Джеймс Суэйн - Ва-банк!

– Мы с ним всегда на деньги играли, даже детьми – это было своего рода соревнование. И теперь словно вернулись в детство. Мы играли в карты по пять-шесть часов в день, и так всю неделю.

– И? – Лонго явно не понимал, в чем тут смысл.

Нола взглянула на Сэмми – этот разговор вымотал ее окончательно.

– Ты ему объясни, – сказала она.

– Фонтана изучал подсказки, – пояснил Сэмми детективу. – Легкие изменения в поведении, характерные для Нолы, которые могли бы подсказать ему, какие именно карты у нее на руках. До сих пор таким методом пользовались только игроки в покер.

– То есть Фонтана учился понимать ваши реакции, – сообразил Лонго.

– Совершенно верно, – сказала Нола. – К концу я уже ни разу не смогла у него выиграть. Это было потрясающе.

– Хорошо. А что случилось после того, как вы уехали из Мехико?

– Ничего. Он проводил меня в аэропорт и с тех пор больше не звонил и не писал. А месяц спустя я подслушала, как Уайли рассказывал кому-то, что один бандит в Рино забил Сонни до смерти. Я пошла домой, вволю наплакалась и стала жить дальше.

– И это все? – спросил Лонго.

– И это все.

В два часа они взяли перерыв. В поисках туалета Валентайн отправился блуждать по цокольному этажу, состоявшему из каких-то маленьких помещений. Возле каждой двери стояли картонные коробки с папками, поэтому все двери казались одинаковыми. Наконец симпатичная секретарша сжалилась над ним и указала, куда идти.

Когда через десять минут все вернулись в комнату для допросов, слово взял Билл Хиггинс.

– Вернемся к вечеру той среды, – начал он. – Фрэнк Фонтэйн сидит за вашим столом и обдирает вас подчистую. Вы не выиграли практически ни одной партии. Он возвращается на следующую ночь и снова вас обыгрывает. И вы не увидели ничего странного?

– Нет, – твердо сказала Нола.

– Ну хватит, Нола, перестаньте, – Хиггинс оперся о стол, приблизившись к ней нос к носу. – Вы профессиональный дилер. Как часто игроку удавалось такое?

– Эй, – запротестовала она, – такое бывает!

– Да что вы говорите! – и в голосе Хиггинса послышалось недоверие. – Вы что же, решили, что ему просто везет?

– Даже слепая свинья способна время от времени находить желуди.

– Но не в таком количестве, – произнес Хиггинс. – Двадцать тысяч в первый раз, тридцать во второй. Вы должны были что-то заподозрить.

– Вы полагаете, я поняла, что это он? Взгляните на фотографию Фонтэйна, – сказала она, сердито попыхивая новой сигаретой. – У Фонтэйна другой подбородок, с ямочкой, и волосы у него гуще, чем у Сонни. Даже голос другой. И я не понимала, что это Сонни, пока мистер Андерман мне об этом не сказал.

Хиггинс нахмурился:

– А почему вы раньше не рассказали о Сонни в полиции? Закон запрещает дилерам иметь отношения с шулерами. Вы же об этом знали, не так ли?

– Но закон не требует, чтобы моя клиентка обнародовала свои отношения с Сонни Фонтаной, – впервые за все время произнес Андерман.

– О чем вы таком говорите? – удивился Хиггинс.

– Нола, с технической точки зрения, по-прежнему состоит в браке с Сонни Фонтаной и имеет подтверждающие это документы, – заявил адвокат. – А по закону супруги не обязаны давать показания друг против друга.

– Вы полагаете, что в данном случае этот закон применим?

– Поскольку брак имел место до того, как моя клиентка начала работать в «Акрополе», применим.

– Послушайте! – воскликнула Нола, тяжело дыша от гнева. – Я любила Сонни, понятно? Но я не знала, что этот парень – он. И арестовали меня только потому, что Сэмми позволил Сонни скрыться.

– Это вранье! – закричал Сэмми Манн.

– Извольте замолчать! – скомандовал Хиггинс начальнику службы наблюдения. – Вы считаете, что казино сделало из вас козла отпущения? – спросил он у Нолы.

– Вы чертовски правы, так оно и есть. – И Нола выдохнула огромное дымное облако.

– Ты неделю провела с ним! – завопил Сэмми Манн, не обращая внимания на приказ Хиггинса.

– И что? – огрызнулась Нола.

– Ты участвовала в этом деле с самого начала, – кричал Сэмми. – Ты нарушила закон и сама прекрасно об этом знаешь!

Нола злобно глянула на Сэмми, потом обвела взглядом всех собравшихся и с яростью загасила и эту сигарету. Она явно пыталась справиться с собой.

– И какой же такой закон я нарушила? Закон, который запрещает быть наивной дурочкой? Или есть закон, по которому я не имею права западать на каждого сладкоречивого придурка? Что ж, я нарушила тогда целых два закона. Тогда давайте, сажайте меня в камеру и выбрасывайте ключи. Я заслужила наказание.

– И на кого вы поставили? – спросил Уайли, потягивая газировку и глядя сквозь двухстороннее зеркало на Нолу.

– На Холифилда, – ответил Ник, выуживая из пакета очередной соленый кренделек (срок годности этих крендельков явно давно закончился).

– В «Голден Наггет» на него ставят два к одному.

– Они просто козлы, – рявкнул Ник.

– Вы газеты читаете? – спросил Уайли. – Этот спортивный обозреватель из «Сан», ну, Джо Тейлор, говорит, что Зверь сейчас в лучшей своей форме. Пробегает каждый день по пять миль, укладывает всех своих спарринг-партнеров. Джо Тейлор пишет, что…

Ник развернулся и дал Уайли подзатыльник:

– Холифилд! Слышал, что я сказал? Холифилд! Но Уайли сдаваться отказывался:

– И все-таки Зверь великолепно смотрится.

Ник подбросил пакетик с крендельками.

– Никаких «все-таки», болван! Победит Эвандер Холифилд. Казино в этом городе потеряли больше денег на ставках против Холифилда, чем против любого другого боксера. Они брали три к одному в бою против Бастера Дугласа, пять к одному в матче-реванше с Риддиком Боуи, двадцать к одному в первом бою с Железным Майком и каждый раз проигрывали. И теперь ты хочешь сказать, что какой-то бандит, которого только что выпустили из тюрьмы, должен выиграть? Холифилд – и точка. Ну-ка, повтори, что я сейчас сказал?

– Господи, – простонал Уайли. – Могу я иметь собственное мнение?

– Что-что?

– Мнение.

– Нет. Не можешь.

– Ладно, сдаюсь. Холифилд.

Ник потрепал его по плечу:

– Смотри-ка, малыш, а ты, оказывается, способный ученик.

Тут они увидели, что Лонго выводит Нолу Бриггс и ее адвоката из комнаты для допросов. Там произошло что-то важное, а они пропустили. На пороге возник Валентайн – на лице его было написано негодование.

– Что там происходит? – спросил Ник.

– Все отправились на квартиру к Ноле Бриггс. Она говорит, что у нее есть электронные письма от Фонтэйна, подтверждающие ее невиновность.

Ник скомкал пакет из-под крендельков и швырнул его в мусорную корзину. Бой Холифилда состоится через два дня, а уже завтра в город начнут съезжаться болельщики, серьезные парни с большими карманами, которые знают, как тратить денежки. Значит, ему надо быть у себя в заведении, потому что это хороший шанс поправить финансовое положение. Ему уже осточертела эта история с Нолой, он был готов заняться другими, куда более важными делами.