Джеймс Суэйн - Ва-банк!

– Говорят, что казино всегда жульничает, играет против клиентов, – утверждала леди лет пятидесяти в майке с надписью «Обожаю Леонардо Ди Каприо» и в утягивающих живот лосинах. – Как вы считаете, это правда?

– Полная чушь, – ответил ожидавший рядом с ней багаж Валентайн. Леди прижимала к груди пластиковую сумочку, доверху забитую монетами по одному доллару. Вот публика! Еще багаж свой не получила, а уже к ставкам готова. – Властями штата Невада это запрещено. Потому что казино – единственный основательный источник доходов для всего штата. Вот власти и следят за тем, чтобы лавочку не прикрыли.

– Какую лавочку?

– Я имею в виду весь игорный бизнес.

– А-а-а… А вы игрок или сами в бизнесе?

– Нет, я не играю, – сказал он. – Я считаю, что это занятие для неудачников.

Над багажной каруселью погас красный огонек. Леди глянула на Валентайна с неприкрытой ненавистью: ну вот, испортил ей даже не начавшийся праздник. Лента транспортера двинулась, и надо ж было такому случиться, их сумки прибыли бок о бок!

Валентайн подхватил свою и вышел из здания – прямо в пекло. Солнце стояло высоко, и пустыня, казалось, скворчала от жара. Валентайн пристроился в длинную очередь на стоянке такси, и тут его кто-то окликнул. Без очков Валентайн уже не так хорошо различал лица, поэтому терпеливо ждал, пока окликнувший подойдет поближе. Человек был высоким, поджарым, с резкими индейскими чертами, а его дешевый костюм, казалось, так и вопиял: «Полиция».

– Помнишь меня? Я Билл Хиггинс. Вот уж не ожидал тебя здесь встретить!

Они пожали друг другу руки. Сколько лет прошло, а Хиггинс совсем не изменился. Будучи главой невадской Комиссии по игорному бизнесу, он открыл совершенно новые перспективы, когда объединил усилия по розыску всякого рода мошенников с Отделом по борьбе с правонарушениями в сфере игорного бизнеса штата Нью-Джерси. Этот союз оказался жизнеспособным, и с тех пор обе организации работали рука об руку.

– Ну и как жизнь? – осведомился Хиггинс.

– Не жалуюсь, – ответил Валентайн, – просто потому, что никто не слушает.

– Позволь тебя подвезти.

– Но ты же не знаешь, куда, – сказал Валентайн. Однако Хиггинс уже подхватил его сумку и уверенно направился к стоянке. – Или знаешь?

– В «Акрополь», верно?

– Ну да, – ответил Валентайн раздраженным тоном. – А ты откуда узнал?

Они подошли к белому «Вольво», нагло припаркованному возле пожарного гидранта. За рулем восседал мрачный тип с закрепленным на голове переговорным устройством. Хиггинс поставил сумку в багажник, и они с Валентайном уселись на задние сиденья. Машина влилась в плотный поток автомобилей.

– В «Акрополь», – приказал водителю Хиггинс.

– К заднему входу? – осведомился тот.

– Неплохая идея, – согласился Хиггинс и, повернувшись к Валентайну, заметил: – Машин стало тьма-тьмущая, чтобы добраться до места, иногда приходится делать крюк миль в пять.

– Так кто тебе сказал, что я приезжаю? – переспросил Валентайн.

– У меня свои источники, – ответил Хиггинс. – Забавно, потому что я и сам собирался тебе позвонить.

– Ты?

– Ну да. Мне нужна твоя помощь.

«Вольво» вырвался наконец на аллею Мэриленд. Билл был не из тех, кто просит о помощи. Значит, случилось что-то действительно серьезное – вот тебе и отдых подальше от дома! И в то же время Валентайн почувствовал прилив энтузиазма: приятно, когда кто-то в тебе нуждается.

– Ты ж знаешь, меня так и кличут – «Скорая помощь», – сказал он.

– Ну и как там, в отставке? Нормально? – спросил Хиггинс, когда впереди показались помпезные здания Стрипа.

– Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «нормально», – ответил Валентайн. – Девять месяцев назад умерла Лоис, мы с сыном не общаемся, и, по-моему, работать мне теперь приходится не меньше, чем когда был полицейским, а то и больше. А в остальном все не так плохо.

– Мои соболезнования, – помолчав, сказал Хиггинс. – По крайней мере, ты хоть чувство юмора не потерял.

– Говорят, это последнее, что человек теряет.

Водитель въехал наконец на Стрип. Он разросся, превратился в настоящий город в городе. Старая гвардия вроде «Дворца Цезаря» или «Тропиканы» казалась карликами рядом с идиотскими новомодными пирамидами или средневековыми замками, к которым были пристегнуты популярные отели: новое поколение явно наступало на стариков. Город Греха постепенно превращался в подобие Диснейленда.

– А как получилось, что ты стал консультантом? – спросил Хиггинс.

– После смерти Лоис я маялся от безделья. Однажды мне позвонил начальник охраны из казино «Трамп» в Атлантик-Сити и спросил, не соглашусь ли я посмотреть кое-какие видеозаписи. Я пытался объяснить этому господину, что ушел в отставку и больше не на службе. Но вышеупомянутый господин предложил мне сто долларов в час при минимальной занятости в тридцать часов в месяц – так у меня появился собственный бизнес.

Хиггинс присвистнул:

– Они платят тебе три тысячи в месяц только за то, что ты просматриваешь пленки видеонаблюдения?

– Вот именно.

– А на другие казино ты тоже работаешь?

Валентайн кивнул. Его невероятная способность чуять шулеров за версту уберегала казино Атлантик-Сити от миллионных потерь, и неудивительно, что к его помощи прибегали часто. Доход от этого бизнеса плюс пенсия и страховка позволяли ему вести такой образ жизни, какой ему никогда раньше и не снился. Если бы только рядом была Лоис… Уж она-то научила бы его, как тратить все эти деньги.

– А у тебя как дела? – осведомился Валентайн в свою очередь.

– Настоящий дурдом, – ответил Хиггинс. – Я всегда завидовал вам, парням из Атлантик-Сити. Надзирать над дюжиной казино совсем не то, что здесь, где их шестьдесят два.

– А штат осведомителей, конечно, ничем тебе помочь не может.

Водитель хихикнул, но Хиггинс предпочел слегка обидеться и скривился. В том, что касалось азартных игр, Лас-Вегас превосходил Атлантик-Сити по всем статьям – за исключением контролирующих организаций. В Комиссии Хиггинса числились едва ли три сотни сотрудников, в чьи обязанности входило все на свете – от сбора налогов до ловли жулья, а в Атлантик-Сити аналогичная организация насчитывала тысячу двести служащих. По сравнению с бюро Садового штата [13]контора Хиггинса выглядела откровенно убогой.

– Что за черт тебя укусил? – осведомился Хиггинс.

– Ты мне так и не сказал, кто стукнул тебе о моем приезде.

– Я же говорил: платный осведомитель, – в голосе Хиггинса все еще слышалась обида.

– Кто-то, кого я знаю?

– Вряд ли.

Впереди заплескались легендарные фонтаны «Акрополя». Гарем пышногрудых жен Ника Никокрополиса показался Валентайну таким же несимпатичным, как и прежде. Когда совершаешь одну ошибку в жизни – это еще куда ни шло, но шесть ошибок – это уже преступление.