Александра Маринина - Безупречная репутация. Том 1 [litres]

Отца у Вадима не было, а мамаша подкинула его, шестилетку, своим родителям и умотала невесть куда. С той поры появилась один раз всего, подарков сыну не привезла, ворвалась в квартиру бледная, опухшая, постаревшая, расхристанная, долго плакала на кухне, потом разговаривала с бабушкой на повышенных тонах, а потом и вовсе умчалась, хлопнув дверью. На этот раз – с концами. Больше Вадим ее никогда не видел. Спустя несколько лет из далекого города пришло сообщение, что мать умерла от пьянки. Вадим отнесся к известию равнодушно: его единственным отчетливым воспоминанием была не материнская ласка, а отвратительный запах перегара.

Он горячо любил своих папу и Бабу и, когда стал взрослым, смог оценить, как много они ему дали, как много вложили в него. Ах, если бы он понял это раньше! Если бы сообразил вовремя, чем отличается настоящая забота от надоедливой чрезмерной опеки! Если бы был в свои четырнадцать лет капельку умнее, приходил домой вовремя и не заставлял их волноваться!

В один из таких проклятых дней дед и бабушка, не дождавшись внука, который ушел на дополнительные занятия в школьном компьютерном классе и должен быть вернуться не позже восьми вечера, уже в одиннадцатом часу отправились искать его. Позвонить было некуда, ибо мобильные телефоны были слишком дороги для их скромного семейного бюджета. Хотели начать с территории вокруг школы, но до школы дойти не успели: пьяный в дымину водитель на джипе оказался быстрее.

Дед отделался травмами ног и ребер и с тех пор очень плохо двигался. Бабушка пострадала сильнее, ей сделали три операции, одну из них – на черепе, и все под общим наркозом. Пока она лежала в больнице, Вадим, прибегавший к ней ежедневно, не обращал внимания на некоторые появившиеся странности в речах и поступках. Человек тяжело травмирован, три операции, голова болит, швы болят… Да мало ли! Поправится – и все пройдет. Когда тебе четырнадцать лет, слово «необратимо» как-то плохо укладывается в голове, даже если ты очень способный и очень начитанный. Есть множество вещей, понимание которых зависит не от уровня интеллекта, а от жизненного опыта.

– А вот это… ну, с головой… оно скоро пройдет? – спросил Вадик у доктора, когда бабушку, наконец, выписывали из больницы.

Врач, полная женщина с милым лицом и теплыми мягкими руками, обняла Вадика за плечи и отвела в сторонку. Общий наркоз – штука для мозгов не полезная. А если их три в течение нескольких месяцев… Да еще в таком возрасте… Да при травме черепа… Не нужно питать особых надежд.

Вадик ей не поверил. Он хотел услышать что-то определенное, например, «через неделю» или «через месяц», а не вот эти вот мутные словеса про особые надежды, которые не нужно питать. Ничего они не понимают, эти взрослые! Его Бабу, всегда такая умная, такая знающая, такая веселая, обожавшая рассказывать скабрезные анекдоты и подолгу обсуждать по телефону с подружками их бывших и нынешних любовников, просто обязана оставаться такой же остроумной и жизнерадостной еще долгие годы. Она вернется домой, еще чуть-чуть поболеет, как и положено после операций, и потом все станет как прежде. Деду ведь тоже делали операцию, и пусть он с трудом двигается, но голова-то на месте осталась, он ничего не забывает, а про политику рассуждает так заумно, как ученым и не снилось.

Но «как прежде» не становилось. Становилось хуже. Сначала процесс шел медленно, малюсенькими шажочками, и его можно было первые пару лет даже не замечать, уговаривая себя, что им с дедом «просто показалось». Ну, подумаешь, забыла… Запамятовала… Проявила рассеянность… Не поняла с первого раза… Перепутала… С кем не бывает? Вадим тоже много чего забывает и путает, учителя на него то и дело жалуются, мол, недостаточно внимателен на уроках. И понимает он тоже далеко не все, особенно по химии, которая как была с самого начала, так и осталась для него темным лесом.

Первым забил тревогу дед. Начал заставлять жену разгадывать кроссворды вместе с ним, стал не реже двух раз в неделю водить ее в кино и потом просил подробно пересказать весь фильм внуку, записался на лечебную физкультуру и какую-то оздоровительную гимнастику для старшего возраста, чтобы ходить туда вдвоем и расширять круг общения.

– Мы с тобой должны делать все, чтобы поддержать бабушкину голову, – говорил он Вадиму. – Рассказывай ей как можно больше, грузи ее информацией, пусть слушает и вникает. Когда она пересказывает кино, задавай как можно больше вопросов, вынуждай ее объяснять сложные связи.

Вадим готов был в лепешку разбиться. Он резко повзрослел после несчастья, случившегося с его любимыми папой и Бабу, и неожиданно для себя обнаружил, что ему нравится заботиться, опекать, помогать. И еще он чувствовал себя бесконечно виноватым перед ними. Если бы он пришел домой вовремя, они не пошли бы его искать и этого кошмара не произошло бы.

Они с дедом очень старались. На какое-то время процессы в бабушкиной голове удалось если не приостановить полностью, то хотя бы замедлить, но потом природа все равно взяла свое, хотя дед долго не хотел в это верить.

– Нельзя опускать руки, – твердил он. – Это всего лишь временное ухудшение. Мы с тобой бойцы, мы не сдадимся просто так.

И Вадим не сдавался, хотя и не всегда верил во временное ухудшение. Он вырос стойким оловянным солдатиком. И когда в его жизни появилась Вика, делал все так, как приучил дед, четко следуя его алгоритму: нагружать, заставлять, помогать, быть рядом, заботиться, не отступать.

Лет пять назад они с дедом вынуждены были признать, что в битве с бабушкиной деменцией окончательно проиграли. Последствия травм, полученных при аварии обоими стариками, встали в полный рост, а рядом с ними выстроились и другие проблемы, чисто бытовые, решение которых требовало немалых денег.

Сейчас проблемы денег не существовало. Задания поступали нерегулярно, но оплачивались очень хорошо. Вот хоть взять это последнее, насчет Каменской: дел – всего ничего, ерунда, по меркам Вадима, заплатили сразу же, как только получили результат, и можно месяца три не заморачиваться оплатой сиделки и арендой вместительного автомобиля для транспортировки деда вместе с инвалидной коляской. По квартире он еще кое-как передвигается, а вот на улицу выйти не сможет, не говоря уж о том, чтобы съездить куда-то на другой конец города. Дед – человек общительный, у него множество друзей и знакомых, и он считает необходимым принимать все приглашения на их посиделки и праздники. Правда, в последнее время приглашения поступают реже и реже, не каждому удается жить «долго и счастливо», зато посещения медицинских учреждений требуются чаще. Когда можно обойтись визитом врача на дом, Вадим платит за это, но если требуются обследования на аппаратуре, тут уж приходится деда или бабулю везти, куда скажут. И все это очень и очень недешево.