головных уборов Ященко заметил форменную фуражку, а в первой комнате, через которую нужно было пройти, чтобы попасть в комнату Костика, висели на плечиках отутюженные китель и брюки. Федеральная служба исполнения наказаний.

– Отец служит? – спросил он, кивая на китель.

– Да. В отставку собирается.

– Значит, почти коллеги. Я здесь до второго года следствием командовал.

– Комитетским или МВД? – задал Костик неожиданно грамотный вопрос.

Обычно люди, не связанные с правоохранительной деятельностью, плохо представляли себе, как устроен процесс расследования преступлений. О том, как устроена система органов внутренних дел, знали еще меньше, полагая, что милиция и следствие это одно и то же. Вроде как «следователь – он и есть следователь», а все, кто служит в органах внутренних дел, поголовно милиционеры. Теперь, правда, уже полицейские, но сути не меняет. Еще при советской власти существовали отдельно друг от друга следователи прокуратуры и следователи МВД, а в уголовно-процессуальном кодексе было подробно расписано, кто из них какими делами должен заниматься. Даже термины такие были: прокурорская подследственность или эмвэдэшная. Потом следователей из прокуратуры убрали, создали следственный комитет, а в МВД все осталось, как было. И теперь сам черт ногу сломит – кто чем должен заниматься.

– МВД, – ответил Ященко, одобрительно хохотнув.

У себя в комнате Костик уселся за стол и принялся разбираться с вышедшим из строя телефоном.

– Значит, в двухтысячном вы тоже здесь работали? – спросил он, не отрываясь от своего занятия.

– Конечно. Я же сказал: до второго года.

– А дело Леонида Гнездилова помните?

От неожиданности Ященко на секунду потерял дар речи и не сообразил, как правильно ответить.

– Гнездилова? – переспросил он, старательно морща лоб и изображая попытки вспомнить.

– Сына прокурора области.

Дальше притворяться было опасно. Начальник следственного управления не мог не помнить такую проблему.

– А-а, ну да, ну да. В общих чертах припоминаю, – неопределенно ответил Владимир. – А что?

– Дело в том, что мой отец работал в той колонии, где сидел Леонид, наблюдал за ним, пока его на взрослую зону не отправили.

– И?.. – настороженно проговорил Ященко.

Разговор переставал ему нравиться.

– И отец считает, что парень не совершал того, за что его осудили.

Ященко с облегчением расхохотался.

– Ну, дружок, это обычное дело. Они все там невиноватые и чистые, аки ангелы, никто ни в чем не признается, хотя у каждого под матрасом копия приговора лежит. Неужели твой отец купился на эти бредни? Если он служил на зоне, то должен был выработать стойкий иммунитет к разговорам о невиновности.

– Не в этом дело. Леонид как раз ничего не отрицал. Но отец чувствовал, что там что-то не так.

– И как ты себе это представляешь? Парень признает кражи, парень за них сидит, что может быть не так?

– Например, он совершил на самом деле более тяжкое преступление, а на кражи согласился, чтобы спрятаться, скрыться.

– Ерунда, – решительно проговорил Ященко. – Когда твой отец – прокурор области, все происходит совсем иначе. Просто снимается телефонная трубка, делается пара звонков, и тебе не нужно ни от кого прятаться и скрываться. И вообще, посадить человека за то, чего он не совершал, и при этом не наследить – крайне трудно. У меня бы, например, фантазии не хватило придумать, как это сделать, если бы я вдруг захотел. Со следами – сколько угодно, я тебе за пять минут пачку невиновных посажу, но при этом человек двадцать как минимум будут знать, будут в деле, им нужно будет платить и за содействие, и за молчание, то есть оставлять хвосты, а вот так, чтобы никто ни сном, ни духом…