Аркадий Карасик - Игра на выживание

— Когда состоится второй визит любвеобильной жены депутата? — рассеянно осведомился Гремин. — Не приурочен ли сегодняшний налет к этому эпохальному событию?

— Не приурочен. Клавдия Сергеевна появится на даче в среду.

— Значит — предупреждение? Рановато — вполне можем забыть. Рассказывай поподробней, не торопясь.

Фомин принялся за рассказ. Говорил медленно, словно сам вчитывался в каждое свое слово.

— Значит, осмотрелась бабенка, убедилась — проникнуть на дачный участок можно. Даже вынудила страстного хозяина дать охраннику соответствующее приказание… Что станем делать, ум, честь и гордость нашей эпохи? Только не вздумай убеждать меня в том, что двое мужиков, пусть даже отставных майоров, устоят перед бандой громил. Тем более — без оружия…

— Убеждать глупо, — согласился Сергей. — Но ты не учитываешь мои дипломатические способности. Даже этой ночью рядом с дачей на всякий случай пряталась группа оперативников во главе с нашим общим школьным дружком Колькой Гошевым… Неужели забыл? Попытайся вспомнить, прочисть заржавелые мозги…

Григорий долго «чистил» извилины, напрягался, но так и не вспомнил Гошева. Вообще-то, особого значения подобная забывчивость не имеет. Главное — старшего лейтенанта помнит Сергей.

— Отлично, — улыбнулся глава фирмы. — Но ведь общий наш друг не будет ежедневно дежурить рядом с Коломиным. Узнает его начальник — такую клизму вставит, что тот не возрадуется…

— Почему ежедневно? Кажется, ты потерял способность просчитывать ситуацию. Клавдия Сергеевна получила приглашение посетить сластолюбца через два дня и… отказалась. Почему?

— Вопрос для первоклашки. За это время серьезно не подготовиться… Убийство — дело не шуточное.

— Ставлю четверку. Один балл не дотянул. Если речь идет о похищении — подготовить квартиру. Убийство отвергается. Ибо в этом случае нет необходимости разведывать подходы к даче. Коломина можно убрать в офисе, взорвать машину, убить прямо на улице… Значит — похищение. В среду.

В приемной свалилось на пол одеяло, раздался шелест босых ног по линолеуму. Скрипнула дверь.

— Точно, Сереженька, в среду, — стараясь сдержать ликование, подтвердила Симочка. — В налете примет участие подполковник… Могу подтвердить…

— Накинь на себя что-нибудь, а потом и подтверждай, — заворчал Гремин. — Вот напасть на мою голову! Мало того, что Бог послал всезнающего заместителя, так еще подсунул сыщицу под видом секретарши!

Симочка возвратилась в кабинет, задрапированная по самые пятки в одеяло. Угол наброшен на голову — капюшон. Из-под него выглядывают алые губки и задорно вздернутый носик.

— Вот теперь — другое дело, — улыбнулся Григорий. — Так откуда тебе известна точная дата нападения на дачу?

— Конечно, из первоисточника… То есть от самого Серегина, — скрывая под маской серьезности радость первооткрывателя, оповестила друзей Симочка. — Он об этом лично сказал жене…

Гремин бросил на Сергея многозначительный взгляд. Тот ответил понимающей улыбкой. Дескать, твоя любовь — великий талант, который гнусно закапывать в приемной.

— Ну, докладывай, сыщица.

— Есть докладывать! — шутливо приложила девушка вывернутую ладошку к «капюшону», но тут же схватилась за развернувшееся одеяло, из-под которого показалось молочно-белое тело. — Простите… Так вот, наладила я контакт с женой Серегина, — щегольнула профессиональным словечком «контакт», покраснела от удовольствия и метнула в сторону Гремина вопрошающий взгляд — понравилось ли? — Елена Павловна — дура дурой, помесь дуба с черноземом. Знаете, из тех, кто носит старомодные сарафаны, покрывает глупые головы цветастыми косыночками и обвешивается драгоценностями, будто новогодняя елка дешевыми игрушками, — затрещала она, потешно морща короткий носик.

— Ты, сыщица, короче не можешь? А то так прокудахтаешь до вечера… Покороче, и поконкретней…

— А я что делаю? Так вот, надоумила я Елену Павловну организовать культпоход в театр… Помните, ребятки, как весело раньше проходили такие культпоходы? Песни пели, обсуждали…

Все, все, не буду… Елена Павловна, конечно, запылала. Как же, новую косынку наденет, длиннющий сарафан стала примерять. А что ей, спрашивается, надевать при ее кривых ногах… Не ругайся, Гришенька, больше не буду… Одна загвоздочка — когда глава семьи, то есть подполковник, сможет покинуть свой протухший кабинет. Без него идти в театр Елена категорически отказывалась. Боится — уведут добычливого муженька… Настропалила ее, и она в спальне приступила к Серегину…

— Как это приступила? — перебил рассказчицу

Фомин. — И почему в спальне? Моя половина достает обычно мужа на кухне…

— И делает неправильно! Мужики поддаются женскому влиянию только в спальне, — покосилась она на Гремина и снова покраснела. — Почему так — сами должны понимать, не маленькие… Не знаю, что за разговор у них получился, но утром Елена звонит. Любой день подходит, кроме среды. Дескать, в среду Петенька бандитов ловить будет… Вот и все.

— Фу! — вытер Гремин воображаемый пот. — По болтовне ты заслуживаешь первого места… И по бюсту тоже, — показал на открытую в азарте тугую грудь. Симочка поспешно закрылась. — Спасибо, сыщица. Отправляйся досыпать — утром будет много работы. Очередной заказчик объявился — вчера звонил…

Дверь закрылась. Босые ножки прошлепали к дивану. Послышался глубокий, удовлетворенный вздох человека, добросовестно исполнившего очередное задание. Тишина.

— Надо бы — тамбур с двумя дверьми, — размечтался Гремин. — Каждое наше слово в приемной слышно. Не посекретничаешь…

В приемной — возмущенное бормотание. Гремин покачал головой и рассмеялся. Фомин последовал его примеру.

— Итак, дата нападения определена — среда. Готовь своих ребят, разрабатывай операцию, вечером покажешь… Поспишь здесь или поплетешься к Надежде?

— Надо бы, конечно, домой — Надька, небось, не спит, волнуется. Но жалко времени. Транспорт не ходит. Пока дотопаешь — пора назад возвращаться… Лучше звякну, успокою… А храпака задам в твоем кабинете. Вот когда пригодился бы тамбур, — ехидно улыбнулся он.

Гремин помолчал, глядя в угол. Потом поднялся и молча пошел в приемную. Через несколько минут там что-то зашуршало, охнули диванные подушки. Сонный женский голос промурлыкал: «Какой же ты неловкий, глупышка…»

Повсюду развернулась лихорадочная подготовка к среде. Будто этот ничем не примечательный день — финишная черта в соревновании, приз которого — московские магазины. Со стороны сыщиков — поимка преступников, почти вычисленных и содержащихся, как принято выражаться, — «под колпаком». Для третьей стороны — получение солидной мзды деньгами, коттеджами, ценными бумагами…