Александра Маринина - Безупречная репутация. Том 1 [litres]

Вообще-то сама Каменская ему глубоко по барабану. Ну, была такая на Петровке, в розыске, за миллион лет до нашей эры. И что?

А то, что была еще и Вика. И рана, которая так и не затянулась. Сколько лет прошло? Около десяти? А обида все гложет и гложет. Вадиму казалось, что столько сил, сколько он потратил тогда на то, чтобы помочь Вике, он не тратил ни на одно дело в своей жизни. Забросил все, чем занимался, увлекался, все, что доставляло удовольствие и приносило удовлетворение, отсиживал положенное на работе и мчался уговаривать, убеждать, успокаивать. Утешал, когда она плакала. Водил за ручку к психологам, находил какие-то курсы, заставлял изучать фиг знает какие науки и практики, сидел рядом и следил, чтобы Вика не рыдала и не лежала лицом к стене, а занималась, учила, готовилась. Не знал отдыха ни в выходные, ни в праздники, ни в отпуске. Она очень нравилась Вадиму. Да что там нравилась – он был влюблен по уши. А может быть, даже и любил ее. И ему тогда казалось необыкновенно важным, самым важным в жизни помочь ей добиться желаемого.

Того самого «желаемого» Вика не добилась. Но добилась другого. И Вадим считал исключительно своей собственной заслугой тот факт, что в процессе борьбы за восстановление душевного равновесия девушки удалось заменить одно желаемое на другое, с одной стороны – более доступное, с другой – более перспективное. Отработав какое-то небольшое время в пресс-службе ГУВД, Вика круто изменила свою жизнь, сняла погоны и устроилась менеджером в очень крупную и очень богатую фирму, стала получать большую зарплату и не вылезала из загранкомандировок. Три иностранных языка и огромное количество пройденных тренингов по ведению переговоров и прочим необходимым в современном мире вещам сделали из нее весьма и весьма востребованного работника. На все эти бесконечные тренинги ее заставлял ходить он, Вадим. Пока она занималась – сидел под дверью, караулил, чтобы не сбежала. И языки она выучила только потому, что Вадим стоял над душой. Вика была очень умной девушкой, очень способной, просто первая неудача выбила ее из колеи настолько, что нужно было приложить огромные усилия, чтобы не дать ей свалиться в клиническую депрессию. Отвлекать. Чем-то занимать. Показывать перспективы. Вселять надежду. Заново создавать и подпитывать рухнувшую в одночасье уверенность в себе.

Вадим сделал это своей главной работой, вложил в нее всего себя. И что получил взамен? Да ничего! Шиш с маслом.

Вика бросила его сразу же, как только ушла со службы. Он был еще молод, быстро утешился в других отношениях, но обида все равно тлела в глубине души. Как если бы дал приличную сумму, и по умолчанию подразумевалось, что в долг, а ее и не подумали возвращать, сочли подарком. Да, ты не разорился, не пошел по миру, но тебя банально поимели, и это неприятно.

Он давно уже не думал о Вике и даже не вспоминал о ней, но едва услышал имя Каменской – мгновенно почувствовал, как вспыхнуло где-то внутри пламя, которое, казалось, погасло давным-давно.

Все легкодоступные сведения ему предоставили сразу же, одновременно с заданием. Остальное Вадим раздобыл за какой-нибудь час. Интернет – великая сила и такая же великая слабость. Люди даже не представляют, как много можно о них узнать, если кое-что уметь. А то, что умел и имел возможность получать Вадим, было на три порядка больше, чем просто «кое-что».

Посмотрев на схему мест, где регистрировался в последние трое суток телефон Каменской, он увеличил карту города, взломал несколько сайтов с совсем никудышней защитой, нашел то, что более или менее подходило под условия задачи, и быстро составил незамысловатый план. Горбызла в этом плане, само собой, нашла бы массу дырок и непременно завела бы свою постоянную нудную песню на тему «а если» и «а вдруг», стала бы настаивать, как всегда, на двух-трех запасных вариантах. Можно было бы и изящнее, и сложнее, но ему же сказали: срочно, максимально просто и без излишеств. План будут выполнять другие люди, его задача – собрать сведения, пользуясь служебными возможностями, и набросать примерный сценарий.

В тот вечер Светлана Дмитриевна впервые после смерти мужа прикоснулась к его вещам. Скромный, почти аскетичный образ жизни Виктора Семеновича оставил, как оказалось, довольно обширный предметный мир. Одежды в шкафах было не так уж много, но Светлана постоянно натыкалась то руками, то глазами на любимое полотенце, после многочисленных стирок ставшее мягким и отлично впитывавшим влагу с кожи, на любимую чашку мужа, на любимую подушечку, которую тот подсовывал под спину, когда сидел на диване. Именно этим ножом Виктор предпочитал резать хлеб. Именно этот рожок для обуви, с длинной ручкой, он купил, когда начались проблемы с позвоночником и стало больно наклоняться…

Но самым страшным местом был домашний кабинет. Письменный стол и кресло Виктора, которые он сам выбирал, компьютер, бумаги, папки, книги, блокноты и органайзеры, ручки и карандаши в стаканчике, отделанный кожей лоточек для всякой канцелярской мелочи – скрепок, стикеров, степлера и запасных блоков к нему. Светлане казалось кощунственным тронуть или передвинуть здесь хоть одну бумажку, и после похорон она заходила сюда один раз в неделю, только чтобы пропылесосить и смахнуть пыль. Старалась делать все быстро и смотреть лишь на собственные руки. Моральных сил не хватало даже на то, чтобы унести на кухню и вымыть стакан, из которого Виктор Семенович в последний раз пил минералку. Стакан как стоял на подоконнике в кабинете – так и стоял.

Компьютер у них был один, тот самый, в кабинете, и Светлана Дмитриевна пользовалась им свободно и без всяких ограничений, когда муж не работал за письменным столом.

– Зачем нам второй компьютер? – сказал Гнездилов, когда они переезжали в эту квартиру и прикидывали расстановку мебели в трех просторных комнатах. – Это барство и ненужная трата денег. Я работаю в кабинете чаще всего по выходным и иногда по вечерам, все остальное время компьютер в твоем полном распоряжении.

В тот момент Светлана расценила это как проявление полного доверия к ней со стороны мужа. Он даже пароль не поставил, а когда она впервые вышла в Интернет с этого компьютера, то увидела, что почту Виктор Семенович закрепил на домашней странице: заходи и читай в полное свое удовольствие, никаких тебе логинов и паролей. Светлана Дмитриевна тогда не удержалась, полюбопытствовала, но быстро убедилась, что ничего эдакого в переписке мужа нет, все исключительно по службе, по делу, или какие-то рассылки с нормативными документами. Скучное, короче. На рабочем столе и в документах тоже были сплошь указания, инструкции, разъяснения, аналитические справки, что-то про нормотворчество, прецеденты, одним словом, всё сугубо юридическое, ничего компрометирующего. Просматривать папки и бумаги ей даже в голову не приходило: там наверняка такое же скучное, служебное. Виктор никогда не запирает кабинет, значит, секретов здесь нет. Да и быть не может. Виктор Семенович Гнездилов не позволит себе ничего, что хотя бы в малейшей степени может угрожать его безупречной репутации. Все открыто, все прозрачно, все кристально честно.