Александра Маринина - Безупречная репутация. Том 1 [litres]

Вредный жалобщик запись на прием, к сожалению, подтвердил. Поскольку записываться нужно было сильно заранее, недели за две-три, накануне судного дня девочки из приемной обязательно обзванивали записавшихся и просили подтвердить либо отменить запись. Времени у генерала на общение с гражданами мало, а желающих лично пожаловаться большому боссу на полицейский беспредел много, поэтому на место тех, кто отменяет визит, немедленно вставляли кого-нибудь из листа ожидания. Иногда случалось, что Шилову везло с жалобами на его подчиненных. Но не сегодня. Не срослось. Значит, придется огребать полной ложкой.

Огребать было не впервой, и не сказать чтобы майор Шилов этого уж очень боялся. Подумаешь! Дело житейское. Но почему-то сегодня вся эта возня показалась ему особенно противной. Да, и он, и опера в его ОРЧ – далеко не образцы тех «хороших парней», про которых когда-то писали в книжках и снимали кино. А где они вообще есть, эти хорошие парни? Откуда им взяться? В полиции катастрофический некомплект кадров, вот им недавно приводили цифры по Москве – аж сорок процентов! То есть фактически половина вакансий висит без людей, а если учесть, что разбирающих бумажки и сидящих в секретариатах девочек в погонах всегда достаточно, а места начальников тоже не пустуют, то становится понятно, что весь некомплект приходится именно на тех, кто непосредственно имеет дело с охраной правопорядка и преступностью: оперов, участковых и патрульно-постовую службу. Каждый из них пашет за двоих. За ту же зарплату и при том же количестве сил, здоровья и часов в сутках. Зарплата, величаво именуемая окладом содержания, не сказать чтобы велика, в столице – вокруг полста тысяч рублей, на периферии наверняка и того меньше. Служебных машин выделяют недостаточно, приходится чаще всего ездить на своих автомобилях и самостоятельно платить за бензин. Покупать бумагу и картриджи для принтеров. Жрать на ходу, переплачивая за некачественную еду в общепите и наживая болячки. Недосыпать, не отдыхать нормально, не видеть семью неделями, не встречаться с друзьями, не читать книг, не смотреть кино, не заниматься здоровьем, не ходить в спортзал, не иметь хобби и увлечений. Одним словом, быть не социально адаптированной личностью, стремящейся к росту и развитию, а зашуганным и вымотанным до предела мальчиком для битья. Это если по уму, то есть если действительно быть «хорошим парнем», выполнять свои обязанности на совесть и окучивать по две грядки вместо положенной одной. И долго ты так протянешь? Ну, год. Ну, два. А потом скажешь себе: «Ради чего я так корячусь? Ради чего гроблю свою жизнь и здоровье? Жена вечно недовольна, потому что меня постоянно нет дома, я не помогаю ни по хозяйству, ни с детьми, от меня вообще никакого толку, я превращаюсь в обузу, которую нужно кормить и обстирывать и которая ничего не дает взамен. Ни внимания, ни любви, ни семейного уюта, ни помощи и поддержки, ни денег. Начальство постоянно критикует и орет, как бы я ни старался, и не дает никакой возможности почувствовать свою профессиональную ценность и состоятельность. Тогда зачем все это?» А дальше следует вполне логичное решение: во-первых, нужно перестать надрываться на службе и научиться, наконец, работать как можно меньше; и, во-вторых, надо пользоваться имеющимися возможностями и хотя бы создать себе финансовую подушку.

Нет никакого смысла быть «хорошим парнем». Можно принести в жертву и семью, и свое здоровье, и всю свою жизнь, раскрывая или хотя бы честно пытаясь раскрывать преступления, защищать граждан и привлекать к ответственности виновных, но ведь над тобой есть еще твое начальство, и следователи, и прокурорские, которым на твои потуги борьбы с преступностью плевать с высокой колокольни, и результаты твоей усердной и самоотверженной работы отправятся псу под хвост, если в том будет хоть малейшая выгода. «Хорошие парни» в самом низу правоохранительной пирамиды ничего не изменят, только себя понапрасну угробят. «Хорошими» должны быть все или хотя бы большинство, иначе любые потуги бессмысленны.

Эти угрюмые мысли посещали майора Шилова не очень часто, но все-таки посещали, и сегодня после случайной встречи с Каменской навалились с особым изощренным упорством. Вот Каменская была тем самым «хорошим парнем». Опыт, профессионализм, репутация. Десятки лет безупречной службы. Кто не знал ее лично – наверняка слышал ее имя в те времена, когда она еще служила. Ну и толку? Вышла в отставку – ее тут же забыли, никому она не нужна, подрабатывает где-то, явно не роскошествует: одета фигово, в какое-то старье, выглядит плохо, вид совсем больной и убитый. Даже друзьям своим она не особо-то нужна: пришла в гости – а их и след простыл, ушли куда-то, забыв о приглашении, а то и вовсе не открыли. Ну и много ей помогает в нынешней пенсионной жизни ее репутация вкупе с профессионализмом и опытом? Стоило ли ради этого столько лет честно служить?

«Надо валить отсюда, – подумал Шилов, снова вспомнив о неминуемом разносе в генеральском кабинете. – Подать рапорт и уходить, пока я еще не совсем протух и могу что-то начать заново».

– Шилов!

Погруженный в свои мысли, Владимир не заметил, что навстречу ему по длинному коридору двигается зам по криминальной полиции – его начальник.

– Зайди ко мне, – начальник посмотрел на часы, что-то прикинул, – минут через двадцать-тридцать.

– Буду, Валентин Евгеньевич. Как штык! – четко отрапортовал Шилов.

Начальника он знал давно, отношения по службе у них складывались хорошие и даже почти приятельские. Наедине они обращались друг к другу на «ты», но в служебных коридорах соблюдали приличия.

Началась обычная текучка: телефонные звонки, документы, требующие подписи или принятия решений, отчеты, планы… Шилов взял в руки очередную бумагу, пробежал глазами, поморщился. Такой план оперативно-разыскных мероприятий никуда не годится, это уровень слушателя-третьекурсника, который ничего, кроме учебника, не знает. Шилов взял телефон, чтобы вызвать к себе автора неудачного плана, но услышал в ответ:

– Я с дежурной группой на выезде.

Ах да, этот сотрудник сегодня дежурит, Шилов совсем забыл.

– По нашей части? – спросил он коротко.

– Слава богу, нет. Труп.

«Слава богу, труп, – с усмешкой подумал Шилов. – Дожили. Пусть злодеи творят, что хотят, лишь бы дело не касалось нашей ОРЧ. Пусть убивают, пусть насилуют, только бы нам работы не прибавилось. Во что мы превратились? В кого я превратился? Нет, определенно пора валить отсюда».

Он спохватился, что упустил время: начальник велел зайти через полчаса, а прошел уже час, даже чуть больше. Заела вконец эта чертова текучка! Шилов был уверен, что знает, зачем его вызывает зам по криминальной, поэтому достал из сейфа нужные документы, сложил в папочку и отправился к Валентину Евгеньевичу Сорокину.