Моника Кристенсен - Голландская могила

Суббота началась поздно со скромного обеда в кафе «Бусен» и продолжилась пиццей в «Круа» и морем пива в пабе. Завсегдатаям паба было не по душе, что Кнут сидит в компании громогласных гостей из Ню-Олесунна и что они занимают так много места. Но затевать скандал им не хотелось. За одним из столов сидели несколько подростков, среди которых был и Хуго Халворсен, сделавший вид, будто бы они с Кнутом не знакомы.

Постепенно они перекочевали на вечеринку в одну из квартир, а потом, собравшись уходить, никак не могли вспомнить её адреса. По дороге домой плотник остановился справить нужду, но оступился и провалился в сугроб прямо со спущенными до колен штанами. Механик попытался вытащить товарища, чтобы тот не задохнулся в снегу, вот только не знал, за что же ему ухватиться. Позднее он так рассказывал об этом событии: «Из сугроба только розовая задница торчала. Но не вытащи мы его – он бы насмерть замёрз, бедняга».

В квартиру Кнута они вернулись примерно в пять утра, страшно голодные, и решили перед сном позавтракать яичницей с беконом. Стюард посчитал своей святой обязанностью накормить их. Механику же захотелось выбрать и поставить для всех музыку на громадной стереоустановке, и он пришёл в дикий восторг, обнаружив среди дисков старый альбом Джея Хоукинса.

Только после третьего звонка недовольных соседей они наконец выключили музыку и успокоились, сварив кофе и усевшись за кухонным столом.

– Однажды в Ню-Олесунне замёрзла свинья, – механик доброжелательно посмотрел на плотника, – она сбежала из сарая. Дело было перед Рождеством, и она, видать, догадалась, что её повезут на забой. От холода она совсем порозовела и в конце концов вернулась обратно в поросятник.

– Ты опять за свои байки шахтёрских времён? – усмехнулся электрик.

Но Кнуту стало интересно:

– И что же сделали со свиньёй?

– Из неё сделали ребрышки, – механик задумчиво покачал головой, словно сравнивая судьбу свиньи с человеческой. Пятеро приятелей, проникшись приятным чувством единения и братства, сидели за столом и молчали. Тишину время от времени нарушал лишь звон бокалов.

– А кстати, ты знаешь, что в свинарнике в Ню-Олесунне водятся привидения? – снова заговорил механик, обращаясь к Кнуту. Но тут вмешался электрик:

– Да не начинай ты опять! Стюре – один из самых суеверных жителей Ню-Олесунна. Давай расскажи, что ты делаешь каждый раз на электростанции, когда переставляешь розетки с одного агрегата на другой!

Но механик не поддался на провокацию и продолжал рассказывать:

– Если пройти ночью мимо свинарника, то можно услышать крики животных. Я сам слышал: мне казалось, что коровы в стойле шевелились и качали мордами так, что колокольчики у них на шеях звенели.

Стюард сидел и докуривал крошечный окурок, стараясь при этом не обжечь пальцы и губы.

– Звук доносится с другой стороны дороги, с холма, – сказал он. – Это просто провод оборвался и стучал по топливным бакам. Металл по металлу. Иногда это похоже на звон колокольчиков.

– А мне рассказывали, что привидения водятся на очистной станции – разве нет? – спросил Кнут.

– Да вы же взрослые люди! Какие привидения?! – разозлился электрик, которому этот разговор явно надоел.

Но тут встрял плотник, которому тоже было что порассказать о привидениях:

– Расскажи о том, что ты видел зимой, Стюре! На тех же выходных, когда я увидел того мужика в чёрном на снегоходе, который проезжал по леднику мимо Йенсебю.

Но механику ничего рассказывать не хотелось. И прежде, чем он всё-таки решился, его пришлось долго уговаривать. Стюард внимательно наблюдал за ними, и глаза его были совершенно ясными, словно он совсем протрезвел.

Механик смущённо кашлянул.

– Да чушь всё это! Вы же обещали не болтать об этом! Ну да ладно, тебе, Кнут, расскажу. Только ты пообещай, что никому не разболтаешь.

Он отхлебнул холодного кофе.

– Мне кажется, это было типа предупреждения – а потом на Птичьем мысу нашли ту отрезанную голову.

Плотник усмехнулся, ожидая дальнейшего рассказа.

– Дело было в субботу, и мы немного выпили. Сидели мы в старой электростанции. Я сбегал на улицу и уже собрался обратно, как вдалеке на льду увидел снегоход. Он проезжал мимо полуострова Блумстрандойя. Кто сидел на снегоходе, я, естественно, не разглядел. Но мне это показалось странным, потому что был час или полвторого ночи.

– Да нет, позже, – вклинился электрик, – часа три ночи, не раньше! Разве ты не помнишь, что…

– Заткнись, – раздражённо перебил его механик. – Может, мне вообще не рассказывать? – он строго оглядел сидевших вокруг стола. – Ну так вот. На льду я увидал снегоход. Я ещё подумал: «Странно. Суббота – сейчас все в баре сидят. И никто вроде не собирался среди ночи кататься на снегоходе». Я зашёл внутрь и взял бинокль – хотел попытаться разглядеть, кто же это такой, – механик вновь отхлебнул кофе. Он приближался к кульминации. – Но там был не один человек. На снегоходе сидело двое. И тот, что сидел сзади, он был без головы.

Механик выжидающе посмотрел на Кнута:

– Только, пожалуйста, не надо мне говорить, что мы люди простые и чего-то не понимаем. Это было предзнаменование. Это был дух того бедняги, которого убили на Птичьем мысу. Возможно, он был убит той же ночью. Возможно, он хотел рассказать нам, живым, об этом чудовищном злодеянии.

Рассказ закончился. Механик был доволен. Он откинулся на спинку стула и залпом осушил рюмку коньяка.

Кнута словно окунули с головой в холодную воду.

– Погоди-ка, – сказал он, – погоди-ка!

Стюард поймал его взгляд и покачал головой:

– Именно об этом я и пытался тебе рассказать, помнишь? В губернаторском домике, тем летом. К тебе ещё тот английский полицейский заходил.

Кнут покачал головой и повернулся к плотнику:

– То есть ты утверждаешь, что на выходных в марте ты видел одинокого мужчину на снегоходе примерно в пять часов утра? В то время было ещё очень холодно и светила луна. Этот мужчина ехал по дороге от Конгсбреена на большой скорости, верно? И Пол, и ты говорите, что это не может быть кто-то из Ню-Олесунна. Так?

Плотник выглядел растерянным, но подтвердил слова Кнута.

– А ты говоришь, – Кнут повернулся к механику, – что, возможно, той же ночью видел двух мужчин на чёрном снегоходе, которые переезжали с полуострова Блумстрандойя на другой берег Конгсфьорда?

Механик тоже не понимал, чего именно Кнут от него хочет.

– И сидящий сзади мужчина был без головы?

– Ну, не то что… – механик собрался было пуститься в объяснения, но Кнут перебил его:

– А что, если это был один и тот же снегоход? Что, если мужчина отделался от обезглавленного трупа в другом месте – рядом с полуостровом Блумстрандойя или на леднике около Йенсебю?