Елена Михалкова - Прежде чем иволга пропоет

– Когда выезжаем?

Я никогда не была в Карелии. До пятнадцати лет вообще никуда не выезжала из своего спального района. Потом былое целое лето, когда я то и дело путешествовала автостопом, хотя «путешествовала» – громкое слово: всего лишь ловила машину на шоссе, проезжала километров сто, иногда двести, просила меня высадить – и тем же способом возвращалась обратно. Точно крыса, которая, убежав из клетки, вдруг понимает, что вокруг огромный пустой амбар, в котором ей все равно некуда деться.

Неприятности в этих поездках случались, но редко. Самое жуткое происшествие было связано вовсе не с противным лысым толстяком, который начал хватать меня за коленку, едва мы отъехали от обочины, а с теткой, к которой я по глупости села, не рассмотрев ее как следует. Чем-то она напоминала повариху Оксану: здоровенная дебелая баба, предплечье толще моего бедра. Она была в темных очках. Узкие поджатые губы, слишком маленькие для такого широкого плоского лица.

Она не болтала со мной, а я, идиотка, расслабилась, вместо того чтобы забить тревогу. Наслаждалась дорогой! Тачка была простецкая, с проваленным сиденьем, но тетка вела отлично, ничего не скажешь – быстро, но мягко, и даже ямы объезжала совершенно незаметно.

Мне бы подумать о том, что женщина, подобравшая на дороге голосующую девчонку, не удержится от расспросов. Но я насторожилась лишь тогда, когда мы свернули с шоссе и прокатили добрых пятнадцать километров по каким-то ухабам. Спросила, зачем мы сюда поехали. Честно говоря, ответь эта баба, что надо обогнуть пробку, я бы ни на секунду не усомнилась в ее словах и, скорее всего, сейчас тихо разлагалась бы в каком-нибудь перелеске. Но она не захотела мне врать, а вернее всего, не смогла – слишком уже ее распирало от ярости.

Не тормозя, она обернулась ко мне и приподняла правой рукой очки. Глазки у нее были маленькие, припухшие, и они горели злобой. «Не узнаешь?» – спросила она и оскалилась.

Мне стало не по себе.

«Я вас никогда не видела».

«Зато ты яйца моего мужа видела! Он тебе их под самым носом раскладывал! После вас, шлюх, мужики от нормальных жен уходят! У меня вся жизнь под откос, а ты нового… ищешь!»

Я запаниковала. Безумная баба решила, будто я – проститутка, подбирающая клиента среди водителей. И не просто одна из них, а та самая, из-за которой ее семейная жизнь закончилась крахом.

Сначала она материлась. Затем принялась методично перечислять по кругу венерические болезни, которыми наградил ее муж. А потом начала наизусть читать Библию или что-то в этом роде. Я не особо разбираюсь во всех этих религиозных книжках. Что-то там о младенцах, которых разбивали о камень… Неприятная картина. Но и без младенцев было понятно, что я влипла.

Мы свернули на лесную дорогу, проехали мимо ворот садового товарищества и углубились в лес. Если в начале своей речи тетка чеканила слова как генерал на военном параде, то теперь начала нечленораздельно бубнить, будто стоматолог обколол ей заморозкой всю челюсть. Я сидела ни жива ни мертва. Что оправдаться не получится, было ясно как день, потому что когда я закричала, что не проститутка и всего лишь еду к отцу, она двинула мне локтем в лицо. Но я к тому времени успела отстегнуть ремень и, едва эта башня танка начала разворот в мою сторону, нырнула вниз. Нет, эта тетя не желала слушать, что я ни в чем не виновата. Если хотите знать мое мнение, ей было без разницы . Она просто искала, на ком выместить бешенство. И вот еще что скажу: не поручусь, что она не делала этого раньше. Я имею в виду, вывозила кого-то в своей машине. Очень уж продуманно она действовала, и дорога явно была ей хорошо знакома.

В рюкзаке у меня валялся перцовый баллончик, но о том, чтобы достать его, не могло быть и речи. Открыть дверь и вывалиться наружу? Она догнала бы меня в лесу или попросту задавила, если б я сглупила и побежала по дороге. Сидя на грязном автомобильном коврике и затравленно глядя на эту чокнутую снизу вверх, я незаметно сунула руку в карман на внутренней стороне двери. Ну, знаете, в котором водители обычно хранят барахло вроде перчаток, тряпок для стекол и всякого такого. Пальцы наткнулись на пластик. Бутылка с водой. Я пошарила еще, надеясь, что под бутылкой найдутся, например, ножницы или даже нож… Почему бы не хранить здесь грибной нож? Но попалась только упаковка бумажных салфеток.

Мы почти остановились. Еще минута – и безумная глыба вытащит меня из машины и забьет лопатой до смерти.

Не знаю, с чего я вообразила именно лопату. Но времени на рассуждения не оставалось. Я дождалась, пока она передвинет рычаг передач, распрямилась как пружина и врезала ей пластиковой бутылкой по переносице что было сил.

Если вам никогда не били по носу – ваше счастье. Это больно. У меня-то была возможность проверить на себе. Психопатка взревела как раненый медведь, прижала ладонь к лицу – и вот тут-то я, схватив рюкзак, выскочила из машины и помчалась как сумасшедшая.

Пластиковая бутылка дала мне двадцать секунд форы. Но когда вас собираются закопать в чернозем, двадцать секунд – это до фига. Я запомнила, в какой стороне осталось садовое товарищество, и драпала туда. Ненормальная баба, прооравшись, рванула за мной, и клянусь, бежала она как марафонец. Пыхтела, кряхтела, однако с дистанции не сходила и держалась метрах в пятидесяти за моей спиной.

Она, конечно, думала, что разгадала мой план. Я расслышала хриплый выкрик:

– Шлюха! Тебя никто не спасет!

Вот только я вовсе не планировала добраться до садов и метаться от дома к дому, умоляя о помощи. «Убивают! Вызовите полицию!»

Ну уж нет.

Я еще в машине заметила, что на дистанции метров в триста дорога делает два крутых поворота. Прибавив ходу и оказавшись за первым, вне поля видимости тетки, я нырнула на обочину, за кусты.

Вскоре послышался равномерный топот, и до меня донеслось тяжелое, с присвистом дыхание. Моя преследовательница выбежала на то место, с которого я свернула, и решила, что я так ускорилась, что успела скрыться за вторым поворотом. Эх и припустила же она! Стоило ей отбежать, я как можно тише выбралась из кустов и кинулась в обратном направлении.

Расчет был на то, что человек, собирающийся срочно кого-то убить, и не подумает запереть машину.

Когда из-за второго поворота раздался яростный вопль, стало ясно, что мой план разгадан. Если бы я ошиблась насчет тачки, мне пришел бы конец. Бесконечно удирать по лесу от своей мстительницы я бы не смогла, а у нее, я уверена, хватило бы сил еще на сотню таких кругов.

Но я рассчитала правильно. Белая «Киа» была брошена с открытой дверцей, ключи торчали в замке зажигания. На них – вы не поверите – болтался трогательный бело-розовый брелок с «Хелло, Китти».