Аркадий Карасик - Кавказский след

— Да, учусь… Приходится готовиться к гражданке. Похоже, скоро начнут разгонять армию. Не нужны мы стали, повсюду — мир да благодать. Да и кто станет нас завоевывать, кому мы нужны? Еще Бисмарк говорил: кто не кормит свою армию, будет кормить чужую… Вот и готовимся откармливать не то немецую, не то американскую…

Как водится, офицеры посудачили о современной жизни, о семьях, о перспективах. Типа двух торговок на рынке, пытающихся сбыть залежалый товар и не умеющих это делать. Ибо взаимные жалобы в чем-то походят на этот «товар», никому не нужный, всем надоевший, набивший оскомину.

Постепенно механик подобрался к интересующей его теме. Осторожно, на подобии воришки, приглядевшего заманчивый кошелек в кармане лоха.

— В машине — боеприпасы или оружие?

— Почему ты так решил? — удивился старлей. — Подарки десантникам, разная хурда-мурда. И еще — коробки с детским питанием…

— Что? — распахнул капитан губастый рот. — Детское питание для солдат? Ты, часом, не рехнулся, парень?

Офицер недоуменно пожал плечами.

— Не знаю… Так сказали. Честно говоря, поначалу сам удивился. Но переспрашивать не стал — побоялся. Командование нынче злое, вполне может раньше времени вышибить на гражданку…

Еще одна ересь! Тащить в огромном транспортнике один единственный грузовичок, да еще груженный таинственными подарками и… детским питанием? Нет, самое глупое начальство не додумается до такой нелепости. Что-то здесь не так. И снова в голову прыгнула ершистая мыслишка: в каком-нибудь ящике притаилась взрывчатка, во время полета, подчинившись часовому механизму, взорвется и разнесет самолет вместе с экипажем.

С другой стороны, нет оснований для опасных подозрений. Подарки — понятно: порадовать солдат — отличная придумка. Детское питание? Оно может быть предназначено для голодающих чеченских детей…

И все же… все же…

«Винтик-болтик» решительно приподнял брезентовую полу тента, заглянул в кузов. Действительно, самые обычные ящики с черными крупными буквами: «Детское питание». С другой стороны — такие же ящики, но без надписей. Если верить старлею — подарки.

Разгрузить машину, проверить — двух часов не хватит. Да и не разрешит старший лейтенант копаться в доверенном ему грузе…

— А подгузников с пеленками не прихватил? — насмешливо спросил механик, закрывая брезент. — Ничего себе «спецгруз»! Огромный транспортник гонять ради одной единственной машины! Да еще с непонятным грузом… Скажешь кому — ни за что не поверит…

Старлей равнодушно пожал плечами и снова уткнулся в учебник. Обсуждать приказы он не намерен, засекут — досрочно расправятся. А он еще не готов — заочник, мотострелок, как зарабатывать хлеб насущный?

Не дождавшись ответа, механик поторопился к командиру.

Никто из экипажа ему не поверил. Дескать, не разобрался, болтик-винтик, какое может быть в спецгрузе детское питание? Радист не поленился пойти проверить. С растерянным видом подтвердил: действительно, ящики. А уж что в них — банки со сгущенкой или взрывчатка — не проверишь…

— Все, хлопчики, наплевать и забыть, — поставил точку командир.

На подлете к предгорьям Кавказа экипаж прекратил разговоры, напряженно следил за приборами. Подумаешь, странный груз? Влепят в любой момент из того же «стингера», мигом развалишься на части. Вместе с непонятными ящиками. К тому же, начальству видней, что перевозить на Кавказ: оружие, войска либо… манную кашку.

Все обошлось. Благополучно приземлились. Из грузового отсека выкатился злополучный грузовик с непонятным грузом. На прощание старший лейтенант махнул рукой. Машина укатила.

К вечеру грузовик уперся радиатором в опущенный шлагбаум. Пост ГАИ. Даже не пост в полном понимании этого слова — на обочине прижался серый «жигуль», рядом с ним — гаишник в бронежилете с раскачивающимся на плече автоматом. Шлагбаум сколочен на живую нитку — тонкое деревцо, опирающееся на два камня.

Пришлось остановиться. Офицер на всякий случай расстегнул кобуру. Глазами показал водителю на пристроенный возле дверки карабин. Не раз слышал про нападения бандитов либо боевиков, черт их разберет. Гаишник, правда, в форме, но она, эта форма, легко снимается и при необходимости, так же легко, снова надевается.

— Свои, свои, — успокоительно, но с некоторым раздражением, оповестил он сержанта. — Не задерживай, друг, нам еще…

Закончить не успел — из кустов хлестнули автоматные очереди. Практически — в упор. Солдат-водитель упал на рулевую баранку с простреленной головой, офицер-студент захлебнулся кровью.

Нападающие действователи быстро и умело. Нескольких минут хватило для того, чтобы убрать с дороги и спрятать в кустарнике два трупа. Машина двинулась с новым водителем и новым старшим. Только уже не по направлению к позициям федералов — к синеющим вдали горам.

Часа через полтора грузовик остановился рядом с двумя джипами. Из-под ящиков с детским питанием боевики извлекли несколько картонных коробок. Перегрузили. На прощание один из них со смехом врезал по ставшей ненужной машине из подствольника. Грузовик разнесло в щепки. По дороге потекла белая жидкая масса детского питания.

В перегруженных на джипы коробках — аккуратно заклеенные пачки кредиток. Много пачек. Разного достоинства и государственной принадлежности. В основном — американские доллары и немецкие марки…

Как и было приказано, транспортник принял на борт новый груз и вылетел в Москву. То ли удачное приземление расхолодило членов экипажа, то ли они размечтались о предстояших встречах с семьями и отдыхе, но недавнее напряжение оставило их. Поэтому никто не обратил внимание на притаившегося прд развесистыми деревьями боевика со «стингером» в руках…

Президент Сервизбанка Альфред Терентьевич Басов, как принято говорить — человек «без особых примет». Если особыми приметами не считать красно-синие мешки под глазами и легкую картавость. И еще одно, что можно расценивать отклонением от «нормы» — баранье упрямство, редкая даже среди крупных денежных воротил пробивная способность.

Вр время фмнансовых «сшибок» банкир начисто забывал о дипломатических увертках и джентльменской вежливости — шел напролом, сметая по пути самые хитрые препятствия конкурентов. И всегда одерживал победу. Возглавляемый им Сервизбанк процветал, его влияние и богатство увеличивались с каждым днем.

Внешне банкир напоминал стареющего бухгалтера. Со всеми атрибутами, начиная с очков, висящих на кончике носа и кончая нищенскими ситцевыми нарукавниками, надеваемыми не для предохранения от протирания рукавов и без того поношенного пиджака.Их он машинально натягивал, по стародавней привычке, когда нынещний всесильный финансовый олигарх получал мизерную зарплату счетовода в какой-то затрапезной артели не то слепых, не то глухих.